Валерий Сафонов - Не Сволочи, или Дети-разведчики в тылу врага

• Название: Не Сволочи, или Дети-разведчики в тылу врага
• Автор: Валерий Сафонов
• Издательство: Эксмо, Яуза
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-17127-4

Резкое неприятие вызвал у ветеранов-чекистов недавно вышедший в прокат фильм «Сволочи». Оно и понятно: подготовка и деятельность подростков в тылу врага показаны в нем тенденциозно и лживо.

Много ли наши создатели масс-культуры знают о тех людях, которые, несмотря на свой юный возраст, помогали в борьбе с захватчиками в годы Великой Отечественной войны, тем более о разведчиках-подростках? Пионеры, комсомольцы, они добровольно шли в тыл врага, чтобы добывать важные сведения, рискуя собственной жизнью, они мстили за гибель своих родных и близких, за истерзанную войной Родину.

Помещенные в настоящий сборник документальные повести рассказывают как раз о таких юных героях. Первая из них — «Воздаяние и возмездие» — посвящена молодежной группе, которой руководил самый юный резидент НКВД — шестнадцатилетний Алеша Шумавцов, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза. Вторая повесть — «В особый отдел не вернулся…» — это реальная история 14-летнего разведчика Особого отдела НКВД…

Так кто же все-таки сволочи: молодые пацаны, сражавшиеся с врагом, или современные популяризаторы лжи?

---

А Кузьмин уже вытаскивал из голенища своего потрепанного сапога простую солдатскую алюминиевую ложку, на ручке которой были выгравированы большие буквы «Н.К.». Он хлопнул ложкой несколько раз по своей твердой широкой ладони, а затем посмотрел на нее и подумал: «Да ведь это мой единственный предмет, который остался у меня еще с той, теперь уже такой далекой, довоенной поры. Эту ложку я получил еще в 1940 году в Прибалтийском особом военном округе в первый день своей срочной службы. Тогда я и вырезал на ней начальные буквы своего имени и фамилии. С тех пор я с ней больше и не расставался. С ней прошел курс молодого бойца и стал помощником командира взвода. В первый же день войны ходил с ней в первую свою атаку против гитлеровцев. Раненным попал с ней в плен к фашистам. Ложкой этой хлебал я разное фашистское пойло, которым кормили советских военнопленных в лагере под Каунасом. С ней я бежал из этого лагеря и скрывался от гитлеровских ищеек на хуторе у симпатичной литовки Альдоны, трудную фамилию которой я забыл, к великому своему сожалению. Это она кормила меня цеппелинами и другими литовскими национальными кушаньями, которые помогли мне восстановить силы. С ложкой этой я затем долго пробирался по фашистским тылам, пока, наконец, 14 августа 1941 года не перешел к своим в районе Луги. Прошел спецпроверку, а потом разведпоходы по гитлеровским тылам, и всегда ты со мной, моя солдатская многострадальная ложка, талисман ты мой верный… Вот и сейчас ты поможешь нам расправиться с этой бурдой, которую принесли немцы. Может, отказаться от нее? Нет, нельзя. Уже двое суток ничего не ели. Силы нам нужны… Еще рано нам с тобой сдаваться».

Командир с любовью посмотрел на свою простую, алюминиевую ложку и передал ее Пете, поставил термос поближе к лежавшему на боку Голубцову, который заканчивал делить хлеб из отрубей и опилок на три равные части. Они пустили ложку по кругу, и вскоре с этим пойлом, в котором плавали куски полусырой брюквы и чуть-чуть картошки, было покончено. Петя невесело усмехнулся, побарабанил пальцами по термосу:

— На таком фашистском рационе мы через неделю вряд ли будем таскать ноги…

Голубцов положил руку на плечо друга и спокойно ответил:

— Не волнуйся, Петя. Неделю нас фашисты держать здесь не будут, это точно… Мне кажется, все решится сегодня.

«Важная» персона

За дверью раздался топот многочисленных ног, лающее приветствие часового «Хайль Гитлер!», затем щелканье замка, и в бане появился сам Гюльцов, следователь Ульрих и молодой, невысокого роста человек. Он был одет в черное модное пальто с серым каракулевым воротником и в шапке-ушанке из соболя. На ногах у него — совсем новые светлые бурки, обшитые узкими полосками хромовой кожи. Вместе с ними вошли два высоких гитлеровца с автоматами на груди, которые стали у дверёй бани. Начальник ауссенштелле театрально прошелся вдоль полки, на которой находились разведчики. Он зло посмотрел на них, подошел к Пете и схватил его за челюсть так, что мальчику стало трудно дышать. Он пытался вырваться из железной хватки гитлеровца, но не удалось. Кузьмин хотел было уже броситься на защиту своего юного друга, но Гюльцов отпустил Петю и начал что-то сердито говорить по-немецки. Роль переводчика взял на себя Ульрих. Жестикулируя руками, он быстро говорил:

— Ночь, которую мы дали вам на размышление, прошла. У вас достаточно было времени все обдумать и все обговорить. А сейчас начальник ауссенштелле ждет ответа всего на два маленьких вопроса.

Ульрих улыбнулся, показал на пальцах, какие это маленькие вопросы, а затем грозно рявкнул:

— Шутки в сторону, быстро отвечать, кто вас послал и с каким заданием? Быстро отвечать, сволочи.

Разведчики молчали. Гюльцов приказал замолчать и Ульриху, а сам поднял левую руку, постучал пальцами по стеклу часов и прорычал:

— Я даю вам еще пять минут на размышление.

Он зло уставился на часы: слышно было даже ритмичное тиканье часов. Разведчики поняли, что у них совсем мало остается времени. Кузьмин и Голубцов переглянулись между собой и одновременно посмотрели на банное окошко. Они поняли друг друга. Их волновала теперь только одна мысль: «Только бы не сегодня все кончилось, только бы дали им еще одну ночь…» Они должны использовать эту свою последнюю попытку.

Невысокий молодой человек с интересом наблюдал за Петей, который вдруг сморщился и стал тереть глаза. «Все-таки глуповат этот надменный Гюльцов со своим спесивым следователем, — самодовольно улыбаясь, подумал молодой человек в модном пальто. — Вот этого сосунка и нужно давить. Ишь, носом уже хмыкнул. Да я его в два счета обработаю. Он у меня какие хочешь показания даст». А Петя поднял голову, тяжело вздохнул и протянул:

— Я, гос…по…дин офицер, маму свою ищу… Меня никто никуда не посылал… Я к маме хочу.

Гюльцов постучал пальцем по часам и сказал:

— Ваши пять минут истекли. Я смотрю, ты, Ермолаев, опять за старые песни принялся, слушать их не хочу. Теперь вами займется вот этот молодой человек. Он русский, фамилия его Рудич. Может, вы с ним быстрее найдете общий язык.

И он ткнул пальцем на невысокого человека в гражданской одежде, а затем громким голосом, словно объявляя приговор, добавил:

— Это ваш последний шанс. Если вы и ему ничего не расскажете о своем задании, то завтра в 10 часов утра вы все будете расстреляны — нам надоело с вами возиться. А теперь мы покинем вас. Помните, что ваша жизнь в ваших руках.

Гюльцов и Ульрих, отдав какие-то приказания двум гитлеровцам, стоявшим у дверей, словно истуканы, покинули баню. Разведчики с интересом смотрели на Рудича, а он, медленно сняв свое модное пальто, потом дорогую шапку, повесил их на торчавший в бревне гвоздь и, вытирая обильный пот со лба, произнес:

— Ух, и жарко же у вас, ребята, настоящая русская баня. Давайте знакомиться. Я действительно русский.

Он показал пальцем на двух охранников и добавил:

— Этих двух немецких баранов не стесняйтесь — они по-нашему ни бум-бум…

Ваня Голубцов зашевелился и тут же заскрипел зубами: боль была невыносимой. Он с презрением посмотрел на Рудича и тихо сказал:

— Русский, говоришь?.. Русские твоего возраста вон там…

Он с трудом поднял руку и показал в сторону Ленинграда, потом добавил:

— Они на той стороне фронта бьют фашистов, а ты служишь Гитлеру…

Кузьмин усмехнулся:

— И служишь фашистам, конечно, верой и правдой, иначе они не допустили бы тебя к нам.

Рудич рассмеялся, поднял две руки и весело произнес:

— Ну, ребята, сдаюсь, молодцы! Мы, истинные русские патриоты, так и должны отвечать. Вот это именно я и хотел услышать от вас — должен был убедиться в вашем патриотизме, в вашей любви к России.

Пожимая плечами, Голубцов и Кузьмин недоуменно переглянулись: им пока непонятно было поведение этого человека. А Рудич подошел к Пете, который стоял около печки, прислонившись к ней спиной, и обнял его за плечи.

Мальчик вывернулся из его объятий, волком посмотрел на него:

— И вы причисляете себя к патриотам России? А вы знаете, что творят фашисты в нашей стране?..

Не обращая внимания на тон Пети, Рудич быстро ответил:

— А как же, мой мальчик? Я все знаю. Мы, истинные русские патриоты, помогаем Гитлеру бороться с большевиками.

Тут уже и Петя удивленно смотрел на этого «патриота России». А Рудич загадочно произнес:

— Вы, конечно, не слышали о такой организации, как «Национально-трудовой союз нового поколения»?

Кузьмин попытался улыбнуться. Теперь-то он понял этого «русского патриота». Кое-что об этой белоэмигрантской организации он знал. Однажды об НТСНП ему рассказывал в Особом отделе НКВД Ленинградского фронта начальник шестого отделения старший лейтенант госбезопасности Д.Д. Таевере. Он тогда сообщил ему о деятельности штаба представителя НТСНП по Северному краю, создании им в Волосове, Гдове, Гатчине, Кингиссепе и ряде других городов Ленинградской области ячеек этой организации. Было известно, что представителем НТСНП по Северному краю являлся какой-то бывший лейтенант Красной Армии, перебежавший в самом начале войны к фашистам. И Кузьмин с еще большим интересом посмотрел на Рудича и подумал: «Уж не этот ли тип является руководителем НТСНП в Ленинградской области?»

Рудич расходился все больше и больше. Он бегал по бане, размахивал руками и говорил:

— Наша организация ведет начало с 1927 года. Создателем ее является руководитель «Русского общевойскового союза» генерал А. П. Кутепов. В начале в нее вошли лучшие кадры белоэмигрантской молодежи в Югославии, а затем отделения НТСНП были созданы в разных странах мира. Основной своей целью наш «союз» провозгласил борьбу с большевистской властью до самой победы, то есть до свержения Советов в России…

Тут раздался громкий детский хохот. Это Петя схватился обеими руками за живот и, присев на корточках, смеялся так искренне и так долго, что даже Голубцов толкнул Кузьминас полки посмотреть, уж не случилось чего-нибудь с их другом. А тот, вытирая выступившие слезы, сквозь смех громко произнес: