Владимир Данченко - Эволюция сознания в документах

• Название: Эволюция сознания в документах
• Автор: Владимир Данченко
• Жанр: Эзотерика

---

Ты не расстраивайся, все будет класс. Как приеду, дам тебе писанину мою на пробу, и если все это окажется не дилетантскими слюнями, высосанными из-под большого пальца левой ноги, значит всех этих искусителей во фраках с "дипломатами", набитыми новенькими презервативами, окончательно можно будет увидать В ГРОБУ.

____________________

1 В самом деле, что? Возможно, взрослеем? Потому что кругом одни дети - о животах, о машинах, о портфелях и о всех делах - жуткое зрелище, и пожалуй та карикатура, где "Мери! Это Джон! Мы сидели с ним за одной партой и он с тех пор нисколечки не изменился",- очень даже апокалиптична.

78. Из предисловия к книге "Локаята Йога. Стадия очищения"1, осень 1977

Обычно объясняя Йогу, выгоды, даваемые Йогой, необходимость Йоги и т.д., говорят о результатах, уже достигнутых автором в этом направлении, результатах, к восприятию значения которых сознание "невовлеченного" читателя в подавляющем большинстве случаев еще не готово. При этом почти никогда не упоминается о едва ли не наиболее важном моменте Йоги - моменте выхода на Путь, то есть превращении несознательного развития в сознательное, об условиях, в которых произошел этот переход, которые способствовали расширению сознания до восприятия Пути, и которые в конечном счете это расширение вызвали. Указанный момент важен тем, что путь в Йогу лежит только через него.

Чужой Путь - это не Йога. Формы Пути настолько же непохожи друг на друга, насколько индивидуальны и неповторимы (до некоторого уровня) идущие по ним. Однако, хотя каждый человек не только идет, но и выходит на Путь по-своему, можно предположить существование общих для всех принципов развития (подобных принципиально одинаковому строению тела и общим законам психики у всех людей) не только на Пути (в результате изучения которых и возникла наука Йоги), но и в более узком процессе выхода на Путь.

Поэтому прежде, чем "перейти к делу", я считаю необходимым рассказать о том, как пришел к Йоге сам, описать свои состояния того периода и породившие их условия. Мне кажется, что многим этот раздел поможет увидеть себя со стороны, принеся тем самым гораздо больше пользы, чем все остальные разделы.

Оказавшись осенью 1973 года в условиях вынужденной "интеллектуальной" изоляции, страшно дорожа своим интеллектуальным "уровнем" и серьезно опасаясь за его снижение до отметки местного общества, я сознательно сократил контакты с этим обществом до минимума, проводя свободное время в воспоминаниях о той замечательной среде, где можно было с большим успехом практиковать "широкий разгул богатой натуры", изощренно шокировать толстозадов и заниматься прочей деятельностью, характерной для непризнанных талантов и восходящих звезд, где все это находило понимание, поддержку и содействие, а жизнь была действительно искусством для искусства, увлекательным хеппенингом, полигоном для веселых подрывных и поплевательских экспериментов. Впрочем, скоро воспоминания сменились другими мыслями: влияние старой среды слабело, в новую я не вошел, так что остался один, имея к тому же достаточно свободного времени, чтобы не знать, что с ним делать. Раньше с милыми друзьями убивать его было так просто (как мы говорили, - "от живота веером"), теперь же ум, предоставленный самому себе и не получающий обычной порции жвачки, оглядывался по сторонам: куда это я попал? Его взгляду начала постепенно открываться безрадостная картина: до горизонта ступы, ступы, ступы; и множество людей с азартом толкут в них воду; некоторые, от напряжения высунув язык, ловят свой хвост; а некоторые в гордой неподвижности горят ярким бесполезным пламенем. Обладатель же взгляда гореть уже кончил, разве что тлеет, смотрит на все и сказать ничего не может и не знает, что делать. А рядом стоит новенькая ступа и на ней аккуратно написаны его имя и фамилия.

В незанятом уме откуда-то из глубины начали всплывать не имеющие ответа вопросы со словом "зачем", тут я вспомнил, что они приходили и раньше, но были затоптаны в скачке повседневной псевдоактивности. Сейчас же деваться от них было некуда; можно было бы сделать вид, что их нет, но такой примитивный самообман мне уже не подходил (честно говоря, для него уже просто не было условий: я был один, а удрать от самого себя, когда ты один, очень трудно).

Зимой того же года я принял участие в сомнительном эксперименте по установлению связи на расстоянии через "астральную трубу" (до сих пор не знаю толком, что это ____________________

1 Эта часть "Стадии очищения" так и не увидела свет, поскольку автор довольно быстро осознал ее откровенно дилетантский характер - прим. сост.

такое), чем серьезно обеспокоил своих родителей, которые, кажется, подумали, что я спятил, - но чего не сделаешь со скуки? Успех предприятия должен был обеспечить месячный пост: не есть мяса, не курить и не пить алкоголя. К концу месяца мой сопостник по забывчивости объелся пельменями, так что пришлось продолжить пост еще на один месяц, после чего эксперимент с треском провалился. Однако за эти два месяца мозги, по-видимому, частично освободились от токсинов, которыми я их напичкивал всю свою "сознательную жизнь", и стали способны решить часть проблем с того незнакомого уровня, который возник перед незанятым и созревшим к тому умом в виде известного, думаю, многим, "эффекта Стены". В Стене была пробита небольшая дыра, через которую можно было заглядывать на ту сторону: там было хорошо!

Непрекращающиеся накаты депрессий сменились периодами светлого затишья. Пост обострил также мою способность к сопереживанию. Раньше я над этим как-то не задумывался, но во время поста вдруг понял, что тому же теленку на лугу я вовсе не безразличен: если я его буду мучить, он будет удирать от меня, если я буду его ласкать - и он будет ласкаться ко мне. Он тоже что-то чувствует и, что больше всего меня почему-то поразило, он знает, что я есть. И если я ем после луга, на котором ласкал теленка, телячьи отбивные, я просто не понимаю, кого я ем. Теперь же я начал воспринимать эти отбивные как убитых телят, которых заставили родиться только для того, чтобы убить их, и которым, несмотря на это, очень не хотелось умирать. Я больше не мог воспринимать эти отбивные как абстрактное "мясо" и решил не есть зверей, птиц и рыб. Можно сказать, что это излишняя впечатлительность, но чем ты можешь оправдать свой отказ от человеческого мяса? - "Однако я обеспечен мясом, и потом представь, что будет, если все начнут есть друг друга?" - Неужели ты отказываешься есть своего ближнего только потому, что сыт или ради спасения собственной шкуры, чтобы и тебя кто-то не съел? Нет ли чего-то еще? Это "что-то" появилось у меня по отношению к животным.

Когда во время поста я попал в свою старую среду к своим милым друзьям, то вдруг увидел, что мы абсолютно чужие друг другу, просто в группе не так страшно: ничего не делая, создается видимость какой-то деятельности, ничего не думая, создается видимость решения каких-то проблем, тобой самим же созданных, у своих товарищей ты находишь оправдание своим поступкам - и можно не заметить терпеливо ожидающего одиночества со своими жестокими вопросами, которые действительно надо решать. В группе легко убить время и жизнь течет сама собой.

Однако теперь исчез тот необходимый для общения допинг, создающий видимость единства целей - вино и сигареты, - и общения не стало. Более того, я увидел это общение со стороны - самодовольное переливание из пустого в порожнее, гимнастика языка, "интеллектуальный" цирк, многозначительный шутовской колпак, прикрывающий действительную пустоту. Стало страшно (ведь все было так хорошо!): неужели все это правда, а не дурной сон, и раньше я просто не замечал этого, так как сам спал? Это был не сон; я ясно видел яркое, никому кроме них не нужное пламя, которым они горели, я видел также, что до конца представления осталось совсем немного, что им недолго оставаться такими мальчиками и девочками, не приемлющими серую толпу, что у них уже стали намечаться морды, и что скоро они превратятся в цветное стадо сытых сволочей умненьких и благоразумненьких... Господи, куда я попал? Неужели здесь нет ничего настоящего?

Увидав всю бессмысленность прошлой золотой жизни, я не захотел в нее возвращаться, чтобы стать таким же, как и те, кого я увидел. Я понял, что решение возникших проблем возможно только чистым, очищенным сознанием, и решил поэтому не пить и не курить.

И тут ко мне попала, вернее, тут я созрел до замечательной книги Рамачараки "Пути достижения индийских йогов". Говорю "созрел", потому что она была у меня давно, и в свое время я вдоволь поиздевался над ее смешным языком и высосанными, на мой взгляд, из пальца проблемами. Но когда я взял ее от нечего делать на этот раз, то вдруг обнаружил, что она написана обо мне. Я не был согласен со многими словами, которыми там определялся мой опыт, но зная, о чем идет речь, смог прорваться "сквозь зыбучие пески терминологии на твердый грунт конкретных фактов".