Евгений Кутузов - Во сне и наяву, или Игра в бирюльки

• Название: Во сне и наяву, или Игра в бирюльки
• Автор: Евгений Кутузов
• Жанр: Современная проза
• Год: 1991
• ISBN: 5-289-00924-8

Роман Евгения Кутузова во многом автобиографичен. Но все-таки это не воспоминания и не собственно жизнеописание. Это скорее биография поколения, к которому принадлежит автор, поколения, чьё детство и отрочество совпали с великими и трагическими потрясениями в истории нашего Отечества.

В определенном смысле можно говорить и о «потерянном поколении», однако герои романа заняты не поиском истины, а поиском путей к выживанию, которые приводят — увы! — как раз к обратному — к гибели физической и духовной.

---

— Что за мальчик, с кем он?

— Со мной, — ответил Князь, — Племянник. Сестра, его мать, умерла, вот везу к своим.

— Сожалею, — сказал тот же голос, который спрашивал, с кем едет Андрей, — Все в порядке, товарищи офицеры. Продолжайте, но не шумите.

— А может, помянете с нами мою сестру? — предложил Князь.

— Служба, старший лейтенант. В другой раз.

Игра продолжалась почти до утра, потом все спали до обеда, и у Андрея мелькнула было мысль сойти с поезда, остаться на какой-нибудь станции. Деньги у него были, может, и повезет добраться до Ленинграда… Вот только документы. Без документов далеко не уехать. Наверняка проверяют в каждом поезде.

К вечеру офицеры раздобыли где-то еще выпивки и снова сели за карты. Андрей обратил внимание, что Князь, в отличие от остальных, не был сильно пьян, хотя выпивал вроде бы со всеми вместе.

А среди ночи Андрей проснулся от шума. В соседнем отделении у пожилого интендантского капитана пропал чемодан. Капитан ехал тоже, как и Князь, на третьей полке. Офицеры дружно и на чем свет ругали ворье, грозились поймать «эту сволочь» и пристрелить на месте, капитан только что не рвал на себе волосы — да и рвал бы, наверное, когда бы не был совершенно лысый, — все бегали, суетясь, по вагону, и только Князь, казалось, оставался спокоен и сдержан.

— Господа, господа офицеры, — немножко пьяно говорил он, — необходимо провести тщательное расследование. Так мы ничего не добьемся. Попробуем использовать опыт незабвенного Шерлока Холмса. — Он встал и подошел к капитану — Давайте рассуждать. Вы не могли положить чемодан не на свое место? Вы играли у нас в купе…

— Да что ты, старший лейтенант! Я же не пьяный. — На самом деле капитан был изрядно выпивши. — И чемодан был привязан к батарее отопления.

— Его отвязали?

— А! Перерезали ремень. Вот кусок остался.

— В таком случае… Я все же проверю. — Князь забрался на свою полку, повозился там и объявил: — Похоже, мы зевнули. А мой на месте. — Он спустил свой чемодан и поставил его на полку Андрея. Потом слез вниз и снова обратился к капитану: — Вспомните, когда вы видели чемодан в последний раз?

— Когда, когда! Спирт когда доставал. Ты как раз проверял свой.

— Это было… Господа, но это же было совсем недавно! Вор не мог уйти далеко. Поезд, по-моему, не останавливался.

— Останавливался, — подсказал кто-то.

— Разве? Я что-то не заметил.

— Послушай, старший лейтенант, — раздраженно проговорил капитан, — ты не особист случайно?

— На этот раз, к сожалению… — Князь развел руками.

— Тогда сядь и сиди, не лезь не в свое дело. И радуйся, что твой на месте.

— Прошу прощения, капитан. Все же любопытно получается. Никто из нас не видел посторонних?

— А ты хотел, чтобы вор представился нам? Все нормальные люди спали, а я, дурак, ввязался с вами в игру, — сказал капитан.

— Надо вызвать оперативную группу. Шляются без толку, а когда нужны, их нету. Привязан, говорите, был чемодан?.. Это ваша ошибка, товарищ капитан. Вор решил, что раз привязан, значит…

— Слушай, пошел бы ты к едреной матери со своими советами, без тебя тошно. Тоже мне, Шерлок Холмс нашелся! Играй, тебе вон и карта идет.

Но игра уже как-то не складывалась. Все были уставшие, пьяные и взялись обсуждать происшествие. Кто-то из офицеров шепотом высказал предположение, что вор, похоже на то, знал, чей чемодан брать. Иначе почему бы ему было не прихватить чемодан старшего лейтенанта? Другой офицер, усмехнувшись, возразил на это, что старший лейтенант совершенно прав: любой идиот взял бы именно привязанный чемодан. Это же элементарно, чуть ли не с пафосом говорил он, — чем крепче и хитрее запоры, тем привлекательнее для вора. А два чемодана брать, конечно, рискованно, да с двумя и не слезешь с полки. Первый офицер согласился, однако, развивая прежнюю свою мысль, высказался в том смысле, что все-таки не случайно капитан не стал вызывать оперативную группу. Это обстоятельство наводит его на размышления: а все ли здесь чисто?..

— Так мы договоримся черт-те знает до чего, — покачал головой Князь. — По-моему, капитан просто растерялся. Подумайте, что может быть ценного в чемодане у офицера?.. Пара портянок, запасные кальсоны?.. Не смешите мир, он и без того достаточно смешон. Разумеется, вора привлекло то обстоятельство, что чемоданчик привязан. А вообще-то действовал неопытный вор, как хотите. Существует, конечно, расхожее мнение, что мы, офицеры, богатые люди, однако мы-то знаем, что это чепуха. А риск огромный. Нет, я бы на месте вора не полез в офицерский вагон. Ведь и в самом деле кто-нибудь из нас мог пристрелить негодяя…

— Вы на свой аршин меряете, — возразили Князю, — а у них совсем другая психология.

— Психология психологией, — не сдавался Князь, — но здравый-то смысл должен быть. Кстати, мой здравый смысл подсказывает мне, что подъезжаем к Куйбышеву. Нам с племянником выходить, так что не выпить ли, друзья, на прощанье?.. — Он взял вещмешок из-под головы Андрея и вытащил оттуда флягу. — Спирт, господа офицеры, не обессудьте.

Тут все радостно возбудились, заспорили, нужно ли разводить спирт, и сошлись на том, что лучше не нужно. Потом разговор перешел на женщин. Князю дружно и весело завидовали, что он едет к жене, подмигивали ему заговорщически, хлопали по плечам и требовали, чтобы он не подкачал, не посрамил чтобы звание офицера. Князь тоже смеялся, тоже подмигивал и обещал не посрамить…

Когда я писал этот эпизод, был совершенно уверен, что придумал его, сочинил. Более того, в давнем варианте книги такого эпизода не было. А теперь, дописав, я вспомнил, что был свидетелем и чуть ли даже не участником похожего случая.

Я ехал в поезде Ташкент — Москва. Ехал, кстати, именно в Куйбышев, где временно находился штаб воинской части, в которой я был воспитанником. Вагон был тоже воинский. Как-то ночью меня разбудила девушка-сержант и спросила, есть ли у меня котелок. Котелок у меня был.

— Давай сюда, старлей, — сказала девушка-сержант.

Меня прозвали в вагоне «старлеем» потому, что у меня были погоны со следами от просвета и трех звездочек. Начальник штаба батальона подарил мне свои «полевые» погоны, с них спороли просвет, сняли звездочки, однако следы остались.

Я отдал котелок, не понимая, в чем дело. Девушка-сержант куда-то ушла, но скоро вернулась и принесла полный котелок меду. И тогда я обратил внимание, что все едят мед. Ели ложками, ножами, просто слизывали с крышек от котелков. Мед был густой и душистый.

А потом где-то в глубине вагона послышались крики, ругань, и по проходу забегал взад-вперед интендантский майор. Он заглядывал в каждое отделение, отнимал посуду с медом, орал, что это его мед, что его обокрали, требовал указать, кто именно это сделал, и вот тогда кто-то подал мысль, что неплохо бы проверить этого майора: откуда у него столько меду?.. Он как-то сразу сник, перестал кричать и почти заискивающе объявил, что ему не жалко меду, черт, дескать, с ним, пусть все едят, хотя достал он этот мед с большим трудом и везет в госпиталь. Однако сомнения уже были посеяны, а вел себя майор настолько подозрительно, что все-таки вызвали оперативную группу. А майор тем временем исчез. Пустую смятую банку из-под меда обнаружили в уборной. Видимо, ее хотели выбросить в унитаз, для того и смяли, но банка туда не пролезла. Большая была банка. В вагоне начался обыск… Под полкой, которую занимал исчезнувший майор, нашли еще несколько банок. Они были наглухо запаяны, и каждая, говорили, весила килограммов двадцать.

Оперативники расположились в купе проводника и вызывали всех подряд. Вызвали и меня. Для начала проверили документы, потом расспрашивали, не знаю ли я, кто украл банку, которую нашли пустой, и не знаком ли мне майор.

К утру прошел слух, что майора задержали, что он оказался вовсе не майором, а спекулянтом или все же майором, но все равно спекулянтом, что мед он вез из Ташкента в Москву. Все хвалили неизвестного ловкача, который фактически разоблачил спекулянта, и потешались над «майором» за его жадность и глупость — молчал бы, дурак, и лишился бы всего одной банки.

Не знаю, чем завершилась эта история, которая сегодня кажется смешной, но меду я наелся тогда на много лет вперед.

А другая история случилась уже со мной.

Как говорится, матери «не светило» вернуться в Ленинград с Урала, пока для въезда требовался пропуск. Никто, разумеется, не мог выслать вызов семье «врага народа». Получила вызов наша знакомая, некая Циля Соломоновна — на себя и на своего сына, моего ровесника. Мы с ним учились в одном классе. К несчастью, пока вызов был в дороге, сын умер. И она вместо него взяла с собой в Ленинград меня — вызов-то был на двоих. Иначе говоря, я ехал в качестве ее сына, а точнее, как понимаю теперь, в качестве носильщика и сторожа ее вещей, которых было много. Где-то в районе Казани (точно помню) на станции продавался дешевый лук. Должно быть, по тем временам очень дешевый, потому что покупали все. Циля Соломоновна сама не покупала, зато посоветовала купить мне. Сказала, что пригодится. Она сделала из наволочки «сидор» — положила в углы по луковице и пришила лямки. В Москве, когда мы перетаскивались с Казанского вокзала на Ленинградский, через площадь, мой «сидор» развязался и лук высыпался. Мужик, нанятый Цилей Соломоновной в помощь (вдвоем мы не смогли бы перетащить все вещи сразу), громко хохотал, а она отчитывала меня за небрежность. Мне было ужасно стыдно, прямо до слез. Люди, москвичи, останавливались посмотреть на это луковое чудо, а я ползал посреди площади на коленях и собирал по луковке. Меня обзывали «спекулянтом проклятым», говорили, что люди голодают, что в Москве ходит цинга, а тут…