Юрий Кургузов - Луна - Солнце мертвых

• Название: Луна - Солнце мертвых
• Автор: Юрий Кургузов
• Жанр: Ужасы и Мистика

---

— Идемте, ваша милость, — сказал дворецкий и уколол вдруг меня колючим взглядом из-под густых седых бровей: — Ключ от этой комнаты у меня. Если господину будет угодно…

— Нет-нет! — замахал я руками. — И вообще, здесь я оказался совершенно случайно.

Старик молча повернулся и, не произнеся больше ни слова, проводил меня в столовую.

После изысканнейшего обеда и хорошей сигары я, естественно, снова пришел в самое приятное расположение духа и даже на все не слишком приятные проблемы, которые, увы, стояли передо мной, начал смотреть уже гораздо спокойнее, сдержаннее и трезвее.

Ну в самом деле, — развалясь в огромном мягком кресле, рассуждал я, — чего тут зря ломать голову? Существуют загадочный замок, загадочная женщина, загадочный управляющий, загадочные злодеи и не менее загадочные волки, Ян и еще один бог знает кто. Но еще существую я, вполне современный, относительно умный и образованный человек, которому волею обстоятельств выпало разобраться или же сломать себе зубы на всей этой галиматье. Так что нечего попусту пороть горячку, надо просто думать, думать и думать. И я стал думать.

И думал, пока не уснул.

А когда уснул, то увидел во сне женщину, Карла, волков и еще много всякой всячины, которая переплеталась в моем одурманенном сытной трапезой мозгу самым невероятным образом. Затрудняюсь детально вспомнить, что же именно причудилось, но когда в мою лодыжку собрался вцепиться своими острыми зубами огромный бурый волк, я отчаянно заорал и, задрыгав ногами, моментально проснулся.

Еще с минуту я сидел в предательском кресле, ошалело вращая глазами, а потом, проклиная собственную неумеренность, встал и поспешил на свежий воздух.

Погода меж тем несколько переменилась. Нет-нет, день оставался таким же солнечным и ясным, однако над землей словно нависла чуть заметная глазу ажурная сверкающая мгла, преломляясь чрез которую, все люди и предметы виделись теперь как в едва различимом тумане, отчего их контуры приобретали размытость и зыбкость очертаний.

Я вышел из ворот замка, которые весь день оставались открытыми, и не спеша направился к расположенной неподалеку маленькой деревушке, соломенные и черепичные (реже) крыши которой видел из окна еще утром.

Остановившись посреди широкой пыльной и, возможно, единственной деревенской улицы, я задумался, с чего начать свои поиски.

Конечно, самый простой и верный способ — пойти по домам и выяснить, кто из жителей этой ночью покалечился или может быть даже умер. Но, с другой стороны, этот способ был не только самым простым и верным, но и самым опасным — а вдруг я угожу прямо в лапы именно к тем людям, которые вчера хотели меня убить, да у них не получилось, а тут нате пожалуйста: я заявляюсь к ним сам, беззащитный, с одним только жалким револьвером в кармане. Нет-нет, так не пойдет, надо действовать по-другому. Но как?..

И вот, покуда я стоял посреди деревенской улицы и раздумывал, что же делать, судьбе вдруг, видимо, стало угодно сжалиться некоторым образом над моими мучениями.

Хлопнула дверь одного из домов, и на некрашеном крыльце показался толстый человек, явно не принадлежавший к местному населению. На нем был обыкновенного городского покроя, только, пожалуй, несколько старомодный черный костюм и такого же цвета шляпа. В одной руке он держал трость с массивным серебряным набалдашником, а в другой — небольшой саквояж. Лет ему было около пятидесяти.

Хотите верьте, хотите нет, но я сразу понял, что это удача, — не считая себя слишком уж хитроумным и проницательным, я тем не менее просто готов был поклясться, что толстяк этот — либо доктор, либо гробовщик. И то и другое, как вы понимаете, мне подходило.

Я мгновенно напустил на себя скучающий вид и вроде бы бесцельно пошел по улице, с таким, впрочем, расчетом, чтобы поравняться с ним как раз в тот момент, когда он выйдет из калитки. Прицел оказался точен, и шляпа моя, как и всякого, надеюсь, оказавшегося бы на моем месте воспитанного человека, вежливо заплавала в воздухе.

Толстяк с саквояжем молниеносно ответил тем же, и спустя минуту, стоя посреди разбитой и украшенной многочисленными рытвинами и ухабами улицы, мы уже вели достаточно светскую беседу.

Этот господин тоже высказал поразительно проницательное предположение, что я, должно быть, прибыл из столицы. Вынужденный признать правоту его умозаключений, я, в свою очередь, сказал, что думаю о нем. На тезис о гробовщике он только рассмеялся, подтвердив зато вторую догадку. Да, он врач, живет и практикует в городке, до которого с час езды в экипаже, и иногда лечит жителей окрестных деревень.

Потом мы друг другу представились, и доктор спросил о цели моей прогулки, на что я ответил, что цели никакой, собственно, нет, просто дышу свежим воздухом и наслаждаюсь сельской тишиной, потому что только вчера осуществил наконец-то долгожданный побег от всех, так сказать, благ цивилизации на, в каком-то смысле, лоно природы.

Он засмеялся и сказал, что блага цивилизации приходят и сюда — в Волчьем замке, к примеру, есть уже электричество. Я охотно поддержал тему прогресса, и доктор предложил мне проводить его до трактира, где он оставил бричку и намеревался теперь перекусить и пропустить стаканчик-другой перед хотя и не дальней, но все же дорогой.

Ну разумеется, я согласился, и через пять минут мы уже сидели за грубым, но чистым деревянным столом в небольшом, с низким потолком, однако довольно уютном помещении. От еды я, правда, сразу же категорически отказался, сообщив, что совсем недавно едва пережил грандиозный обед, но стаканчик-другой готов приветствовать всею душой. Тогда, немедленно просияв, мой новый знакомый велел хозяину подать сразу бутылку, чтобы не гонять потом его зря.

Хозяин подал, и я немало подивился, потому как никогда раньше не предполагал, что на свете существуют бутылки столь устрашающих размеров. Однако доктор успокоил меня, сказав, что винцо здесь слабенькое, кисленькое и служит лишь для освежения и взбадривания в жаркий летний день. В общем, по его словам выходило, что осенью, зимой и весною, а также летом, но в непогоду в этой деревне никто не пьет.

Кроме нас в трактире не было ни единой живой души. Хозяин, убрав со стола посуду после того как доктор расправился с обедом, ушел на кухню, и мы предались приятной беседе. В промежутке между вторым и четвертым стаканчиками новый друг расспрашивал меня о последних столичных новостях и сплетнях, а пятым и восьмым — я его, о заслуживающих внимания местных достопримечательностях.

Доктор сказал, что главная местная достопримечательность это, конечно же, Волчий замок. Он был построен в пятнадцатом веке, видел не одно нашествие мусульман, а лет восемьдесят назад был основательно реконструирован его тогдашним владельцем. Примерно в то же время был разбит и парк, проектировал который, кажется, какой-то итальянец.

Я заметил, что парк напоминает скорее некоторые сады Франции, на что доктор резонно заявил, что не видит никаких особых причин, которые помешали бы итальянцу спланировать и заложить парк во французском стиле. И я не нашелся, чем ему возразить.

Потом я, не слишком вдаваясь в подробности, рассказал о том, что произошло вчера ночью со мной по дороге со станции. Он искренне посочувствовал, сказав, что волков здесь, к сожалению, действительно много, не случайно и замок носит такое название, однако на людей они нападают редко, тем более летом. Может быть, нам встретились подранки, которые всегда отличаются особенно злобным нравом, а может, не найдя иной добычи, эта пара решила полакомиться лошадью?

Вино в бутыли убывало с катастрофической быстротой, и, опасаясь, что новый знакомец закажет еще и вторую, я поспешил спросить, с какой целью доктор приезжал сегодня в деревню. Видимо, кто-то заболел?

Он махнул рукой:

— Ерунда! Кобыла ударила кузнеца копытом в плечо, когда он собирался ее перековать. Трещина в ключице. Я наложил шину и тугую повязку, через неделю парень опять будет размахивать молотом…

Он говорил что-то еще, а я его уже не слышал. Я сидел и молча думал: кузнец… Меня хотел убить деревенский кузнец. Но за что?..

В "бутылке" оказалось ровно двадцать четыре стаканчика — итого на каждого по двенадцать. Когда я подсаживал несколько отяжелевшего доктора в бричку, мне в голову пришла вдруг странная мысль, и я спросил:

— Скажите, а в кузнечном деле не применяется часом… чеснок?

— Чеснок?!

— Да, чеснок!

С минуту доктор смотрел на меня так, как, должно быть, он смотрит на самых трудных своих пациентов, а потом снял шляпу и почесал лысоватый затылок.

— Да нет… насколько знаю, не применяется…

— А где применяется? — не унимался я.

— Где?..

— Вот именно, где?

Похоже, доктор был озадачен всерьез. Он наградил меня совсем уж профессиональным взглядом.