Юлия Колесникова - Свора - Зов крови

• Название: Свора - Зов крови
• Автор: Юлия Колесникова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Иногда легенды — не только легенды, а вампиры — не всегда ЗЛО. А люди, оставаясь людьми, в погоне за идеальностью, могут перестать быть людьми…

---

Я же выбрала несколько спокойных дней, чтобыполностью провести их с Калебом. Можно сказать, что я чуть ли не поселилась у него дома. Все, что могли увидеть сестры Стоутон, так это то, как моя машина отъезжала с утра, и возвращалась поздней ночью, и нередко Калеба, который приезжал ко мне, но так и не уходил. Странно, все мы ожидали, что начнется новая волна сплетен — как же в доме теперь жило так много людей, да и Прат не способствовал хорошей репутации, но Самюель по-прежнему была уважаемым членом церковного комитета. А викарий, так же как и раньше, относился ко мне с особой добротой, даже не смотря на то, что я перестала посещать хор.

Особой радостью стала для всех Ева — снова вернувшая свою доброту и ставшая той прежней, робкой и хорошей. Евой, моим другом. Я снова могла поговорить с кем-то более устойчивым, чем оборотень, у которого каждую минуту желтели глаза, и просыпался голод, и которого раздражали мои штаны. Ева — сияющая и красивая, вернулась, и мы могли уже не так сильно беспокоиться из-за детей, и я осмеливалась оставаться рядом с ней, даже если никого поблизости не было — глаза Евы стали более осмысленными, чем раньше. Она впитывала информацию, вникала в суть наших проблем, и, конечно же, узнавала о своих родителях и том куда они переехали. Самое страшное было в том, что она помнила свои слова про Серафиму. Я пыталась ее успокоить, но об этом было легче подумать, чем сделать. Ева была ведь прежней.

Я с самого утра находилась у Калеба. Сегодня он вновь погрузился в свою картину, как всегда впав в подобие транса. Но и я задумчиво выводила в альбоме лицо Аераса, волевое, с остатками немощности, то его волчье подобие, с серебристой шкурой. Я все думала о том, как мне сообщить Калебу, что я задумала, особенно если учесть, что я еще и сама не понимала, что задумала. Прекрасно осознавая, какой будет его первоначальная реакция, и все же я не собиралась отступать.

Мои мысли прервала темная тень, застывшая надо мной.

— Мне нужна твоя помощь, — с лету выпалила я, так и не обдумав то, что хочу сказать.

Калеб стоял прямо передо мной, убрав руки в карманы, как всегда старых, запачканных краской джинсов. Сверху на нем была лишь темно-зеленая футболка, оттеняющая белизну его кожи, и от нее доносился знакомый запах леса, после дождя. Волосы спадали на лоб, столь же черные, как и небо, зимней ночью, особенно здесь у нас, и это не прикрывало вздернутых удивленно бровей. Четко очерченные губы изогнулись, будто поджидая момента что-либо ответить на мои слова. А я продолжала молчать, разглядывая его — ну почему у Калеба была такая особенность, своим видом заставлять забывать меня обо всем. Даже о самом важном — о дыхании.

Калеб, протянув руку, взял с колен несколько моих рисунков. Я невольно приложила руку к сердцу, словно могла таким образом заставить биться его в правильном спокойном ритме. Как всегда я ощущала легкость и радость, стоило его сознанию прикоснуться к моему. Как бы это дешево не звучало — но мое сердце исполняло чечетку, душа пела, а сознание ликовало, находясь рядом с ним. Это было так естественно и правильно, что я уже давно перестала удивляться своей реакции на Калеба. Только уважение и любовь к нему не позволяли мне проникнуть в его сознание и узнать, что он чувствует, вот так смотря на меня, и мои рисунки. О чем же он думал?

— В чем?

Ну как так можно задавать простой вопрос, таким тихим хриплым голосом? Руки мои тут же вспотели. Прочистив горло, я неожиданно поняла, что не совсем помню, о чем вообще говорила. Самодовольная улыбка Калеба дала понять, что он этого и добивался.

Стукнув его альбомом в живот, я все же смогла привести мысли в порядок и вспомнить о чем хотела поговорить, в то время как Калеб со смехом наблюдал за мной уже с другого конца комнаты.

— Попахивает домашним насилием, — усмехнулся он, дразняще наклоняя голову, чтобы я проследила за этим движением.

— Не льсти себе!

Калеб мягко улыбнулся. Меня обдало жаром. Как хорошо он меня знает! Терпеть этого не могу! Нет, бесстыдно лгу сама себе, люблю, когда он так делает, это показывает, насколько я ему небезразлична. И с каждым днем эта сила его влияния на меня не становится легче. Он будто бы приобретает власть надо мной.

— Я хочу поговорить о кое-чем серьезном, — мой голос немного предательски дрожал. Ну почему я чувствовала себя так, словно хочу втянуть его во что-то опасное и неправильное. Если мое понимание характера Аераса правильно, я не должна ошибаться в плане. Но мне необходима помощь Калеба. Какой я не была самоуверенной, но в логово к волку сама не поеду, только не после истории с Изегримом.

— Насколько серьезном? — Калеб тут же насторожился, видимо уловив мое изменившееся настроение. Теперь я уже волновалась не только из-за его присутствия.

Серые глаза сделались строгими, серьезными, как я того и хотела, но его поза мне не понравилась — он скрестил руки на груди. Проигнорировав, как при этом напряглись мускулы на его руках, я постаралась расслабиться. Я понимала, что своим поведением сама готовлю Калеба к худшему.

Чтобы потянуть время, я пододвинулась к окну, подставив под спину одну из подушек, услужливо накиданных для меня Гремом. Или же Евой, которая еще негласно, конечно же, стала здесь полноправной хозяйкой.

— Помнишь, я рассказывала тебе о своем сне на уроке французского? — неловко начла я, от чего глаза Калеба стали еще более внимательными, смех почти полностью исчез.

— Помню, как и то, что видел в твоих воспоминаниях.

— И я рассказывала тебе, что после встречи с волками, меня мучит одна мысль? — я закусила губу. Мне очень тяжело давалось объяснения. Запустив одну руку в волосы, я растрепала их с некоторой неловкостью.

— Рейн, почему ты так оттягиваешь то, что хочешь сказать?

— Мне нужно встретиться со старым волком, — выложила я на чистоту, то, что так долго мялось, и что еще требовало более детальных разъяснений.

— Всего лишь? Вот так просто?

Голос Калеба приобрел ту обманчивую мягкость, которой я так хотела избежать. Он пошел ко мне, и снова остановился на прежнем месте, и чем ближе Калеб стоял, тем сложнее было говорить. Что скрывать, мне хотелось бы не оправдываться, а говорить уверенным голосом, но чувство вины и его глаза, словно затыкали мне горло. И уж тем более мне не хотелось видеть этот тяжелый взгляд Калеба, устремленный мимо меня. Я хотела видеть, что-то более приятное, чем его свирепое молчание.

— Не совсем так просто. Точнее говоря вообще не просто, но я уверена, что Аерас, старый волк, может нам помочь.

— Помочь в чем? — брови Калеба все более хмурились, и я не понимала, почему его так злят мои слова.

— В том, чтобы противостоять волкам! — я дернула плечами, надеясь, что он все же посмотрит на меня, но окно было в данный момент намного интересней ему, чем я. Злость пробирала до костей, так хотелось, чтобы он меня не игнорировал.

Лицо Калеба стало задумчивым, он вовсе не заметил моего движения, и продолжал смотреть, совершенно не делясь своими мыслями и суждениями.

— Я понимаю, это странно…

— Тихо! — сказал Калеб, глаза его устремились в темноту за окном.

— Тихо? — Я взорвалась. Мне надоело, что он ведет себя со мной как с ребенком. И только я собралась ему это сказать, как Калеб растворился в окне, и комната опустела.

Я, удивленно моргая, уставилась на место возле меня, что теперь пустовало. Значит, что-то случилось, взволновано подумала я. Неудивительно, что Калеб ведет себя со мной как с маленькой. Вот и теперь, не подождав, что он скажет, я сразу же разозлилась.

Что-то случилось, а я как дура думала лишь о своем. Подскочив к окну я вглядывалась в потемневшую улицу, но ничего к роме снега не было видно. Срочно нужно было найти Грема! Закрыв окно, даже не надеясь на скорое возвращение Калеба, я побежала прочь вглубь дома.

Я вбежала в гостиную, едва переводя дыхание и еще успела заметить как Грем и Ева отпрянули друг от друга, как ошпаренные. Невольно у меня вырвался смешок. Горячий взгляд Евы обжег, опалил меня. Грем даже не смутился, он точно должен был знать, что я иду. Значит, Ева не разрешает ему рассказывать о них? Как интересно, прям как я в прошлом году. Эта картинка на минуту заставила меня забыть о Калебе.

— Не знаю в чем дело, но что-то случилось… Калеб услышал или увидел что-то в окне и помчался, ни слова не сказав! — воскликнула я.

Грем и Ева промчались мимо, будто бы возле меня пронеслось торнадо. Я осталась стоять, продолжая сжимать в руках карандаш, не понимая, что должна теперь сделать, да и что вообще происходит. Оставалось лишь одно мудрое решение — я позвонила родителям, и Терцо, как всегда спокойный, сказал мне, что делать, не размениваясь на страх.

Послушав отца, я закрылась в библиотеке, и, пошарив в инкрустированном столике Грема, который так мне всегда нравился, нашла пистолет, заряженный серебряными пулями, как и обещал отец. Его тяжесть придавала мне уверенность, но только первое время. Чем темнее становилось за окном, тем страшнее мне было. От родителей и остальных не было ни слуху ни духу. Рядом около меня и пистолета сиротливо лежал телефон — и как я не молилась на него звонить он не собирался.