Юлия Колесникова - Свора - Зов крови

• Название: Свора - Зов крови
• Автор: Юлия Колесникова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Иногда легенды — не только легенды, а вампиры — не всегда ЗЛО. А люди, оставаясь людьми, в погоне за идеальностью, могут перестать быть людьми…

---

— Не понимаю, разве ты не рад, что я могу постоять за себя!? Я теперь наравне с вами, а в ментальном смысле даже сильнее, — в порыве злости, я не сразу поняла, как по-детски и вызывающе прозвучали мои слова.

Калеб с недоверием смотрел на меня, будто бы увидел впервые, и я почувствовала, как этот взгляд не только охлаждает пыл возражения, но и проясняет мысли. И что хуже больно бьет в самое сердце. Калеб почти чувствовал отвращение, глядя на меня, и оно передалось мне.

Калеб поднялся быстрее, чем я успела что-либо сказать в оправдание этих глупых эгоистичных слов. Рики перекочевал ко мне на колени, туда, где раньше покоилась голова Калеба. Сам же Калеб молча собрал свои рисунки и карандаши, и я ничего не могла выдавить из себя, понимая, почему он уходит, да и почему презирает тоже.

— Мы плохо на тебя влияем. Все мы, не только Прат, а я в особенности. Я не могу найти другого объяснения тому, что ты ведешь себя столь высокомерно, говоря о своем даре, и превосходстве над нами — твоей семьей.

— Калеб, что ты… — я не хотела верить тому, что сейчас он уйдет, ведь еще нет и десяти часов вечера, но понимала — мои слова больно задели его. Ему была неприятна мысль, что такая заносчивость у меня вызвана общением с ним. На сцену вышел восьмидесяти четырехлетний Калеб — и он не был зол, он был разочарован.

— Встретимся завтра, — отчужденно и как всегда вежливо отозвался Калеб, не глядя на меня. — У меня нет сегодня настроения.

Я бы хотела вскочить за ним и догнать, почувствовать насколько он зол и расстроен, но меня удержали на месте спящие тяжелые тела близнецов. Калеб скрылся как раз до того, как я почувствовала на щеках слезы. Ушел, даже не поцеловав!

Неужели ему было до того противно? И неужели это я, только что говорила о себе, в стиле Прата?! Мне стало ужасно гадко, но хуже было то, что я уже не могла без восхищения вспоминать, как разделалась с волками. Казалось, что все в моей семье были удивлены новой грани моего таланта, но я и не подозревала, что может скрываться за моим тщеславием. А что если и родители не столь рады тому, как я говорю о своих способностях? Страх Бет и Теренса по этому поводу я почувствовала ранее. Им было страшновато узнать, что я могу оказаться для их сознания не только Проводником, но и разрушителем. Они успокаивали себя тем, что я их друг, и им никогда не придется узнать о моей губительной силе, но если что-то измениться? Я даже представить боялась, что именно может меня заставить навредить им.

После ухода Калеба, мою душу охватил страх перед своей бездушностью, которую я всегда ставила в вину Прату.

Тоску не рассеяли даже Терцо и Самюель, вернувшись с охоты, во время которой они хотели побыть вдвоем. Их лица не были ни чем опечалены, я слышала, как они шутили и смеялись в холе, и поэтому заставила себя хоть на время придать лицу беспечный, но и усталый вид. Усталость изображать не пришлось, я была вымотана, а размолвка с Калебом придала моей усталости остроту.

— Еще не спишь? — Терцо и Самюель вошли в комнату в обнимку. Их лица светились, идеально белые и красивые — сытость сделала свое, забрав последствия легких «перекусов» во время становления Бет и Теренса. Не смотря на то, что они были в простых спортивных костюмах, их хоть сейчас можно было ставить на обложку журнала с какой-нибудь сладкой подписью типа «Адам и Ева», и им бы позавидовали любые модели. Как же я их любила! И как горько было понимать, что мои слова, сказанные Калебу, могут ранить их столь же сильно, как и его. Подавив чувство вины, я постаралась улыбнуться.

— Еще нет. Как раз собираюсь.

— А где Калеб, думал у вас сегодня планы? — Терцо бережно забрал к себе Соню. Ее глаза ненадолго приоткрылись, но она тут же уснула вновь, обхватив его шею руками. Потеплевшие глаза Терцо сказали о том, как ему было необходимо такое доверие и любовь Сони. Я иногда просто поражалась тому, каким крепким сном могли спать близнецы. Вымотанные за день играми с таким количеством нянек, они редко досиживали до девяти. С появлением в доме Мизери, жадной к вниманию детей, им вообще не было покоя — она как можно больше времени проводила с ними, как и Ричард, очарованный своими племянниками.

— Планы несколько изменились, — за моей искренней улыбкой они не смогли бы распознать некоторой сухости тона.

— Ричард и Мизери еще не вернулись из Лондона? — Самюель, вторив движению мужа, забрала Рики. Ее руки бережно держали хрупкое тельце. Глаза мамы сияли, когда она смотрела на них. Каким это было чудом, видеть своих родителей в общении с близнецами. Даже и не знаю, чтобы они делали, если бы ребенок был один. Я не могла сказать, что они перестали любить меня, но их чувства к близнецам были совершенно иными. Возможно потому, что они поняли — с приходом в мою жизнь Калеба, они стали мне не столь нужны, как раньше.

— Нет. Но Ричард звонил, просил не ждать, и передал сообщение о каких-то бумагах, — я туманно объяснила то, о чем говорил брат. Я не совсем поняла, что он хотел от меня.

— Он их нашел? — Терцо это явно заинтересовало.

— Нет.

— Понятно, — если мои родители и были встревожены, они этого не показали. — Ну тогда спать, завтра в школу. Тебе нужно выспаться до следующего полнолуния.

Я покорно поднялась, и почувствовала, как протестующе заболели ноги. Кровь начала циркулировать в засиженных конечностях, и Самюель совсем органично отступила от меня подальше. Спрятав свои заживающие руки, я не стала приближаться к ним. Махнув рукой, я не решилась подойти, чтобы поцеловать их и поспешила в уют своей комнаты, где не нужно изображать радость, которой я вовсе не чувствовала. Я слишком вымоталась, чтобы делать вид, как мне хорошо, когда на самом деле душа разрывалась от желания увидеть Калеба и понять, что он не разочарован во мне.

И понимала что это неизбежно — с его понятиями разумного и правильного, я была просто ужасным человеком, потому что не просто хотела защитить себя, а начала получать удовольствие. Оставалась вероятность того, что мои ликующие чувства, это последствия встречи с Изегримом, тогда я не настолько уж плоха, но поймет ли это Калеб. А если поймет, когда я смогу его увидеть вновь. Нельзя обманываться тем, что любя меня, он готов избавиться от своих предрассудков и многого другого. И он прав — это не правильно.

Лежа в кровати, я анализировала все, что случилось в тот день, и пыталась понять, как назвать случившееся, но ничего кроме слова «война» не приходило на ум. Нам объявили войну, и не оставалось ничего кроме как готовиться к ней.

Но, не смотря на страх перед неизвестностью, меня теперь занимало одно — помириться с Калебом. Уткнувшись в подушку, я старалась плакать как можно тише, но это не приносило облегчения, особенно от ощущения собственной вины.

Наверное, из-за музыки я не услышала, как открылась дверь, и неожиданно была прижата к знакомой за сегодня рубашке, светло-зеленой в неясном свете ночника. Я радостно ухватилась за родные руки, и потянулась к Калебу, ища его губы, словно слепой щенок. Они были мягкими, и когда Калеб поцеловал меня в ответ, слезы полились сильнее. Я понимала, как глупо плакать теперь, но разве могла остановить их? Ласковые пальцы скользнули по моей щеке, стараясь вытереть их. Калеб медленно оторвался от моих губ. Словно ему был сложно это сделать. Впрочем, как и мне.

Я посмотрела в темноте на него, и почувствовала, что в нем нет больше прежней неприязни. Он не сводил с меня глаз, и я приподнялась и обхватила руками его голову, радостно улыбаясь ему. Калеб стал целовать мое лицо, взяв его в ладони: в лоб, в глаза, в щеки, в нос. Я упоенно отдавалась ласкам.

— Не думала, что когда-нибудь доведется такое сказать — но внизу родители, — хрипло пробормотала я, некстати вспомнив о них, когда Калеб потянул вверх мою ночную рубашку.

— Я бы не был в этом так уверен, — тихо рассмеялся Калеб, и я едва не потеряла голову от этого звука, такого наполненного жизнью и страстью.

Поняв, что последней преграды больше нет, я повалила Калеба на кровать, оказавшись сверху. Мне показалось таким долгим и не нужным то время, пока я расстегивала его рубашку, но тяжелое дыхание Калеба, и свет желания в его глазах, восполняли это целиком. Он был сегодня нетерпелив, как всегда обращая свою злость в страсть, и я пользовалась этим бесстыдно, зная, что так искуплю свою вину перед ним. И я догадывалась, что без сегодняшней ссоры, он вряд ли бы решился на очередную близость в ближайшее время, сдерживая себя пороком совести.

Калеб перекатил меня на бок, сплетая свои руки с моими, и тем самым ненадолго лишив меня контроля.

— Как просто тебе удалось меня околдовать, — я не поняла, к чему Калеб это сказал. Мои мысли затуманивало желание, его запах и нежное прикосновение его кожи к моей. Даже если бы я поняла, о чем он, то не смогла бы ответить.