Ник Львовский - Заметки путевого Обходчика

• Название: Заметки путевого Обходчика
• Автор: Ник Львовский
• Жанр: Постапокалипсис

Диггер по прозвищу Обходчик, теперь такой же, как и все житель Метро. Но вот вид деятельности у него особенный, требующий постоянного передвижения по тоннелям подземного мира. Он контрабандист, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мутанты, бандиты, Орден, Ганза – это лишь малая часть тех, кто желает заполучить его голову …

---

– Очнулся, скотина – первая же фраза явно дала понять, что с тех пор ничего не изменилось. Но, последовавший за фразой, весьма болезненный тычок в живот – это, стоявший рядом громила постарался, уверил меня, что все же изменения произошли. Причем в худшую сторону.

– Где она? – непонятный вопрос и новый удар. Такой удар еще называется «прощай почки». Правильный, с оттяжкой. – Лучше сам скажи – «что сказать то?». И еще пару раз кулак, перепутав меня с боксерской грушей, состыковался с моим телом. От последнего, самого сильного, если бы не стенка позади меня, я б наверняка вокруг крюка перевернулся. А так, грохнувшись об холодный мрамор, который, как вы сами понимаете, только прибавлял болевых ощущений, я моментально вернулся все в то же положение. Беспомощный, открытый для последующего издевательства.

– Кто она? – я почувствовал во рту привкус крови и понял, что надо срочно что-то предпринять. А что я мог, окромя, как задать этот единственный, и столь важный для меня, вопрос. – Ты издеваешься? – «да, вопрос оказался не в тему». Громила не преминул мне это довести, гахнув своими кулаками-молотами. Я уже даже не стонал. Я кричал. – А-А-А-А!!!! С…., ПОЗОРНЫЕ!!! СКАЖИТЕ, ЧТО ВЫ ОТ МЕНЯ ХООООООТИТЕЕЕ!!! – взвыло все мое естество. – Где они держат мою дочь? – наконец-то начальник смилостивился и сказал что-то поконкретнее.

Я в темпе, превозмогая боль, начал прокручивать, что ответить. Я, конечно же, ни о какой дочери и этих «них», слыхом не слыхивал. Но понимал, что скажи такое этому гаду, и опять нарвусь на кулак. Так и не придумав ничего конкретного, и понимая, что время истекает, я решился. – Вы же знаете, что заглядывать в послания не в моих правилах – прохрипел и закашлялся. Кровь, слишком много крови во рту. Страх был даже посильнее боли. – Я не верю, что такой пройдоха, как ты и не в курсе – Павел Семенович видно все же вспомнил о том, что именно за это мое качество он и дал мне когда-то поручение, потому что меня на сей раз не ударили. – Объясните мне, пожалуйста-а-а-а, – взмолился я – что происходит? Может тогда я смогу помочь.

– Может он и вправду не в курсе – пробасил голос. Говоривший все время находился позади остальных. Он встал так, что свет лампы не давал возможности хоть малость его рассмотреть. А выйти вперед, судя по всему, он и не собирался. Просто продолжил. – Дочь Павла Семеновича похитили. Мы не знали кто, пока ты послание не доставил. В нем бандиты свои требования выдвинули взамен на девушку. Но требования те, пусть даже для управляющего Ганзой, – «так вот почему начальник Проспекта Мира здесь. Повысили» – слишком уж завышены – он умолк. Видать размышлял, стоит ли меня посвящать в суть тех самых требований. Решил, что не стоит, потому как заговорил совсем в другом русле. – Теперь ты понимаешь, что живым отсюда не уйдешь. Вот только умереть ты можешь по-разному – «ага, счас начнет базлать на счет легко и тяжело». Но он решил меня опять удивить, посчитав и эту угрозу вполне достаточной. – А пока что тебе дадут немного подумать. Совсем чуток. А то времени у нас и так в обрез. Сам понимаешь, дорога каждая минута.

Меня сняли с крюка и небрежно, совсем не заботясь о сохранности, ухватив с двух сторон под руки, потащили. Да и что им заботиться, когда сам командир сказал, что моя песенка уже того.

Благо, что не долго. Скрипнули двери и я, уподобившись бумажному самолетику, полетел внутрь. Опять же недалеко. Моя голова и тело состыковались со стенкой, и мое сознание уже в который раз отключилось, погрузившись в то прекрасное состояние, когда тебе абсолютно все по барабану.

***

Говорят, существует пять этапов переживания (проживания) стрессовых ситуаций. 1. Отрицание – это когда ваши мозги, да и не только, вообще отказываются поверить в происходящее. Таким вот образом они как раз и заботятся о своем хозяине, желая иметь его в здравом уме и рассудке. 2. Агрессия – человек естественно выдает на гора все, что наболело, накипело. Демон, засевший внутри, настоятельно просится наружу. Он жаждет крушить все, что попадет под руку и орать на всех без разбору. 3. Торги. Немного порасплескав в предыдущей стадии свою драгоценную энергию, вы пробуете, как бы договориться. С самим собой. Или с кем-то, кто, по вашему мнению, более всего причастен к тому, что имеет место быть. 4. Депрессия. В большинстве случаев, когда вам сообщают, или вы приходите к такому выводу сами, что торги здесь неуместны, вы погружаетесь, падаете на самое дно своего я. И начинаете заниматься самоуничижительным самокопанием, доводя себя до слез или чего похуже. Многие так никогда отсюда и не выбираются. А есть еще и такие, которые с ума сходят или счеты с жизнью сводят. Короче, здесь все от вас самих зависит. От вашей силы воли. Желания жить. 5. Принятие. Наступает не у всех, читайте пункт четвертый. Но когда оно все же приходит – вы снова становитесь полноценным, ну или не совсем (от самого индивидуума зависит), жителем нашей многострадальной планеты.

Первые три стадии я проскочил еще при допросе. Тумаки весьма весомый аргумент, придающий ускорение любому начинанию. И теперь надежно, не знамо насколько, застрял на четвертой.

Придя в себя, первым делом мне снова захотелось отключиться. Боль. Она лезла со всех щелей, накатывая могучей волной на мое израненное тело. Поэтому определить, что конкретно у меня не в порядке – не представлялось возможным. И это я еще даже не пробовал пошевелиться. Как меня бросили, так я и лежал, уподобившись половой тряпке.

Чтобы взобраться на последнюю, пятую ступень психосостояния, во загнул, мне требовалось сначала разложить все по полочкам, досконально разобраться в сложившейся ситуации. Но попробуйте здраво мыслить, когда боль и страх все время были основными и единственными составляющими меня. Кстати, их последовательность постоянно менялась. Это зависело от того, в какую сторону в данный момент смотрел я. Гляну на руки, на ощупь, темнота же вокруг. Кожа на запястьях содрана до кости, болевые ощущения повышают свой рейтинг. Углублюсь внутрь себя – и нате, принимайте, свеженький, только что с печи, с пылу жару, панический ужас, мощно расталкивая все вокруг, принимается единолично властвовать над всем.

Не знаю, сколько б я еще так валялся, кстати, счет времени я тоже потерял, если б мне в этом не помешали. Лязгнул засов, и металлическая дверца сначала впустила с собой сильный поток света. Я то и к темноте еще толком не привык. А тут опять смена декораций. По глазам ударило, будь здоров. Поэтому дальнейшее, я уже только слушал.

Быстрые шаги, скорее всего двух пар ног. Я весь напрягся, ожидая худшего. Но уже за миг чьи-то руки довольно таки нежно и участливо прошлись по моим. – Его надо перенести ко мне – спокойный мужской голос прозвучал в моей голове, будто колыбельная. – Здесь ничего не видно, да и места маловато – продолжал убаюкивать мой страх незнакомец. – Надо, так надо – пробасил кто-то со стороны дверей. Я, прикинувшись, что и дальше в отключке, никак не реагировал на происходящее.

Но, когда меня подняли с пола, я все же не выдержал и застонал. До этого мне казалось, что у меня очень сильно что-то болит. Как я ошибался. То, что я почувствовал в момент отрыва от пола, было значительно, куда сильнее всего, что только можно было себе вообразить.

На мои стоны никто не обратил никакого внимания. Видать тот, участливый, уже ушел, а охранникам проблемы моего самочувствия были до лампочки. Кинули на носилки, будто куль с мукой, и на том спасибо. Я растекся по, прогибающемуся под моим весом, брезенту, и попробовал найти самое удобное положение. Таким образом, я надеялся хоть немного утихомирить то, что творилось внутри.

Ну, вот, только улегся, а меня снова подхватили с обеих сторон. – Осторожно – послышалось, на сей раз. И увальни послушались. Не бросили меня абы как, а довольно таки бережно уложили на самую настоящую кровать. Понимая, что ломать дальше комедия и прикидываться, что без сознания, не имеет смысла. Надеясь, что свет уже не принесет мне такого вреда, я открыл глаза. Сначала помаленьку, в пол века. А убедившись, что все в порядке, полностью.

Спиной ко мне стоял мужчина, судя по седым, с проплешиной волосам, пожилого возраста. Послышалось характерное бульканье. Не такое как при вскипание чайника. То более приглушенное. А здесь звук был сродни тому, как если бы кастрюлю, до краев наполненную водой, не накрыть крышкой. Незнакомец тут же нагнулся, и что-то тихо звякнуло. А еще через секунду мой нос уловил прекрасно всем знакомый больничный запах. Смесь спирта и йода.

– Очнулся – мужчина обернулся. Увеличенные мощными диоптриями очков глаза, цвета графита, внимательно прошлись по всему моему телу. А до меня только сейчас дошло, что лежу в одних трусах. Забыл сказать, перед тем как дубасить, меня еще и раздели. Видать не сочли нужным обыскивать, сорвав все подчистую. Или унизить еще больше желали. Хорошо, что исподнее оставили.