О`Санчес - Ремесло государя

• Название: Ремесло государя
• Автор: О`Санчес
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9942-0197-8

Есть Древний Мир, и есть Империя – центр Древнего Мира.

У Империи весь смысл существования – война. Бесконечная война по всем границам. И даже во время случайных затиший на внешних рубежах не прекращаются войны между уделами, в которых проводят всю свою жизнь князья, герцоги, бароны, рыцари, простые ратники, простой народ… Императору бы погасить междоусобицу, вместо того чтобы поощрять ее, – но в Древнем Мире свои законы: Империя черпает силу в этих войнах, и мощь ее невероятно велика. Все послушно императорской воле: воины, жрецы, маги, звери, демоны… Но, оказывается, и государь-император боится… Морево – конец света – надвигается на Древний Мир. Но император не намерен сдаваться без боя, он с помощью лихих, буйных и бесстрашных вассалов своих надеется превозмочь даже предначертания Судьбы.

---

– А… У меня же всегда были нелады со зрением. Пока я в гвардии служил, секирой да мечом на парадах махал, мятежников и варваров штурмовал – оно вроде бы и с ним терпимо было… А как приметил меня Его Величество, в ту пору еще Его Высочество…

– Да, я помню. Он тогда все восхищался твоими познаниями древности…

– Угу… Вот и допознавался я до кабинетной работы. Ты думаешь – я, или главный казначей, или оберегатель столицы, или канцлер – чем заняты? На советах мудрецов и вельмож сидим, да? Имперские владения дозором обходим, чаяния народные ведаем? Ничего подобного! Сидим с утра до ночи, носом в пергаменты уткнувшись, что я, что канцлер, и ничегошеньки более не видим! Кроме разносов от государя! И другие высшие сановники тако же.

– Когги, я знаю это и сочувствую, хотя, конечно, ты слегка преувеличиваешь.

– Да, ты-то знаешь, это я не тебе, а так, в воздух болтаю, пар выпускаю. И ничего я не преувеличиваю. О чем мы?.. Так вот – мешки. Зрение слабое, а читать надобно постоянно, доносы напополам с донесениями – как быть? Ну, я к жрецам, к магам. Они мне заклятьями да зельями поддерживают рабочее состояние, А когда все это годами, изо дня в день – тело-то бунтует, гневается на магическое пришпоривание, отсюда и мешки. Черные, говоришь?

– Или темно-синие с прозеленью, коли тебе сие слышать приятнее. Ну-ка, пересядь из своего тронного креслица вот сюда, к окну на лавку, я гляну.

– Санги, оставь, не хочу.

– Сядь, я сказал. Оторви от кресла свое жирное сплющенное седалище и сядь сюда.

Когори Тумару заурчал недовольно, однако послушался, признавая, как и всегда, превосходство над собою своего старого друга, собутыльника и соратника.

Седовласый рыцарь довольно долго осматривал своего внезапного пациента, водил руками вокруг его головы, бормотал заклинания… Наконец выпрямился во весь рост и вздохнул, чуть ли не со стоном:

– Хватит на первый раз. Ну, Когги, что скажешь?

Когори Тумару склонил большую круглую голову направо, потом налево, по-прежнему продолжая сидеть на лавке возле окна… недоверчиво потер мешки под глазами…

– Чудеса! Ну, Санги, ты просто бог среди магов и лекарей. Ни глаза не болят, ни в висках не ломит! Я уже забыл, что такое бывает!

– Сие облегчение не надолго, очень уж ты все запустил. Но пару-тройку дней будешь именинником ходить. Закончим дела и, если мир не рухнет, займусь твоим здоровьем поплотнее. А нынешних твоих знахарей…

– Эк ты их! Жрецы они, самого высокого Храма.

– …даже не знахарей, а шаманов деревенских, можешь казнить уже сегодня, они заслужили.

Когори Тумару вскочил и цуцырем, прытко и вперевалку, вернулся в свое рабочее кресло за столом.

– Ха! Казнить – это у меня быстро. Но, знаешь, Санги, сугубо из осторожности, так, на всякий случай, подожду до своего и твоего возвращения, мало ли… какие ни какие, а лекари…

– Тебе виднее. – Санги Бо помолчал некоторое время и, наконец, решил, что пора довершить то, намечено сделать перед отъездом. Откашлялся.

– Когги, как насчет того дельца, что я тогда упоминал? Ну, во вторую нашу встречу, еще перед цирком?

Когори Тумару сделал вид, что вспоминает и не может вспомнить.

– Э-э-э… Поясни, о чем ты?

Санги Бо изнутри закусил губу, чтобы сохранить серьезный лик и не выдать себя улыбкой. Да, вот она, прочнейшая на свете чиновничья выучка: даже со старым другом, на ровном месте пытается играть в «кто выше». Кто напоминает – тот проситель, а кто запамятовал, за множеством важнейших государственных дел, тот вершитель.

– Забыл, сударь герцог? Тут у меня была к тебе смиренная просьбишка, можно сказать – челобитная…

– Не дури, Санги.

– Дело касалось моего воспитанника и сына одного из твоих близких друзей, наших общих друзей, молодого князя Та Микол…

– А! Да, я конечно же помню!..

– …которого я, приютив и воспитав до совершеннолетия его, привез к отцу, дабы вернуть некогда потерянного ребенка…

– Ну вспомнил я! Санги, что ты, в самом деле! Прекрати!

– … его родителям, светлейшему князю и светлейшей княгине Та Микол. Дело же было подле военной ставки князя, в местах боевых действий, и двое твоих ратных сотрудников…

– Да!!! Боги меня раздери! Санги, не выставляй меня в дураки…

– …крепко мне помогли. Мне и юному Докари, и я пообещал обоим…

– Санги, хватит, устыдил. Санги, я – вспомнил. Более того, я приказал разыскать обоих – где бы то ни было, в столице ли, на рубежах – и доставить ко мне, сюда. Незадолго до твоего прихода мне доложили, что оба здесь, дожидаются в кордегардии, это в двух шагах. Кстати сказать, причины вызова не ведают, поэтому пребывают в некотором волнении. (Оба имперских стража и представить себе не могли, что давнишнее случайное общение с двумя дворянами, старым и молодым, и полученное от них обещание, в самом деле будет иметь какое-то продолжение в столице, в императорском Дворце, в логове у «Самого», то есть, в кабинете главы имперского сыска Когори Тумару, поэтому внезапный вызов под высочайшие очи привел их не «в некоторое волнение», а в сильнейшую тревогу, более похожую на предсмертный ужас. – Прим. авт.) Позвать их?

– Зови, конечно. Кстати, еще раз напомню: я обещал похлопотать за них перед тобою.

– Не разжевывай. – Когори Тумару вынул из ящичка маленький серебряный молоток и ударил им в серебряный гонг. – Эй, Суфахи, давай сюда тех двоих. И писарей сразу пригони, чтобы неподалеку и наготове были. С гербовыми свитками, с заклятьями, с сургучом, чтобы все как положено… Понял? Погоди… проверю, остались у меня пайзы?.. Есть пока. Ступай, живо!

У ратников имперского сыска свои правила и традиции, несколько отличные и от тех, что приняты в гвардии, и от тех, что бытуют в казармах дворцовой охраны, поэтому оба имперских стража просто тихо вошли в кабинет, без крикливых рапортов, без парадного печатания шага… Вошли, безмолвно поклонились и вытянулись в струнку: впереди старший, с нашивками десятника, справа от него и позади на полшага – его подручный.

– Вот, сударь Санги, изволь обратить внимание на моих молодцов. Не могу утверждать, что они на голову выше остальных моих воинов, но – не хуже никого из них, ручаюсь! Это они?

Первые слова из уст высочайшего начальства – они самые важные, в них уже содержится самое сокровенное: худу быть?.. или радости?.. Радости! «Сам» вроде бы хвалит, стало быть, до казни и темницы далеко, уже – радость. Ох, как это хорошо… Ой, замечательно!

Оба стража по-прежнему стояли не шевелясь, однако глазами пожирали спину того, к кому обращался всесильный их начальник. Вон как он к незнакомцу… со всем уважением, на ты, как равному… Незнакомец развернулся, и оба стража мгновенно узнали в нем пожилого дворянина, встреченного ими там, на западных рубежах, с золотой пайзой высшего имперского пароля. Значит, не хвастал старик, действительно знаком с Самим!

Санги Бо также узнал обоих, но признал это не вдруг, а немного погодя, после того как подошел к ним вплотную, якобы вгляделся с прищуром… Он и Когги Тумару достаточно долго знакомы, чтобы понимать друг друга с полувзгляда и с намека на намек. Им для этого даже роли разучивать не надо, все как бы само собой идет, в разговоре…

– Они. Приветствую вас, судари. – Санги отвесил обоим легкий поклон, получив в ответ два, но поглубже. И повернулся к старому другу, восседающему за столом, в кресле, со свитком в левой руке.

– Старшего, если не ошибаюсь, зовут Тогучи Менс, а вот ваше имя, сударь, увы, запамятовал…

– Лаббори Вай его зовут. Родился на востоке, предки его из князей тамошних. Земляной Соли, по-моему. Так ли, воин?

Второй страж сделал шаг вперед и отрапортовал по-военному кратко, твердо, но – вполголоса:

– Так точно, ваше высокопревосходительство!

И отступил на прежнее место.

– А первый, Тогучи Менс, тоже с востока, но гораздо ближе к нам. И этот – также дворянин хорошего рода. Оба женаты, оба с детьми. Первому семьдесят, второму сорок. Так что они там натворили, сударь Санги?

– Я ведь уже докладывал твоему высокопревосходительству, но вкратце повторю: они там, на местах боевых действий, толково и усердно помогли мне, нам с юным князем Докари, найти его отца, старого князя Докари, главнокомандующего… И охраняли его, пока я вел переговоры. Проявили при всем этом – и отчетливо проявили – ум, выдержку, несуетность и гибкость. Ну и, само собой, все это – в пределах имперской присяги, а не ей поперек. Отвагу не проверял, до боев дело не дошло, но оно, быть может, и к лучшему. Я пообещал, что не забуду оказанной ими услуги и ныне весьма рассчитываю, при содействии, разумеется, твоего высокопревосходительства, слово свое сдержать.

Когори Тумару с важностью кивнул и заерзал, заворочался, полез, неуклюже гремя креслом, из-за громадного стола. Если бы Санги Бо своими глазами только что не видел, как ловко может двигаться широченный и грузный глава имперского сыска, он бы наверное, поверил и в медлительность его, и в неуклюжесть… Да нет, все равно бы не поверил. Но – убедительно действует Когги, не придраться! «Не следует всуе показывать полною мерой – на что способны руки твои, ноги твои, глава твоя»… Помнит Когги древние заветы времен Аламагана, воин по-прежнему.