Юрий Кургузов - Возвращение Скорпиона

• Название: Возвращение Скорпиона
• Автор: Юрий Кургузов
• Жанр: Детектив

---

— Ну, ясно, — согласился я. — Поваляться — это хорошо. — И тут же, чтобы она не успела уловить в этой фразе скользкий подтекст, спросил: — А вы, конечно же, не работаете?

Лариса посмотрела на меня как на маленького дурачка. Или большого.

— Конечно же.

— Да-да… — пробормотал я. — Слушайте, а не знаете, к кому бы Рита могла вот так внезапно, ни с того ни с сего отправиться?

— Не знаю! — неожиданно резко ответила она, но тотчас же, уже гораздо мягче, пояснила: — Понимаете, мы знакомы не так давно, чтобы я была в курсе всех ее знакомств и…

— Увлечений? — помог я.

Лариса медленно кивнула:

— Ну-у, пусть будет "увлечений".

Сдержанная мужская усмешка:

— Не волнуйтесь, я не ревнив (вранье). Да и, в общем-то, не имею на ревность никакого права (а вот это сущая правда). Ладно, — поднялся я с кресла. Не без сожаления. — Но ведь кто-то — вы понимаете, о чем я, — кто-то у нее был? Или есть? Поверьте, я не из пустого любопытства. Не исключено, что у нее серьезные неприятности. Видите сами — ее ищу я, ищет отец… Вы, кстати, знаете, кто ее отец? — произнес с легким нажимом.

Ответила Лариса не сразу. Но ответила.

— Догадываюсь.

— Вы догадливая, — похвалил я. — А как насчет предыдущего вопроса? Кто-то у Риты был? Или — есть?

Она прищурила свои диковатые глаза:

— Был… И есть…

— И вы, разумеется, с ним не знакомы?

— Разумеется.

В общем, я задавал вопросы, Лариса отвечала. Или не отвечала. Вела себя она абсолютно естественно и непринужденно, а отнюдь не настороженно или вызывающе. В принципе, все наше общение протекало на уровне некой довольно отстраненной констатации фактов, но в то же время и вид и взгляд ее были порой настолько гипнотичными и притягательными, что мне в какой-то момент захотелось вдруг снова вернуться в кресло, а может, и не только в кресло…

Внезапно я осознал, что вот уже с минуту молчу как пень и просто таращусь на нее.

И я испугался. В равной степени того, что сейчас либо может, либо не может произойти. И — поспешно сказал:

— К сожалению, мне пора. Значит, добавить вам больше нечего?

Лариса пожала округлыми плечами:

— Увы.

— До свиданья, — вздохнул я у порога. — Спасибо.

Она улыбнулась:

— Да не за что. — И вдруг улыбка исчезла с ее полных губ. — Поверьте, я и в самом деле хотела бы помочь, если с Ритой действительно случилась беда, но… Я не знаю, я правда ничего не знаю.

— Ага, — глуповато кивнул я. — Спасибо-спасибо.

— Подождите! — Она назвала номер своего телефона. — Когда что-нибудь выясните, позвоните.

— Обязательно, — пообещал я. — И вы тоже, если что-то узнаете или Рита объявится, сообщите хотя бы ее отцу.

— Конечно!

Я натянуто-дежурно улыбнулся и вышел.

Она на этот раз не улыбнулась даже так. Видимо, была выше всяких там светских условностей.

И может, правильно, что была.

Глава десятая

Я спускался по лестнице и думал о том, что несколько часов назад Маргарита вышла из этой квартиры и больше в нее не вернулась.

Не вернулась она и домой, по крайней мере, до самого недавнего времени. Хотя кто знает, а вдруг она просто взяла да и единым махом решила отправиться к этому… моему, так сказать, преемнику и последователю? Это, кстати, тоже информация, спасибо чуткой Ларисе. "She says she loves you…" Да нет, хрена: she уже не loves you, дубина, she уже loves другого и правильно делает.

В общем, такие вот мысли — не больно веселые, однако и не особенно, знаете ли, убийственные. Во-первых, все же время прошло и замена нашлась, а во-вторых — мне-то кто виноват? Из неких "высших" побуждений я вбил тогда в башку, что этот город и эта женщина для меня табу — ну и всё, теперь утрись и сопи в тряпочку. Она же не высокоидейная Пенелопа, чтобы ждать до седых волос! Да и сам ты, парень, ежели честно, не Одиссей, а так, дерьмо на палочке…

Но тут я вышел во двор, в рожу дохнул всеми своими запахами, ароматами и феромонами весенний южный город, и я с обидой подумал, что и в этом тоже есть какая-то несправедливость. Ну почему, чёрт побери, одним посчастливилось родиться и жить там, где уже вовсю колобродят и цветы, и запахи, и краски, в то время как другим… Я вот выехал из дома в едва ли не зимней куртке, а теперь она валяется в машине как сброшенная за ненадобностью старая змеиная шкура. Здесь-то, поди, уже и купаются…

Нет, после посещения этой Ларисы я распустил сопли как баба. Но причина-то для такого морального насморка была! Я понятия не имел, куда направляться. Прочесал через зеленый двор, вышел на еще более зеленую улицу и закурил.

Я курил и молча крыл и этот долбаный алмаз, и неизвестных сволочей, ухитрившихся таки сковырнуть меня с насиженного гнезда, но главное — себя. За то, что позволил сковырнуть и как осёл понесся к чёрту на рога, даже не проверив подлинность телеграммы. Ну неужели же трудно было позвонить и только потом ехать? Ан нет, захотел сделать сюрприз. Вот и глотай теперь свой "сюрприз", идиот!..

Так, куда же идти или ехать? В дом Маргариты? Наверняка там всё уже в ажуре, "папины" мальчики навели марафет, а девчонку и того фофана где-нибудь закопали.

Я стоял на тротуаре, по улице туда-сюда сновали машины, и вдруг — протарахтел мотоцикл. Ну, протарахтел и протарахтел, однако мотоциклист неожиданно резко сбросил скорость, взмахнул рукой…

Я инстинктивно метнулся в сторону, но ничего страшного не случилось — на асфальт упал обычный почтовый конверт, а мотоциклист (в шлеме, закрывающем лицо) тотчас же газанул и в несколько секунд скрылся в туманной дали.

Оглядевшись по сторонам, я поднял конверт. Он не был заклеен; я извлек из него сложенный вчетверо листок бумаги, развернул…

Почерк тот же самый. Хотя писал неизвестный печатными буквами, но и в печатных ухитрялся проявлять графологическую индивидуальность в виде характерных острых уголков и зигзагообразных перекладинок в некоторых буквах. Текст же гласил:

"Она у нас. Она сказала что ты знаешь где сам знаешь что. Веди себя тихо. Мы сами тебя найдем. Скажешь где он мы отпустим ее".

Понятно? Такая же, как и в записке, которую показывала мне бедная лже-Лизавета, прекрасная орфография, однако просто убийственные пунктуация и стиль. Похоже, это нарочно и автор работает под безграмотного жлоба. Ладно, бог с ним. Главное, что моя нерадостная догадка, увы, подтверждалась: Маргариту зацапали какие-то твари. Как там в записке? "Мы сами тебя найдем"?

Я кротко вздохнул: а вот уж хрена. Попробую поискать вас, ребятки, и я…

Остановив потрепанную жизнью "волжанку", я наклонился к открытому боковому стеклу. Водитель, худой парень лет двадцати пяти (наверняка моложе своей "Волги"), вытянул мне навстречу тощую шею:

— Куда?

Я предложил:

— Давай сяду, а? Поедем мы с тобой в любом случае, но вот "куда", хотелось бы проконсультироваться. Не возражаешь?

Он не возражал.

— Валяй, мне один фиг.

— Вот именно, — подтвердил я, открывая дверь и устраиваясь на сиденье.

— Ну? — ухмыльнулся он. — Консультируйся.

Я неопределенно поморщился:

— Да понимаешь, я приезжий и хочу узнать, где тут у вас крутизна самая собирается. — Пошевелил для наглядности рогатульками из мизинцев и указательных пальцев. — Ну, ты понимаешь.

Он медленно кивнул:

— Вроде… — И посмотрел уже с некоторым уважением, но и одновременно — недоверием. По всему, в его глазах я не шибко тянул на крутого. Да я, в общем-то, и не собирался тянуть, просто мне нужно было узнать, где эта публика любит пастись.

— Ну, если самые-самые — то в "Голубом поплавке".

Я удивился:

— Вместе с гребнями, что ли?

— Ты чё! Самый лихой кабак! Название только старое осталось. — И пояснил: — Там буквы неоновые огромные, им уж лет тридцать, а горят по ночам как в Голливуде. Вот хозяин и не стал снимать. К тому же все привыкли — назови по-другому, никто и не врубится.

— Понял, — кивнул я. — Светлое наследие раньших времен. А кстати, ведь в прошлые годы в такой вывеске никто сроду бы не узрел ничего позорного, отсталые были. Тогда эта публика вместо клубов по захезанным общественным сортирам тёрлась, не то что нынче — весь "ящик" забили. Так мы едем?

Он пожал плечами и тронул свой рыдван с места. При переключении скоростей коробка зарыпела как бормашина.

— Дотянем? — усомнился я.

Водила посмотрел на меня одновременно и оскорбленно, и гордо:

— Ща попрет!

— Ладно-ладно. — Больше я не стал обижать ни извозчика, ни его телегу и с грустью подумал о Джоне. Как-то он там, бедняга? А вдруг уже взял да и оттарабанил эту проклятую Паукову Герду?..

— Извиняюсь…

— Что? — поднял я голову.

— Извиняюсь, говорю. — Парнишка стрельнул оценивающим взглядом. — Может, это, конечно, и не мое дело…