Фрэнг Герберт - Создатели небес

• Название: Создатели небес
• Автор: Фрэнг Герберт
• Издательство: АСТ, Ермак
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-020801-4, 5-9577-0678-7

Странные визитеры вторглись на Землю тысячи лет назад. Они были бессмертными существами, которые создавали сенсорные кинофильмы войн, стихийных бедствий, ужасов человеческих, чтобы разогнать бесконечную скуку. Столкновение с уроженцами Земли было нарушением инструкций властей. Когда Исследователь времени Келексэль прибыл на место происшествия, неприятности продолжились ещё долгое время, и положение даже ухудшилось.

---

Келексель чувствовал слабый запах озона, исходивший от чувствительных ячеек сети-паутины, побочного результата открытия Тиггивофа, чьи невидимые силовые поля связывали публику с проецируемой историей. Кресло было каким-то странным: профессиональное оборудование с целиковыми подлокотниками, снабженными кнопками выступами для редакторских правок. Только огромный сводчатый потолок с силовыми нитями нантовивов, сфокусированных вниз, на сцену далеко внизу, да сама сцена были знакомыми, как в любом обыкновенном эмпатеатре.

Но звуки, все эти щелчки редактирующих клавиш, профессиональные комментарии — «сократите сцену вступления и сразу давайте крупный план…», «как только подадут свет, фокусируйтесь на фабрике», «смягчите первоначальный эффект ветерка», «усильте эмоции того, кто нашел жертву, и немедленно повторите предыдущий кадр».

Все это звучало диссонансом.

Келексель провел здесь два дня, получив разрешение наблюдать за повседневной работой творческой группы. И все же звуки и голоса публики резали слух. Весь его предыдущий опыт посещения эмпатеатров ограничивался уже законченными историями и восторженными зрителями.

Где-то слева далекий голос произнес:

— Прокрутите ролик.

Силовые линии пантовива исчезли. В зале воцарилась кромешная тьма.

Кто-то прочистил горло. Покашливание стало выражением всеобщей нервозности, пронизывающей тьму.

В центре сцены появился свет. Келексель заерзал, стараясь найти более удобное положение. «Всегда одно и то же странное начало», — подумал он. Свет был одиноким бесформенным пятном, которое медленно превращалось в уличный фонарь. Фонарь освещал наклонную лужайку, изгиб проезда и призрачно-серую стену туземного дома на заднем плане. Темные окна из примитивного стекла поблескивали, точно фантастические глаза.

Откуда-то доносился свистящий звук, что-то бухало в бешеном ритме.

Трещало какое-то насекомое.

Келексель ощутил реализм этих звуков, воспроизводимых пантовивом с такой точностью, что их нельзя было отличить от оригинала. Ощущения сидевших в зале, объединенных в сеть-паутину, подключенных к эмпатическим проекторам, были столь же реальны, как будто они видели всю сцену сверху. Это в своем роде походило на единение чемов. Запах пыли от колеблемой ветром высохшей травы пронзал сознание Келекселя. Холодный порыв ветра коснулся лица.

Струйка леденящего ужаса заползла в душу Келекселя, потянулась от мрачной сцены через сетевые проекторы, нарастая со стремительностью лавины. Келекселю пришлось напомнить себе, что это всего лишь искусно сделанная история, она не реальна… для него. Он испытывал страх другого существа, пойманный и запечатленный чувствительными камерами.

Туземная женщина, одетая в свободное зеленое платье, вздымающееся на бедрах, вбежала в центр сцены. Она задыхалась и мучительно хватала ртом воздух. Босые ноги застучали сначала по лужайке, затем по мостовой. Следом выбежал коренастый круглолицый мужчина с мечом, лезвие которого, точно серебристый змеиный след, блестело в свете фонаря.

От женщины волнами исходил ужас. Она выдохнула:

— Нет! Пожалуйста, великий Боже, нет!

Келексель затаил дыхание. Вне зависимости от того, сколько раз он видел эту картину, ощущение насилия каждый раз казалось новым, никогда ранее не пережитым. Он начинал понимать, что Фраффин находил в этой истории. Меч взлетел высоко вверх…

— Стоп!

Паутина стала пустой, не отражая ни единой эмоции, ничего. Как будто тебя сбросили с высокой скалы. Сцена потемнела.

Келексель понял, что голос принадлежал Фраффину, он исходил откуда-то издалека, справа. Келекселя мгновенной волной ошпарила ярость на Фраффина. Расследователю потребовался всего миг, чтобы переключиться, но все же он чувствовал себя разочарованным.

Загорелись лампы, освещая поднимающийся вверх клин кресел, сходящийся к диску сцены. Келексель замигал, огляделся, рассматривая творческую группу. Он еще ощущал исходящую от них и от пустой сцены угрозу. «Какая опасность здесь крылась?» — подумал он. В одном он доверял инстинктам — в комнате была опасность. Но какая?

Творческая группа рядами уселась вокруг — ученики и выходные члены команды сзади, стажеры и специальные эксперты в центре, редакторская группа — внизу, около сцены.

Каждый в отдельности казался совершенно обыкновенным чемом, но Келексель помнил, что почувствовал в темноте, — то единение, целый организм, стремящийся причинить ему вред, уверенный в своей способности сделать это. Он мог почувствовать это в эмпатии чемов, в той всеобщей жизни, которую они разделяли.

В зале воцарилась странная тишина. Они чего-то ждали. Далеко внизу несколько голов склонились друг к другу в неслышном разговоре.

«Неужели я что-то придумываю? — подумал Келексель. — Но меня, несомненно, должны подозревать. Почему тогда мне разрешили сидеть здесь и смотреть, как они работают? Делают свою работу — насильственную смерть».

Келексель снова почувствовал досаду на то, что Фраффин резко оборвал сцену. Так прервать это зрелище, даже когда он знал, как все это происходило… Келексель покачал головой. Он чувствовал себя смущенным, напряженным. Еще раз обежал взглядом творческую группу.

Они казались цветной поляной в этой гигантской комнате — оттенок униформы означал род занятий ее владельца. Красные пятна — летчики, пестрые черно-оранжевые — операторы, зеленые — сценаристы, желтые — команда технического обслуживания и ремонта, пурпурные — постановщики и белые — реквизиторы, и там и сям черные знаки препинания — Манипуляторы, помощники режиссера, узкий кружок избранных Фраффина.

Группа у сцены расступилась. Появился Фраффин, забрался на сцену, в самый центр, в обнаженный круг фокуса изображения. Это был хорошо обдуманный шаг, соединивший его с действом, которое разворачивалось на сцене несколько минут назад.

Келексель нагнулся, чтобы лучше видеть Режиссера, худую маленькую фигурку в черной накидке, вихор блестящих темных волос над серебристым лбом, щель четко очерченного рта с закушенной верхней губой. Он внезапно показался кем-то из мрачных далеких и опасных сфер, которых ни один другой чем никогда не видел. В нем была непередаваемо влекущая индивидуальность.

Запавшие глаза взглянули наверх и отыскали Келекселя.

Расследователя пробила дрожь. Он откинулся на спинку кресла, все чувства смешались в тревожный бурлящий вихрь. Как будто Фраффин обратился к нему со словами: «Это глупый Расследователь! Вот он, запутавшийся в моей сети, попавший в ловушку! Благополучно пойманный! Да, несомненно, пойманный!»

Эмпатеатр охватила тишина, точно все разом задержали дыхание. Внимательные лица творческой группы смотрели на сцену.

— Еще раз скажу вам, — произнес Фраффин, точно лаская голосом воздух. — Наша цель — изящество.

Фраффин снова взглянул вверх, на Келекселя.

«Он сейчас ощущает ужас, — думал Фраффин. — Страх усиливает сексуальное возбуждение. А он видел дочь жертвы, женщину как раз того типа, которая может заставить чема потерять голову — экзотическая, не слишком огромная, грациозная, с глазами как два странных зеленых камня. Ах, до чего же чемы любят зеленое! Она так похожа на других существ для удовольствий не-чемского происхождения, что он почувствует к ней новое, никогда не испытанное ранее физическое влечение. Ага, Келексель! Вскоре ты попросишь разрешения изучить туземцев — и мы позволим тебе это».

— Вы не слишком думаете о зрителе, — сказал Фраффин. Его голос неожиданно посуровел.

По эмпатеатру пронесся беспокойный шепот.

— Мы не должны заставлять зрителя испытывать слишком сильный ужас, — сказал Фраффин. — Только намекните о том, что ужас присутствует. Не навязывайте переживание силой. Позвольте ему наслаждаться им — забавным насилием, смешной смертью. Зритель не должен думать, что это им манипулируют. Это нечто большее, чем кусочек интриги для нашего собственного удовольствия.

Келексель чувствовал в словах Фраффина какой-то невысказанный намек. Явно выраженную угрозу, да. Он чувствовал, что вокруг разворачивается некая игра эмоций, и пытался понять, какая именно.

«Я должен заполучить одного из туземцев, чтобы хорошенько изучить на досуге, — подумал Келексель. — Возможно, только туземцы могут дать какую-нибудь улику».

И внезапно, как будто мысль оказалась ключом к запертой двери искушения, Келексель обнаружил, что разум полностью поглощен мыслями о той женщине из истории Фраффина. Ее имя звучит так экзотически — Рут, рыжеволосая Рут. В ней было что-то от Суби. Эти создания славились эротическими наслаждениями, которые дарили чемам. Келексель вспомнил Суби, которая была у него когда-то. Хотя она, казалось Келекселю, так быстро угасла. Так было со всеми смертными, когда их жизни пересекались с бесконечными жизнями чемов.