Барбара Картленд - Прекрасная монашка

• Название: Прекрасная монашка
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-00979-5

Случайная встреча по дороге в Париж с юной послушницей, сбежавшей из монастыря, круто изменила судьбу знаменитого герцога Мелинкортского. Чтобы помочь девушке, которую преследует сам кардинал, герцог выдает ее сначала за своего пажа, затем за свою воспитанницу. Он заинтригован тайнами, которыми окружена эта юная красавица, но, когда юную Аме похищают у него и ее жизни грозит опасность, герцог понимает, как она дорога ему…

---

— То же, что уже говорил, — сказал его светлость. — Вы доставите себе неприятности своим поведением.

Будьте добры, оставьте нас в покое.

— Отец небесный, и вы смеете говорить со мной в таком тоне? Со мной, великим Глобером, которому аплодировали короли и принцессы, императоры и королевы.

Так вот, либо вы продадите мне своего пажа, либо я заберу его силой.

— Не думаю, — проговорил герцог.

Его светлость сохранял полное спокойствие, и тем не менее все, кто слышал их разговор с немцем, слышали, как он повысил голос. Возбужденный голос фокусника давно уже привлек к себе внимание тех цыган, которые сидели вокруг костра. Они обернулись к герцогу и фокуснику, чтобы посмотреть, что случилось, и теперь некоторые из мужчин уже подходили к спорящим.

Лошади между тем были готовы, и девушка, очень напуганная всем происходящим, тронула герцога за руку.

— Давайте побыстрее уйдем отсюда, — настойчиво проговорила она.

Девушка говорила по-английски, но значение ее слов не было тайной для немца, и он выкрикнул:

— А, так вы надеетесь на то, что сможете удрать отсюда. Ну уж нет, вы должны сначала закончить нашу сделку, потому что я так хочу. Я, великий Глобер, не позволю обращаться со мной так, будто вы имеете дело с нищим или каким-нибудь ничтожеством.

Не было ни малейшего сомнения в том, что этот человек находился сейчас в страшной злобе. Лицо его стало багровым от гнева, на лбу начали угрожающе набухать голубые вены, ноги немца находились в непрестанном движении, вследствие чего создавалось впечатление, что он пританцовывает от нетерпения и охватившей его ярости. Теперь уже не составляло ни малейшего труда понять, что это было лицо фанатика, человека, которого его эгоизм ввергал в бесконечные затруднения, так как он всегда считал, что даже малейшие прихоти будут удовлетворены.

Его успех, как великолепного фокусника, вскружил голову так же сильно, как иному пьянице стакан доброго вина. Как и все люди на свете, он постоянно испытывал неутолимую жажду успеха.

Герман Глобер говорил истинную правду, когда заявил Аме, что давал представления перед многими коронованными особами Европы. Он, безусловно, был гением в своем роде. Свою карьеру Глобер начинал как акробат; затем на непродолжительное время он сменил амплуа, став профессиональным борцом, и наконец нашел свое подлинное призвание. Он обладал способностью заставить три маленьких шарика делать практически все, чего хотел от них. А когда Глобер манипулировал булавами, казалось, что их перемещение осуществляется под действием каких-то невидимых проволочек или какого-то другого механического способа, а не благодаря искусным движениям его умелых пальцев.

Вполне возможно, что успеху Глобера способствовало его атлетическое сложение, высокий рост, отчего его искусство казалось более замысловатым и необычным, чем в том случае, если бы те же самые трюки выполнялись менее гибким и невысоким фокусником. Несмотря на то, что руки у него были крупными, а пальцы — толстыми, ему все-таки удавалось заставлять своих зрителей, какими бы именитыми они ни были, приходить в восторг.

Герман Глобер говорил правду и тогда, когда сказал его светлости, что заработал своим искусством целую кучу денег. В последние пять лет он вдруг обнаружил, что ему никак не удается потратить даже половину тех денег, которые он зарабатывает. Как это часто бывает, женщины его абсолютно не интересовали. Он любил вкусно поесть и хорошо выпить, ему нравилась дорогая одежда и еще более дорогие ювелирные украшения. Но этого человека не особенно заботило, где ему придется провести ночь. Его давнее пристрастие к акробатике сделало кости Германа Глобера настолько гибкими, что он мог бы с удобством расположиться на самой жесткой постели или даже просто на голой земле. Он любил путешествовать; ему вообще доставляло удовольствие переезжать с места на место, но большего всего на свете он любил самого себя.

На самом деле у этого человека было только одно пристрастие: Герман Глобер. По мере того как он становился старше и добивался большего успеха в жизни, Глобер все более проникался мыслью о собственной значимости, о своем уме. Он начал верить в то, что во всех своих деяниях непогрешим, что, если чего-то и пожелает в жизни, будет достаточно протянуть руку и взять это.

Как часто случается в жизни, у него появилась склонность к странным фантазиям. Именно эти вспышки фантазии заставляли его совершать довольно странные трюки и выдумывать необычные фокусы. И именно одна из таких вспышек заставила этого человека обратить внимание на герцога и девушку, когда они вышли из темноты дремучего леса и оказались около костра.

Сначала внимание Германа Глобера привлек герцог Мелинкортский — его изысканная одежда, сверкающая драгоценная пряжка на плече, манера высоко поднимать голову и, наконец, чувство собственного достоинства, которое было неотъемлемой частью характера этого человека. Но потом, с присущей ему верой в свою правоту, Герман Глобер подумал, что и он выглядел бы на месте герцога точно так же — он мог бы подойти к костру в развевающемся плаще, с высоко поднятой головой, сохраняя несколько презрительный вид при взгляде на людей, которые в тот момент сидели вокруг.

Потом заговорила девушка, и его внимание немедленно переключилось на нее, вызвав у Глобера волнение. Это было нечто такое, о чем он еще никогда прежде не задумывался, — мальчик, который будет разговаривать со зрителями от имени своего господина. Он слушал тихий, чистый голос Аме, и ему очень понравилось, как она произносила слова, как она взмахивала своей маленькой ручкой, как она, мягко улыбаясь, в улыбке приоткрывала губы. И вот, словно вспышка молнии, в голове его мелькнула идея.

Это было как раз то, чего он хотел, — некто, кто будет представлять его зрителям, в то время как он, благородный господин, великий мастер, будет выходить на публику. Когда он решил для себя купить Аме, никак не рассчитывал, что Герман Глобер может получить отказ. Все, с чем он имел дело раньше, определялось только ценой. И если кто-то обещал заплатить хорошую цену, другой человек, как правило, всегда был готов уступить, чего бы у него не попросили. Единственной трудностью, которая изредка возникала в прошлом, была ситуация, когда у него не хватало денег, чтобы заплатить за вещь, которая ему понравилась. Но сейчас-то деньги у него были — очень много денег.

— А какова ваша цена? — крикнул он герцогу. — Я спрашиваю, какова ваша цена?

Будто осознав, что ему приходится иметь дело с сумасшедшим, герцог заговорил спокойно:

— Цена этого мальчика настолько высока, что вы никогда не соберете столько денег. Даже за все золото России вы не смогли бы купить моего пажа.

Разговаривая между собой, цыгане могли понять человека, который оценил человеческое существо столь высоко, что оказалось невозможным назвать его точную цену.

Казалось, что на какое-то мгновение Герман Глобер пришел в замешательство, но потом глаза у него немного сузились, мозг заработал. Да, этот человек сказал правду, когда заявил о том, что не расстанется со своим пажом ни за какие деньги. В таком случае он наверняка не француз.

К какой же нации он тогда принадлежит? Внезапно в голове Глобера промелькнуло: «Англичанин!»А все англичане, между прочим, заядлые спортсмены. Разве не твердили ему постоянно об этом все, кто хотя бы раз побывал в Англии? Он сам так и не нашел в себе достаточно мужества для того, чтобы пересечь узкую полоску глубокой воды, но когда-нибудь потом, как постоянно внушал себе Герман Глобер, он мог бы попытаться сделать это. Но, как казалось этому человеку, он знал все, что только можно знать о характере англичан. Спортсмены — вот кто они все. От любого француза вы можете добиться всего, чего только захотите, если разбудите в нем жажду к деньгам; от англичанина можно добиться того же, если крикнуть: «Да здравствует спорт!»

Краска гнева сбежала с лица Германа Глобера, затем губы его оживила улыбка.

— Значит, вы никогда не продадите своего пажа, да? — спросил он у герцога. — Но тогда вы будете драться со мной за него. Это будет нашим пари, вы понимаете?

Я буду драться с вами за него — кулачный бой. Ведь так, кажется, англичане выясняют свои отношения — в кулачном бою?

В это время раздался тихий взволнованный крик, у девушки было ощущение, словно чья-то холодная рука сжимает ее сердце.

— Что он хочет сказать? — спросила она, едва дыша.

Цыгане сомкнулись вокруг них тесным кольцом, у герцога не было и тени сомнения в опасности того положения, в котором он оказался. Ведь инстинкт к соревнованию есть не только у англичан — таковы все мужчины, к какой бы нации они ни принадлежали. Немец бросил ему вызов таким образом, что отказаться от поединка было уже нельзя. Теперь у его светлости не осталось ни малейшего сомнения в том, что забрать лошадей, которых он купил у цыган, и побыстрее уехать отсюда, ни для него, ни для девушки будет невозможно. А если бы они и попытались сделать это, то окружающие — герцог был твердо уверен в этом — сочли бы их обманщиками.