Юрий Вольнов - Сталь и песок

• Название: Сталь и песок
• Автор: Юрий Вольнов
• Жанр: Боевая фантастика

Когда запах гари от последнего сожженного моста старого прошлого, разъел ноздри, когда в глазах не осталось слез горечи, – нужно не оглядываясь идти вперед. Улыбнуться трудностям и смело шагнуть в туман будущего. Навстречу новым приключениям, навстречу судьбе. И не важно кем ты был, – важно кем ты хочешь стать! История о трех юнцах начавших "новую" жизнь с полного нуля,- "пушечного мяса" в марсианских корпоративных войнах. И только настоящая дружба сплотила тройку в невиданный экипаж сумевший спасти жизнь и обрести свободу людям планеты, существование которой приобрело статус: "не рентабельно".

---

– Каждая машина "бешеных" идет на максимуме генераторов со скоростью около двухсот километров в час, они умудряются держать строгие зазоры между машинами, в которые производятся залпы машин с другой стороны окружности, – растеряно говорил майор словно стеснялся, показывая генералу сюжет из фантастического голопостановки, – сама триада окружностей вращается со скоростью 50 километров в час, и позволяет части каждой окружности выводить по несколько машин на пополнение боекомплекта и смену энерговставок один раз в полчаса.

– А зачем такие частые перезарядки? – ошарашено спросил генерал, не отрываясь от гипнотизирующих вращений машин.

– Они работают на коротких дистанциях, это позволяет не давать тварям использовать прицельную стрельбу и вынуждает выходить термитов на дистанцию прыжка, – комментирую сюжет в котором зеркальные силуэты буквально уносило от расстрелов в прыжке, майор продолжал пояснение восхищенно комментируя почти каждый выстрел, – они на максимуме используют все возможности техники. Буквально в каждый просвет дальние выпускают серии по несколько выстрелов плазмы, а ближний сектор окружности работает ракетами и модифицированным главным калибром, иногда поддерживая плазмой соседей.

– Песка в турбину…- растерянно проговорил генерал, оглядываясь на полковника, пытался увидеть подтверждение увиденному. На что Удав ответил:

– Вот об этом я тебе и говорил. Мы все не понимали, как же они смогут обеспечить продвижение. А они мало того что прут на пролом на самом острие, так еще и специально идут ломаной траекторией по максимуму расчищают дорогу для остальных сил Батальонов. И даже та часть оглушенных термитов, что достается остальным выдирает из нас по машине на каждый сантиметр, – с интонациями опытного рыбака выловившего в водоеме всю рыбу, полковник добавил с кривой усмешкой, – и сними ты хочешь сыграть кропленой картой?

– Я тогда не пойму, если такие скорости, то почему так медленно продвигается прорыв, всего лишь 79 километр? – проговорил генерал рассматривая момент как две машины вывалились из тылового кольца и бросились к медленно тянущейся позади веренице тягачей. К остановившимся машинам, буквально высыпали серые фигурки и за десятки секунд, обвешав манипуляторами и суетливыми движениями, техники совершили перезагрузку боекомплектов и генераторов. Только успев освободить захваты и брызнуть в стороны как черные машины сорвались в обратных ход и взметая клубы песка вновь возвращались в стремительный хоровод песка и стали.

– Это оптимальная скорость движения для всех остальных сил и развертывания обороны в тылу, – проговорил майор, едва не восхищенно прицыкивая, на каждый поворот стремительного кольца, сметавший тварей, словно стоящих на мести куклы.

Вмешиваясь в разговор на командной высоте, стали стремительно гаснуть индикаторы сил идущих в глубине клина и по залу пронеслась волна криков:

– Потери в резервной колоне с 56 номера по 69!

– Термиты внутри клина!

– Да мля откуда там твари?!

Недоуменно выкрикнул полковник, вскакивая с места и вцепившись в перила, едва не срывая стальные трубы ограждения с креплений, впился в проекцию ошарашенным взглядом.

* * *

Черепа бесщадно мотало. Зажатый в креслах дугами, он все равно умудрялся стукаться о выступающие консоли и едва не прикусывал язык через каждые пять минут. Но больше всего удручало не проходящее чувство тошноты которое скручивало погруженное в вирт сознание в мешанину ощущений в которых он давно потерял счет времени и на котором только была тактическая проекция и стремительный вихрь движений и маневров в окружающем пространстве где он все равно плохо что улавливал. Высокие скорости, ослепительные вспышки, и почти не различимый рев переговоров, в которых Череп едва улавливал смысл. Войдя в раж "измененные" и обычную речь ускорили до не воспринимаемого рева различной тональности, где обычный человек слух вообще ничего не слышала, а он улавливал только смысл, и то не всегда.

И сейчас для Черепа якорем обычной реальности, Милашка держала только тактическую симуляцию, где выводилось в нормальном режиме общее движение клина, а остальные ресурсы были выделены под обработку и планирования действий ста машин, и парадом там командовал Дыба.

А Черепу была отведена роль связующего звена, где ему приходилось стыковать силы батальонов и продвижение "бешенных". И кто бы знал какой ценой ему это давалось.

Из за поля подавления Милашка была на половину слепа и глуха, и поэтому тактическую проекция представляла собой слайд шоу в котором изменение обстановки отражалось только пассивными оптическими датчиками и сенсорами, большая часть которых не отличалась "дальнозоркостью" и приходилось ему чаще догадываться о происходящем за пределами стремительных маневров, чем воспринимать с проекции. Еще должна была помогать устная связь в эфире, но время внесло свои коррективы, и связь превратилась в настоящей бедлам, с первого огневого контакта.

Мгновенно заполнив все полосы и без того узкого канала оптики отборными ругательствами корректировками боя, наемники еще придерживались четкого графика продвижения но все висело буквально на волоске. И только четкие действия полевых командиров, чьи кандидатуры они отбирали очень кропотливо и дотошно, просматривая досье на множество офицеров, позволили удержать порядок в войсках и выдерживать трещавший по швам график движения. Бронированный каток техники батальонов с трудом но продолжал перемалывать остатки тварей, которые выплевывали "измененные".

– Ч…ша.п.р.вов.аро.ывсти!…- ворвался в уши противный свист.

– Косяк скажи нормально! – выкрикнул Череп, только краем глаза заметив мелькнувший силуэт стрелка.

– Блин Череп ну ты тормозом теперь стал…, – торопливо проворчал Косяк, – я на развороте успел заметить, проблемы у батальонов!

Скосив взгляд на проекцию Череп уже и сам увидел что продвижение остановилось, и внутри колоны замелькали всполохи и поднялись дымные шлейфы там где их и не должно быть по определению.

– Дыбе передай сбавить темп…

– Уже сделано…

Все не ни как не обвыкнув что измененные усваивают и перерабатывают информацию в несколько раз быстрее обычных людей, Череп только мотнул головой, а сам уже вызывал полевого командира русского батальона:

– Боцман почему остановились?!

– У нас твари порядка двух десятков как то оказались внутри колон и рвут тягачи с боеприпасами в клочья!

Напряжение организма выматывающее буквально по метру нервов в каждую минуту, едва не сорвало сдержанность, и медленно выпустив воздух, Череп запросил подробную обстановку. Но из спутанных и обрывчатых выкриков командующего пытающегося отразить атаку не ведомо откуда свалившихся тварей, выдал смутную картину происходящего.

План движения сил наемников заключался в плотном построение всех резервных сил внутри клина, который насчитывал почти сотню колон что по ходу продвижения должен был таять разворачивающимися в оборону пехотинцами и простыми тягачами пока несших груз а потом планируемых для использования баррикад. Но в момент когда внутри идущих медленных темпом колон бронетехники, готовой дополнить тающие ряды несущих потери первых рядов, буквально ниоткуда возникли первые зеркальные силуэты, вскрылась ущербность такого построения. Теснота.

В зазорах в несколько метров между колоннами и не было речи о каких либо маневрах. И танки наемников были зажаты, буквально взяты в плен своими же тягачами, высокими бортами даже не дававшими осуществить поворот башни. И началась резня.

Вырвавшиеся словно джины из бутылки, зеркальные силуэты впиваясь в стальные борта когтями взывали к кабинам, где разрывая броневые щитки стремились ворваться в кабины тягачей, а словно хищные пиявки прогрызали тягач насквозь, разворачивая противоположный борт изнутри оставляли растерзанный и залитый кровью тягач дымить клубами черного дыма и огненными фонтанами воздушной смеси и открытого пламени. Словно лисы в курятнике, твари пьянели от безнаказанности и уже терзали тягачи исключительно дабы заставить экипажи в панике разбегаться из опасных ловушек. И как только мечущаяся люди появлялись в проемах, стараясь убраться из ловушки, твари начали резню. Буквально падая на головы убегающих людей вспарывали скафандры отмашистыми взмахами растопыренных когтей, щедро орошая красными фонтанами стальные борта тягачей и песок…

– Где саранча!? – ревел в эфир Боцман.

– Мы не можем начать высадку! У нас капсулы размажутся о соседей!

– Делайте высадку! Это приказ! Иначе всех в капусту порешат!

И скрепя зубами командиры пехотинцев давали самоубийственные приказы на отстрел капсул. Высокие бронированные дальноходы, высились над колонами стальными горбами усиленного хребта, где за броневыми листами скрывались десятки капсул. Придавая высокий импульс начального отделения, "матки" могли буквально засеять окружавшее пространство сотнями пехотинцев, а сейчас заскрипев створками, наполнили воздух жестким скрежетов выбрасываемых капсул со всей скоростью вминающихся в бронированные борта соседних тягачей. Получаемые повреждения буквально плющили капсулы, нарушая форму и переклинивая выходы ячеек, делали часть пеналов с саранчой в братские могилы из месива стали и остывающей плоти. Но саранча все таки высадилась и оставляя техниками разбирать завалы, бросилась по узким проходам, под брюшинами огромных тягачей на места беснующихся в безнаказанности "термитов".