Конни Уиллис - Вихри Мраморной арки

• Название: Вихри Мраморной арки
• Автор: Конни Уиллис
• Издательство: ООО «Издательство ACT», ООО «Изд-во Астрель», ООО «Полиграфиздат»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-065597-7, 978-5-271-31114-7, 978-5-4215-1451-0

Лучшие рассказы Конни Уиллис.

Рассказы, каждый из которых собрал настоящую коллекцию премий и призов.

Они относятся к самым разным жанрам и направлениям фантастики. Остроумная антиутопия — или озорная утопия? Классическая черная мистика — или магический реализм? Сатирическая НФ — или просто веселый и остроумный полет фантазии, не подлежащий твердому определению? Все это — и многое, многое другое!

---

— У мистера Маккоума была собака. — Миссис Эмблер протягивала мужу чашку с кофе в вытянутой руке. — Австралийская овчарка. Я и рассказала про Тако.

— Ему это неинтересно. — Они обменялись остерегающими взглядами, которые в большом ходу у супружеских пар. — Ты про «виннебаго» рассказывай. Он ведь за этим сюда приехал.

Джейк вышел. Я навинтил крышку на длиннофокусный объектив и зачехлил камеру. Миссис Эмблер перелила кофе обратно в ковшик, стоявший на крошечной плитке.

— Фотографий мне, думаю, уже хватит, — поведал я спине хозяйки. Она не обернулась.

— Он не любил Тако. Даже на кровать к нам ее не пускал. Говорил, что у него ноги затекают. От такой-то пушинки.

Я отвинтил крышку с длиннофокусника.

— Знаете, что мы делали в тот день, когда она умерла? Ходили по магазинам. Я не хотела оставлять ее одну, но Джейк сказал, что ничего с ней не случится. А жара была под девяносто градусов. Мы все ходили и ходили, а когда вернулись, она уже умерла. — Миссис Эмблер поставила ковшик и включила конфорку. — Ветеринар решил, что это ньюпарво, но я знаю, что нет. Бедняжка умерла от жары.

Осторожно установив «Никон» на пластиковый стол, я прикинул параметры съемки.

— Когда умерла Тако? — спросил я, вынуждая миссис Эмблер обернуться.

— В девяностом. — Я практически беззвучно нажал на кнопку, однако миссис Эмблер повернулась уже со съемочным лицом — теперь на нем играла извиняющаяся, слегка смущенная улыбка. — Надо же, сколько времени прошло.

Встав из-за стола, я собрал аппаратуру.

— Кажется, все сфотографировал, что хотел. Если нет, я еще заеду.

— Не забудьте портфельчик. — Она подала мне айзенштадт. — А ваша собака, она тоже от ньюпарво погибла?

— Аберфан умер пятнадцать лет назад. В девяносто третьем. Миссис Эмблер понимающе кивнула.

— В третью волну.

Я вышел наружу. Джейк со своим ведром стоял позади «виннебаго», у окна. Перехватив ведро левой рукой, он подал правую мне.

— Все сфотографировали, что хотели?

— Да. Ваша жена замечательную экскурсию мне устроила. — Я пожал ему руку.

— Если не хватит, заезжайте еще, — пригласил он еще более дружески-открыто и приветливо, чем раньше, если такое возможно. — Мы с прессой дружим.

— Миссис Эмблер рассказала про вашу чихуахуа. — Я пустил пробный шар, просто посмотреть на реакцию.

— Да, жена до сих пор по ней тоскует, а ведь сколько лет прошло, — ответил он с той же извиняющейся улыбкой, что и у миссис Эмблер. — Умерла от ньюпарво. Я ей говорил, что надо привить собаку, а она все откладывала. — Джейк покачал головой. — Хотя, конечно, ее вины здесь нет. Вы ведь знаете, кто на самом деле устроил эпидемию?

Еще бы. Коммунисты, разумеется. И не важно, что у них тоже все собаки погибли, Джейк найдет, чем крыть: либо «химическое оружие вышло из-под контроля», либо «комми ненавидят собак, любой знает». А может, виноваты японцы, хотя вряд ли. Все-таки Джейка туристический бизнес кормит. А может, демократы или атеисты, или все вместе взятые — даже здесь он на сто процентов подлинный. Типичный портрет водителя «виннебаго». Но я не хочу об этом слышать. Подойдя к «хитори», я закинул айзенштадт на заднее сиденье.

— Вы ведь в курсе, из-за кого на самом деле погибла ваша собака? — раздалось мне вслед.

— Да, — ответил я, садясь за руль.

Я покатил домой, лавируя между красными водовозными цистернами, которые даже не пытались проскочить побыстрее перед камерами, и думая о Тако. У моей бабушки была чихуахуа. Пердита. Подлейшая собака на свете. Пряталась за дверью, а потом вцеплялась мне в ногу, норовя отхватить кусок, достойный лабрадора. В бабушкину ногу она тоже вцеплялась. А потом ее сразила какая-то хроническая чихуашья болезнь, от которой характер у нее еще сильнее испортился, хотя куда уж сильнее.

Перед самой смертью она даже бабушку к себе перестала подпускать, но та отказывалась ее усыплять и была с ней неизменно добра, хотя собачонка только злобилась в ответ. Если бы не ньюпарво, может, она до сих пор отравляла бы бабушке жизнь.

Я задумался, какой же на самом деле была Тако, чудо-чихуахуа, умевшая различать сигналы светофора, и действительно ли тепловой удар явился причиной ее смерти. И каково после этого пришлось Эмблерам — толкаться на ста пятидесяти кубических футах и сваливать друг на друга вину за случившееся.

Приехав домой, я сразу позвонил Рамирес и начал, по ее же примеру, с места в карьер, не назвав себя:

— Мне нужна личная страница.

— Хорошо, что позвонил. Тебя тут спрашивали, из Общества. Как тебе такой разрез для статьи — «виннебаго» и виннебаго? Это такое индейское племя. Кажется, из Миннесоты… Стоп, ты же должен быть на конференции!

— Я заехал домой. Зачем меня искали из Общества?

— Не докладывались. Спросили, какой у тебя график. Я сказала, что ты в Темпе, у губернатора. Будешь писать статью?

— Ага.

— Тогда пришли мне сначала обоснование, прежде чем сам текст писать. Редакции неприятности с Обществом не нужны.

— Добудь мне данные с личной страницы Кэтрин Пауэлл. — Я продиктовал имя и фамилию, Рамирес повторила для проверки.

— Она как-то связана со статьей про Общество? — Нет.

— Тогда каким боком? Я должна что-то указать в запросе.

— Укажи «сбор материала».

— Для репортажа про «виннебаго»?

— Да. Для него. Когда ждать страницу?

— Как получится. Когда я дождусь объяснений, почему ты прогулял губернаторскую конференцию. И Талиесин-Вест. Боже правый, придется теперь звонить в «Рипаблик» и обмениваться материалами. Хотя снимки последнего на сегодня автофургона — лакомый кусок. Если ты, конечно, что-нибудь отснял. До зоопарка-то, надеюсь, доехал?

— Доехал. Есть видеоряд, статика, полный ассортимент. Я даже айзенштадт попробовал.

— Перешли отснятое, будь добр, пока я разыскиваю твою бывшую пассию. Я ведь не слишком много прошу? Не знаю, сколько времени уйдет на поиски. На Эмблеров я допуск получила только через два дня. Тебе все целиком — с фото и документацией?

— Нет, только основное. И номер телефона.

Она отключилась, как всегда не прощаясь. Если бы у телефонов еще сохранились трубки, она бы стала чемпионом по их швырянию.

Я отправил видеоматериалы и айзенштадтовские снимки в редакцию, а потом сунул картридж айзенштадта в проявитель. Не терпелось посмотреть, что он там нащелкал, этот конкурент, грозящий выдавить меня из профессии.

Хорошо хоть в нем пленка высокого разрешения, а не поганый телевизионный эрзац на двести тысяч пикселей. Композицию он, конечно, выстраивать не умеет, да и с задним-передним планом наверняка туго, но в некоторых ситуациях у него передо мной преимущество.

В дверь позвонили. Я пошел открывать. На пороге обнаружился верзила в гавайке и шортах, а чуть поодаль, на подъездной дорожке, маячил второй, в форме Общества.

— Мистер Маккоум? — поздоровался верзила, протягивая руку. — Джим Хантер. Общество защиты животных.

Сам не знаю, на что я надеялся. Что они не отследят звонок? Что отпустят с миром того, кто бросил мертвое животное на дороге?

— Просто хотел заскочить и выразить вам благодарность от имени Общества за тот звонок по поводу шакала. Можно войти?

Он смотрел на меня с открытой, приветливой и слегка нагловатой улыбкой, словно не сомневаясь, что я сейчас сваляю дурака и заявив: «Я не понимаю, о чем вы», прищемлю ему руку сетчатой дверью.

— Просто исполнил свой долг, — улыбнулся я в ответ.

— Мы ценим таких ответственных граждан. Вы сильно облегчаете наш труд. — Он вытащил из кармана гавайки распечатку. — Только пару мелочей уточним, хорошо? Вы работаете корреспондентом «Сан-ко», так?

— Фоторепортером.

— А «хитори», на которой вы ехали, принадлежит редакции?

Я кивнул.

— Там есть телефон. Почему позвонили не с него? Форменный склонился над «хитори».

— Я не знал, что он там есть. Эти «хитори» только недавно закупили. Я на ней всего второй раз ехал.

Если им известно, что редакция оснастила служебные «хитори» телефонами, тогда и мое объяснение для них тоже не тайна. Интересно, откуда у них сведения? Телефоны-автоматы, по идее, не прослушиваются, а если номер машины они выяснили через камеру слежения, то узнать, кто ее вел, они могли только у Рамирес, а если они с ней об этом разговаривали, она бы не разглагольствовала про «нежелательные неприятности с Обществом».

— Вы не знали, что в машине есть телефон, поэтому вы доехали до… — он сверился с распечаткой, а я заподозрил, что наш разговор пишется. Наверняка у него диктофон в кармане гавайки. — …до «7-Элевен» на углу Макдауэлл и Сороковой и позвонили оттуда. Почему вы не назвали оператору Общества свое имя и адрес?

— Торопился. До полудня мне надо было успеть на два мероприятия, причем второе — в Скотсдейле.