Марина Дементьева - Мир, где меня ждут.

• Название: Мир, где меня ждут.
• Автор: Марина Дементьева
• Жанр: Фэнтези

Странный мир. Настолько иной… непонятный… непривычный. Он населён прекрасными существами и отвратительными тварями. В нём судьбы всех живущих зависят от прихотей капризной и жестокой богини. Здесь маги живут только затем, чтобы умереть, а самое страшное преступление — нарушить клятву. Мир, в котором причудливо мешается прошлое, поросшее легендами, будто седым мхом, с будущим, ненадёжным и зыбким, как пророчество. А в настоящем творится нечто и вовсе уж невообразимое… Хотя, какая, в сущности, разница? Ведь это мир, где меня ждут

---

— Это ты у меня спрашиваешь, провидица? — Голос у него был усталый и немного хриплый, наверное, потому что слишком долго вдыхал едкий дым. Карие глаза кажутся почти черными в свете костра. Странно, обычно такой теплый осенний цвет нагретой солнцем коры делает взгляд мягче. Но — только не в его случае. Отблески пламени играют на загорелой коже, неуловимо изменяют, казалось бы, давно знакомое и изученное за последнюю пару лет лицо. И ей помстилось вдруг, что она его совсем не знает! Это было так удивительно. Только сейчас пророчица заметила, что их предводитель совсем еще молод, хоть она и не знала точно, сколько ему лет, да и не интересовалась никогда этим вопросом. Почему-то она привыкла считать его гораздо старше. И куда только смотрели ее глаза? Настолько часто заглядывали в будущее, что разучились смотреть по сторонам? А еще девушка с изумлением осознала, что сидящий рядом с ней маг красив. Красив — какой-то вызывающей, отчаянной красотой, что совершенно не подобает бесстрашному ведьмаку, по единому слову которого десятки тысяч существ готовы без промедления отправиться в Бездну и даже не догадается никто задать вопрос 'зачем?' Да просто потому, что не может возникнуть такой вопрос. Раз Аваллар сказал, значит, так надо, значит, по-другому нельзя, и точка.

Как же так? Почему? Что же заставило ее посмотреть на мага другими глазами? Весь день полыхавшие костры?

Аваллар протянул к ней руку, лёгкими прикосновениями пальцев повторяя линии щек, бровей, изумленно приоткрытых губ. Словно бы тоже увидел ее сегодня впервые. И откровением озарило — она не только известная на весь Предел пророчица, чьё имя произносится благоговейным шёпотом. За обволакивающим её непроницаемым, непрозрачным коконом Силы сумел разглядеть просто юную девушку. Надломленную. Уставшую. От всех и вся. Трогательно прекрасную в своей не наигранной, выставляемой напоказ, а напротив, неподдельной, тщательно запрятанной беззащитности.

Сантана застыла, замерла. Завороженная, околдованная. Чем? Кем? Как она может оказаться под воздействием чьих бы то ни было чар, она, которая с магией едина? Или не было в этих касаниях никакой магии? Или — была, но не такая, к которой она давно привыкла и выработала стойкий иммунитет? Казалось, ничего не изменилось — не разгорелся жарче костёр, не погустел мех плаща. Но… Это сравнимо было лишь с весенним таянием льдов. Освобождаются из удушающих оков хрустальные воды. Серебряными колокольцами, детским безмятежным смехом звенят ручьи. Набухают и распускаются почки. Ей чудилось, что в воздухе застыл пьянящий запах цветущих яблонь. Как давно, наверное, десятки и сотни жизней назад, она дышала и не могла надышаться этим дурманящим ароматом. А еще — всего лишь на один краткий миг вдруг стало страшно — неужели магу хватит огня, чтобы растопить тот лёд, вызволить её из той прекрасной в своём холодном великолепии темницы, в которую она добровольно себя заключила? 'Хватит', - осенним ветром по опавшей листве шелестнуло живущее в ней древнее знание. И от этого знания было так… жутко и сладко одновременно. По готовому расколоться льду во все стороны разбежались крупные трещины…

— Сантана… — тихо позвал он таким голосом, что в ней внутри всё перевернулось, а кровь с сумасшедшей скоростью понеслась по венам, растворяя не огранённые морозные хрусталики. Превращая в воду, а затем преобразуя в лёгкий пар. Какое забытое чувство — воспринимать себя живой. И при этом уязвимой и защищенной — всё сразу. Так противоречиво и правильно. Никак иначе… Мужчина усмехнулся — невесело, иронично, над самим собой. Криво, словно потревожила зудящей болью свежая царапина на щеке: — Прости меня, провидица. Надоело притворяться. — Ведьма промолчала. Впервые в жизни она так отчаянно не желала заглядывать в будущее. Забегать вперёд. Страшась. Чего-то… Почему она не простая девушка? Для которой существовало бы только здесь и сейчас — убаюкивающий полумрак шатра, уютное потрескивание костерка. Островок спокойствия и защищенности, пусть иллюзорной, внушенной самой себе. В этом полном смертельных опасностей и горьких утрат мире. И сильные мужские руки. Того единственного, кто прикоснулся к ней как к женщине. Желанной. Любимой. И их первый поцелуй, с пряным солоноватым привкусом его крови и её слёз.

Жестокая, злая эпоха. Эпоха боли и стали, кровавых закатов и рассветов, озарённых заревами пожаров. Разрушенных городов и заброшенных деревень. Безымянных братских могил. Вечных схваток. Голодных, осиротевших детей. Безутешных вдов. Не время для любви — твердят все вокруг. Неправда. Любовь сама решит, когда для нее время. Оно лишь сделает чувства сильнее, зажжёт их, как степной пожар, и обжигающие искры страсти взлетят ввысь, поразив своей отчаянной непокорной дерзостью ко всему безразличные небеса. Порушит все преграды, чистая, святая. Озарит своим неземным светом свинцовую реальность, зародит огонь восторга в погасших глазах, наполнит теплом веры остывшие сердца. И пускай вскоре перегорит в своём собственном пламени! Еще долго память о ней будет крошечными лепестками огня ровно сиять в миллионах душ…

— …Марина, очнись! Да что же с тобой такое… Марина!!! — Смутно знакомое имя, произнесённое до боли родным голосом. В тоне которого слышатся крайне непривычные нотки страха и растерянности. Ей просто необходимо узнать, чего он боится, что плохого с ним произошло. Сейчас, как можно быстрее. Вот бы только глаза открыть… А о том, что творится с ней самой, она подумает позже. Застонав, девушка с трудом разомкнула веки. Неяркое медовое сияние свеч откликнулось мучительной болью в голове и растеклось омерзительной слабостью по всему телу.

— Я… всё… порядок, — слова подбирались с трудом, не желали составляться в связные предложения, словно бы ей вдруг довелось изъясняться с иностранцем на малознакомом языке, и основательно подзабытого курса школьной программы явно не достаточно для того, чтобы фразы свободно выстраивались красивыми рядами.

— Вижу я, какой у тебя «порядок», — категорически не желал успокаиваться Демиан, приподнимая ее и поудобнее устраивая в сидячем положении, вытащил из-под колен девушки несколько подушек и подложил под спину. Марина слабо отмахнулась.

— Чепуха, обычный обморок. — 'Ну-ну, и для 'обычного' обморока должны быть какие-никакие причины. Голод, недостаток кислорода, боль, кровопотеря, сильное потрясение… Что-то не припомню ничего из вышеперечисленного. Тогда что со мной? Вот уж никогда не думала, что я такая размазня. Падать без сознания ни с того, ни с сего!'

— Марина, не обманывай меня, — нахмурился маг. — Я имею некоторое представление об оказании первой помощи. Особый образ жизни, знаешь ли. Так вот — это было нечто другое. Не банальная потеря сознания. Тебе не холодно, кстати? Окно прикрыть?

— Не надо. — Ветерок приятно обдувал лицо, сразу становилось легче — разум прояснялся и головная боль отступала. — А платье рвать было обязательно? Оно мне, между прочим, нравилось! — Пряча за недовольным тоном смущение, проворчала девушка, пытаясь задрапировать ставшее излишне откровенным декольте. Ведьмак лишь хмыкнул, ловя ее запястья и бережно растирая ладошки:

— Ну, извини, родная, в тот момент, когда ты вдруг побледнела до прозрачности, закатила глаза и упала мне на руки, стало вдруг как-то резко не до красоты нарядов. Пожалуйста, не пугай меня так больше.

— Я постараюсь.

— И на том спасибо, — вздохнул Магистр, принимаясь осторожно массировать едва ли не мурлычущей от удовольствия девушке виски и какие-то точки за ушками. От головной боли не осталось и воспоминания, а отвратительная беспомощность сменилась приятной истомой.

— Мм… с тобой не пропадёшь, — лукаво улыбнулась девушка, но Демиан был не расположен к веселью.

— Может, расскажешь, что всё-таки с тобой произошло? Я ведь имею право знать. Хотя бы для того, чтобы попытаться отвести от тебя беду. — Со стоном притянул изумлённую девушку к себе, принялся беспорядочно целовать волосы, лоб, щеки, глаза. — Любовь моя, пойми, — я так боюсь тебя потерять!

— О чём ты? Какая беда? С чего ты взял, что обязательно потеряешь меня? Если ты про это… Фи, подумаешь, всего лишь обморок, с кем не бывает! Демиан, с каких пор ты вдруг стал таким мнительным?

— С тех самых, как увидел тебя. Ты самое дорогое, что у меня есть, помни об этом всегда. И не делай глупостей.

— Какие глупости, я тебя не понимаю! Уже светает, поспи хоть немножко, если хочешь завтра соображать, что тебе втолковывают эти крылатые тараторки из Туманной рощи, — мягко улыбнулась Марина.

— Радость моя синеглазая, тебе прекрасно удаётся заговаривать зубы одному магу, но между нами и так достаточно было недомолвок и лжи, не находишь? Неужели стоит продолжать в том же духе?

— Конечно же, нет! Но я говорю тебе правду — не могу пока с должной степенью уверенности ответить на твой вопрос. Дай мне время подумать, и я всё тебе расскажу. А пока я и сама имею лишь самое смутное представление касательно того, что со мной было. Бред какой-то… — Демиана такое объяснение явно не устроило, но спорить он не стал. Положил голову девушке на колени, глядя снизу вверх своими невозможными глазами.