Евгений Кутузов - Во сне и наяву, или Игра в бирюльки

• Название: Во сне и наяву, или Игра в бирюльки
• Автор: Евгений Кутузов
• Жанр: Современная проза
• Год: 1991
• ISBN: 5-289-00924-8

Роман Евгения Кутузова во многом автобиографичен. Но все-таки это не воспоминания и не собственно жизнеописание. Это скорее биография поколения, к которому принадлежит автор, поколения, чьё детство и отрочество совпали с великими и трагическими потрясениями в истории нашего Отечества.

В определенном смысле можно говорить и о «потерянном поколении», однако герои романа заняты не поиском истины, а поиском путей к выживанию, которые приводят — увы! — как раз к обратному — к гибели физической и духовной.

---

— Противный тип, — согласился проводник. — А ты освободился, похоже?

— Заметно? — усмехнулся Андрей. — Могу справку

предъявить.

— Зачем она мне? Сам ленинградский?

— Был когда-то.

— Домой, значит, едешь… А направление-то в Ленинград?

— Нет, — признался Андрей. Дружелюбный, спокойный тон проводника подкупал.

— Тогда тебе лучше не ехать до конца. На вокзале сразу задержат, там строго проверяют с дальних поездов. В Малой Вишере выходи, а можно и в Любани. Мы стоим там. Оттуда на пригородном доедешь.

— Мне вообще-то в Колпино нужно.

— Еще и лучше. Это же по пути. А дальние в Колпине все равно не останавливаются.

Проводник вернулся в вагон.

Андрей закурил и уставился в окно. В небе высветилась луна. Она висела, как в раме, и не откатывалась назад, двигалась вместе с поездом, то ныряя в тучу, то вновь появляясь в квадратном проеме.

Доверившись проводнику, Андрей вышел в Любани, а там без хлопот сел в пригородный поезд.

XX

КОЛПИНО Андрей помнил цветущим, веселым, а теперь вокруг было запустение и разруха. Он с трудом нашел улицу, где жила до войны Клавдия Михайловна, — таким все казалось незнакомым. Да и домов-то почти не было.

Не было и дома Клавдии Михайловны. И церквушки, которая раньше стояла рядом, тоже не было. На ее месте возвышалась груда битого кирпича, уже поросшего крапивой. Сохранился лишь кусок арки.

Андрей стоял посреди пустынной улицы, стоял растерянный, не зная, что делать, куда идти. Ведь было же, было письмо от Клавдии Михайловны…

Он огляделся по сторонам. От моста, направляясь к бывшей площади, где до войны по праздникам была карусель, шла женщина с двумя молочными бидонами. Андрей бросился к ней:

— Постойте!

Женщина остановилась, поставила бидоны на землю.

— Вы здешняя?

— Нет, молоко сюда вожу. А что?

— Ничего, раз не здешняя, — вздохнул Андрей.

— Ищешь, что ли, кого? — спросила женщина, приглядываясь к нему. — Так я тут всех знаю.

— Бабушку ищу.

— И кто ж такая твоя бабушка?

— Клавдия Михайловна, она рядом с церковью жила.

— Господи, милый! — Женщина всплеснула руками, — Да ведь внуков-то у нее вроде не было…

— Двоюродная бабушка.

— Во-он что!.. Ее племянницы, стало быть, сынок?

— Да. Вы знаете?

— Померла Клавдия Михайловна, померла, царство ей небесное. Еще в прошедшую зиму померла. Муж-то ее, Александр Федорович, в блокаду помер, а она, видишь ты…

— А это точно? — с сомнением и надеждой спросил Андрей.

— Сама была на похоронах. Я ж ей до войны молоко возила. Постой-ка, постой… Не ты ли у них жил одно время?

— Я.

— У-у!.. Вот дела-то какие. Сходи на могилку. Знаешь ли, где их родовая могила? Там она и лежит. И муж ее тоже там.

— Знаю, — сказал Андрей. Он и правда знал — когда-то его водили на кладбище, где были похоронены все предки матери.

Однако он не пошел на могилу. Вернулся на станцию и первым же поездом уехал в Ленинград.

Теперь на проспект Газа. Может быть, там по-прежнему живет Анна Францевна. Добрая, ласковая, почти родная Анна Францевна. Она подскажет она научит, что ему делать дальше. Она и приютит, и обогреет…

Он понимал, что шансов мало, что скорее всего умерла и Анна Францевна, но гнал, гнал прочь эти мысли, так хотелось сохранить хоть маленькую хоть призрачную надежду. Но действительность оказалась безжалостной — на том месте, где стоял их дом, был пустырь. И уже расчищенный.

И тут Андрею сделалось страшно. Он остался один. Совсем один в огромном мрачном городе Никто не ждет его, никому он не нужен, да еще с Документами которые не дают ему права находиться в Ленинграде. Первый же легавый может запросто задержать его, и в лучшем случае — подписку[38] в зубы — и валяй, мальчик, на все четыре стороны…

Он поехал в центр, Набрел на коммерческую столовую, плотно пообедал, и тогда захотелось спать. Пошел в кино и там вздремнул полтора часа. И вроде во сне ему приснилось, что он должен уничтожить или спрятать подальше справку об освобождении в которой указано место его назначения — Южноуральск. Правда в паспорте записано, что он выдан на основании именно этой справки и без нее паспорт недействителен, но ведь можно сказать, что справку потерял. Зато в паспорте также записано, что он родился в Ленинграде и это дает ему какое-то право находиться здесь-при ехал на свою родину. А если повезет…

Рвать справку Андрей все же не стал, а, сложив ее, сунул в носок, на всякий случай.

Он мог пойти по адресу, который дал Штырь. Но это наверняка «малина», а соваться на «малину» не хотелось. Были у него еще кое-какие надежды. Он решил найти Катю. Во что бы то ни стало найти ее. Конечно, сделать это трудно. Она могла и не жить в Ленинграде. Да мало ли что могло случиться за эти годы. Однако это была единственная и последняя зацепка, та самая соломинка, схватившись за которую, можно спастись. Если бы только найти Катю! Как именно он будет ее искать где он не имел понятия. Ведь он не знал ни ее нынешней фамилии, ни даже отчества.

Но то — завтра. А переночевать он решил на Московском вокзале. Гораздо надежнее сесть в пригородный поезд на ту же Любань, проехать туда обратно, скоротав ночь на вагонной полке, благо вагоны самые обычные, пассажирские, однако это не пришло Андрею в голову. Не было у него достаточно опыта. Он купил перронный билет, чтобы пройти в вокзал, нашел в дальнем углу зала ожидания кусок свободной скамьи и прилег, подобрав под себя ноги. Так спали все.

Разбудил его милиционер:

— Вставай, архаровец, приехали!

Андрей сел и протер глаза. Спросонья не сразу сообразил, где находится.

— Куда едем? — спросил милиционер, придирчиво рассматривая его. Одет вроде прилично.

— Приехал уже.

— Документы есть?

Андрей предъявил паспорт.

— А справочка?..

— Сейчас… — Андрей стал рыться в карманах, делая вид, что ищет справку. — Черт, куда же она делась?..

— Справочку держат вместе с паспортом, — усмехнулся понимающе милиционер. — А на вокзале почему ночуешь? Ленинградец же вроде, вот написано… Или нет никого?..

— Должна быть одна родственница. Завтра буду искать.

— Худо дело. А здесь ночевать без билета не положено. Придется освободить помещение, пойдем. — Милиционер вернул Андрею паспорт, и они вместе пошли к выходу.

Дежурная возле двери пробормотала что-то в свое оправдание, объясняя, что без билетов никто не проходил— она строго проверяет всех, однако милиционер не обратил на нее внимания. А на улице он сказал:

— Я тебя понимаю, парень, у самого вот племянник сгинул где-то. Мать его, моя сестра, умерла в блокаду, а он сгинул. Вывезли с детдомом, да так и с концами, — Милиционер вздохнул шумно и полез в кармин за куревом. Андрей быстро достал портсигар и предложил папиросу. Они закурили. — У тебя, как я понимаю, справка-то не в Ленинград, а у нас начальник зверь зверем. Он не будет выяснять, что да как. В Ленинграде сейчас большие строгости. Разве что найдешь родственницу, похлопочет насчет прописки. Или работу с общежитием.

— А это можно?

— Тут как повезет. Ты вот что, ты не встречал где-нибудь Лешку Колтунова? Конопатый такой, заикается маленько…

— Нет, — покачал головой Андрей.

— Страна-то огромная, а вашего брата… Я и в милицию после фронта пошел, чтобы его найти. Думал, полегче искать. Шестнадцатый год парню. — И столько тоски, столько печали было в голосе милиционера, что Андрей искренне пожалел его.

— Найдется, — сказал он.

— Кто ж знает. Ты ладно, ты досыпай до утра, пока я дежурю.

А утро наступило невеселое, хмурое, шел мелкий дождик. День нарождался с трудом, тяжело пробиваясь сквозь плотные, низко нависшие над городом тучи.

Андрей вышел с вокзала, но что делать дальше, решительно не знал. Он просто брел по улицам, разгоняя сонливость и пытаясь как-то сосредоточиться, осмыслить свое положение. Да, Катя. Надо искать ее. Но как?.. Вроде бы она работала на фабрике вместе с матерью. Это неподалеку от их дома на проспекте Газа. Фабрика находилась в бывшей церкви. Но как ее фамилия? И отчество?.. Ивановна?.. Кажется, да. А дальше?.. Екатерина Ивановна — и все. Ни где родилась, ни когда родилась, Андрей, разумеется, не имел понятия. И все-таки в нем продолжала жить надежда, что он разыщет Катю. Он пока не знал, каким образом, но разыщет. В голове шевелилась какая-то мысль-

Дождик унялся, однако задул порывистый, пронизывающий ветер.

Чтобы спрятаться от ветра, Андрей свернул в переулок, и здесь он набрел на закусочную, где не столько закусывали, сколько пили. Таких закусочных, шалманов, после войны в Ленинграде было множество, чуть ли не на каждом углу. В эти «крылья Советов» и «голубые Дунай» забегали случайные прохожие, чтобы погреться, но в основном, в особенности поблизости от барахолки, где Андрей и оказался, в шалманах сходились постоянные посетители — карманники, скупщики краденого, фармазонщики[39], проститутки, предлагавшие себя за «сто пятьдесят и кружку пива», всякие прочие темные личности. Открывались шалманы рано утром, и уже с утра в них толпился похмельный народ.