Владимир Кашин - Тени над Латорицей (Справедливость - мое ремесло - 3)

• Название: Тени над Латорицей (Справедливость - мое ремесло - 3)
• Автор: Владимир Кашин
• Жанр: Детектив

---

Эрнст Шефер побледнел, втянул голову в плечи. Завороженный таинственным блеском камня, не мог отвести от перстня испуганного взгляда.

Наступила длительная пауза. Лейтенант Габор тоже загляделся на это чудо и не услышал вопроса Коваля.

- Вам знакома эта вещь? - подполковник вынужден был повторить. Переведите, Габор!

Подполковник, конечно, заметил растерянность Шефера - здесь не нужен был и его опыт, чтобы сделать вывод, что с перстнем у мясника связаны не очень-то приятные воспоминания. И Коваля, как это часто бывало в работе, охватило чувство, что нежданно-негаданно найдена архимедова точка, на которую можно опереться. Словно священнодействуя, поворачивал подполковник перстень, рассматривая его и лихорадочно думая, как лучше использовать эту с неба упавшую удачу.

- Ваш перстень? - спросил он Шефера в упор.

Мясник поднял на него мутный взгляд.

- Унмёглих*, - прошептал он по-немецки. - Это невозможно... вырвалось у него по-русски. - Как попал он сюда?

_______________

* У н м ё г л и х - невозможно (нем.).

- Перстень ваш? - Ковалю пришлось повторить вопрос.

Кровь постепенно прилила к щекам Шефера. Взгляд его стал осмысленным, но страх, как и раньше, еще гнездился в глазах.

- Как он попал к вам?

- Вы не ответили на мой вопрос, - напомнил подполковник.

Шефер уже полностью овладел собой.

- Унмёглих, - снова прошептал он еле слышно. - Разрешите взглянуть.

Коваль протянул ему перстень.

Наблюдая, как осторожно берет его мясник, как пристально рассматривает, примеривая на свой палец, Коваль убедился, что на этот раз интуиция ему не изменяет.

- Не подделка, - с легкой иронией заметил он.

- Это привидение! - тяжело вздохнул Шефер. - Страшно, когда привидения оживают.

- Разве это возможно? Действительно оживают? - с напускной наивностью спросил Коваль. - По-моему, нет.

- До этой минуты и я так думал, - снова вздохнул мясник, продолжая вертеть перстень в руках и рассматривая его так и эдак.

- А теперь?

Шефер промолчал.

- Все-таки вы не ответили на вопрос - это ваша вещь?

Шефер отрицательно покачал головой.

- Но вы и раньше видели этот перстень?

Мясник кивнул.

- У кого?

- Где вы взяли его? - опять спросил Шефер.

- В доме вашей сестры. Где же еще?

- Так, - произнес Шефер после паузы и сжал губы. Потом подумал и добавил: - Конечно же не в тайнике.

- Почему вы так уверены в этом?

- Я так и думал, - отвечая каким-то своим догадкам, сказал Шефер.

Коваль не перебивал. Ждал, чтобы подозреваемый сам разговорился. Так он больше расскажет, чем отвечая на вопросы.

Постепенно создалась более доверительная атмосфера, чем в начале допроса, и Шефер заговорил на ломаном русском языке:

- Это мой перстень. Он был моим. Но... Это - наша фамильная реликвия, которая передавалась по мужской линии. Его носил на руке мой дед, потом отец. Должен был носить я. Но после смерти отца, который жил вместе с Катарин и зятем, сестра сказала, что перстень пропал. Да простит меня господь, - вздохнул мясник, - сама она была очень жадная, а тут еще и муж у власти. Поэтому я так удивился, увидев его в ваших руках. Я ведь тогда поверил сестре.

Объяснения Шефера представлялись правдоподобными. После заявления Коповски об отсутствии алиби у единственного наследника (ох это вечное "кви продест"!), Коваль надеялся, что вышел на прямую тропу. Но, видно, долго еще придется плутать окольными стежками.

- Ваша фамильная драгоценность? - произнес подполковник. - Так, так. А почему вы решили, что мы взяли ее не из тайника? Какой тайник вы имели в виду?

Эрнст Шефер прикрыл глаза. Губы его зашевелились, словно искал он нужные слова, едва сдерживая случайные, рискованные, которые могли бы сорваться с языка. Морщины на переносице сошлись.

Коваль терпеливо ждал.

- Ну, так просто, - наконец нарушив молчание, сказал Шефер. Вырвалось. Нашли, и все. Ясно, что в доме. А где Катарин раньше прятала, не знаю. Если бы знал, может быть, давно забрал бы. - Мясник снова сделал небольшую паузу, потом добавил: - Разрешите все-таки спросить, где именно вы его взяли?

Коваль колебался. Из опыта он знал, что информация - самое главное, чего не хватает преступнику, чтобы запутать следствие. Преступнику известно все о преступлении и почти ничего из того, что происходило на месте преступления потом, какие собраны доказательства, как ведется розыск и расследование. А следователь или оперативник, собственно, для того и ведет расследование, чтобы воссоздать неизвестную картину преступления, выяснить его мотивы и установить личность преступника.

Таким образом, давая информацию Шеферу, можно навредить делу.

- Перстень найден в гостиной, - сказал подполковник, решив, что преступнику такая информация ничего не даст.

- Убийца мог выронить из рук перстень в темноте, - заметил мясник.

Коваль не сказал, что перстень нашли под диваном. Догадка Шефера кое о чем свидетельствовала. Мясник говорил или как человек, который хорошо знает событие, или как способный на озарение.

- Возможно, убийца не заметил сгоряча, что это дорогая вещь. Впопыхах.

Шефер опустил голову и смежил веки.

Когда мясник снова поднял голову, Коваль спросил:

- Почему вас интересует, где именно найден перстень?

- Этот перстень... - тяжело вздохнул Шефер, - этот перстень... повторил он. - Только теперь ясно понимаю, как она меня обокрала. Милая сестрица! Этот перстень стоит хороших денег. А сказала, что его нет.

- Может быть, хотела подарить своему мужу, Карлу.

- Не знаю.

Отвечая на вопрос, мясник с волнением наблюдал, как Коваль заворачивает перстень в промокашку, чтобы спрятать в сейф.

- Лучше бы в замшу.

- Промокательная бумага тоже годится, - сказал Коваль, запирая сейф.

Шефер только вздохнул и развел руками: мол, к сожалению, он пока еще не хозяин этого перстня.

- Вернемся к делу, гражданин Шефер, - сказал Коваль. - Не вспомнили, где были в ночь на шестнадцатое июля?

Опять пауза.

- У вашей сестры был нож, которым Андор Иллеш резал свиней?

- Наверно, был.

- Никому не подарила она его, не продала, когда Иллеш ушел от нее?

Шефер пожал плечами:

- Мне, во всяком случае, ничего не дарила.

Молчание. Подполковник и мясник смотрели друг на друга. И каждый думал о своем.

- Хотите что-нибудь добавить по делу убийства Каталин Иллеш и ее дочерей?

- Нет.

- Ну что ж, - кивнул Коваль. - Тогда на сегодня все. Советую к следующей встрече припомнить, где же вы все-таки были в ту ночь. Чтобы обойтись без очных ставок. А сейчас вы свободны. Лейтенант, - обратился он к инспектору Габору, - проводите гражданина Шефера.

Уже на пороге мясник обернулся и спросил:

- Когда все кончится, перстень мне отдадут?

- Отдадут тому, кому он принадлежит, - ответил Коваль. - А пока он побудет у нас. Как вещественное доказательство.

Когда дверь за Шефером и лейтенантом закрылась, подполковник снова достал перстень.

Прекрасное творение искусного западного мастера таило в себе тайну. По всему поведению Шефера было видно, что тайна эта ему известна. Но сколько еще нужно поработать, чтобы старый мясник захотел ею поделиться! К тому же, может выясниться, что все это не имеет никакого отношения к убийству на Староминаевской. А время идет, непойманный зверь в человеческом обличье ходит по земле, и он, Коваль, должен обезвредить его как можно скорее.

Рассматривая перстень, любуясь мерцающим синеватым пламенем, которое излучал сапфир, подполковник заметил на широкой дужке след от припая. "Придется отправить на экспертизу, - решил он. - Интересно все же, что это за штука?"

IV

После шестнадцатого июля

1

Пока в кабинете Романюка собиралась оперативно-следственная группа, подполковник Коваль с интересом рассматривал красочный путеводитель по Закарпатью. Глубокими корнями связана жизнь человека с родимой землею, с бытом и обычаями отчего края. Закарпатье, веками оторванное от своей праматери, естественно, отличалось неповторимым колоритом. И без знания местной специфики невозможно было разобраться в причудах и сложностях здешнего характера.

Небольшой населенный пункт, куда волею судеб попал Дмитрий Иванович, навевал полузабытые впечатления военного времени. И в первый день Коваль прямо-таки растерялся: таким знакомым, таким похожим на города и веси Трансильвании показался ему этот уютный городок.

И не только потому, что снова увидел он островерхие готические домики с красными черепичными крышами и разукрашенными фасадами, узенькие, вымощенные брусчаткою улочки, металлические решетки для велосипедов возле магазинчиков и кафе, а еще и потому, что мгновенно воскресли перед его очарованным взором горы - те самые Карпаты, те смертоносные вершины, которые вместе со своими боевыми товарищами штурмом брал он, карабкаясь по каменистым уступам и тропам с автоматом в руках. Тогда, в сорок четвертом, сержант стрелкового полка Дмитрий Коваль впервые преодолел Карпаты. В маленьком румынском городке Меркуря-Чукулуй окончил войну и, вернувшись домой, пожалуй, только во сне вспоминал этот мир - чужой и далекий.