Юлия Колесникова - Солнце бессонных

• Название: Солнце бессонных
• Автор: Юлия Колесникова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Я хотела бы сейчас возненавидеть свою жизнь, как ненавидела ее последние полгода и не могла. Он все изменил, и я позволила…легче было любить, чем сопротивляться…любви вампира…

---

Я со стоном посмотрела на себя в зеркало — минувшая тревожная неделя оставила не моем облике свой след. Единственным улучшением после нормального сна был цвет кожи. Синяки под глазами почти прошли, скулы остались все так же остро очерчены, зато глаза…глаза сияли. Потому что внизу сидел Калеб, он ждал меня!

Видя свое отражение, я думала, что вчера я должна была отговаривать его от себя, а не наоборот. Глупец, как бы я смогла без него прожить, зная, что и он любит меня? Все о чем могла думать я — был он, и если не было его, то и ничего не было.

Безуспешно попытавшись замаскировать синеву под глазами, я поспешила вниз. Мне было немного стыдно, от мысли, что они слышали, как я металась наверху, в попытках привести себя в более или менее нормальный вид. Но все мысли вылетели из моей головы, только я увидела Калеба.

Как всегда в простых футболке и джинсах, Калеб стоял, небрежно прислонившись к стойке — выглядело это, конечно же, как реклама кухонной утвари. Как тут не почувствуешь себя пустышкой? Мне стало больно дышать, ведь я понимала, как проста по сравнению с ним. Зачем я ему? В очередной раз задавалась вопросом я.

Совершенно забыв о родителях, я бросилась в его раскрытые ожидающие руки, чтобы насладиться долгожданным сладким поцелуем.

Деликатное покашливание Самюель и грозное молчание Терцо отрезвили меня. Мои щеки пылали, когда я посмотрела на отца.

— Милая, я все понимаю, сейчас другие нравы, но пожалей старика, — Терцо был одновременно смущен и удивлен. Он не ожидал, что его дочь выросла уже настолько, чтобы целоваться с мужчиной.

Смех Самюель прозвучал, как дуновение свежего ветерка в грозящей тишине.

— Любимый, только не надо о пестиках и тычинках, у них в школе про все подробно рассказывали на курсе биологии, еще три года назад.

— Я не о том, — Терцо, привычным жестом пригладил свои волнистые волосы, — она слишком быстро выросла. Мне всегда будет казаться, что она слишком молода для любви. Вчера были куклы, сегодня она уже завела себе друга.

— Нет, пап, — поправила я его, — совершенно недавно я забеременела, а в куклы я не играю еще с двенадцати лет.

Я улыбнулась его реакции на наши отношения с Калебом. Еще недавно он сам меня расспрашивал обо всем, а теперь говорит так, будто бы я завела себе домашнего любимца. Поискав руку Калеба, я прикоснулась к ней, и он ободряюще сжал мою. Как, оказывается, хорошо иметь поддержку. Больше я не одна.

— К тому же у меня в Чикаго тоже были парни, — осторожно напомнила я отцу, при этом заметив, как поморщился Калеб. Он ревновал, догадалась я.

— Но они же были сопляками, — иронично заметил Терцо. Я знала, что отец любит Калеба, и все же понимала его отцовские чувства. Как мой отец, он будет считать, что на свете нет мужчины достойного меня. — Хотя возможно все к лучшему.

Услышав это, Калеб заметно расслабился.

Я улыбнулась. Слишком спокойно они об этом говорили, значит, эта тема уже обсуждалась, и кандидатура Калеба давно была утверждена. А почему бы и не Калеб? С ним я никогда не буду одна. При чем никогда ассоциируется с всегда. Вечно. Бесконечно мы будем вместе. Через несколько лет, я выберу другую жизнь, и в ней будет только Калеб. А родители будут слишком заняты воспитанием детей. Они будут любить меня, как и прежде, только времени для меня у них поубавиться.

— Я так понимаю, родительский совет уже состоялся, и ты так, чисто из родительского обязательства решил меня немного помучить, — стараясь не рассмеяться, строго спросила я.

— Ну, уж прости, — вмешалась в разговор Самюель, — трудно было не заметить, что между вами творится. А уж всю эту неделю…Мы, как и все родители, надеялись, что ты встретишь кого-нибудь немного поздней, но все же я рада, что это Калеб.

— О, прошу, — закатала я глаза, — все потому что отцу нравиться играть с Гремом в шахматы, вот вы и решили нас сосватать.

— Замуж я тебя пока что не гоню, — фыркнула Самюель, и ее серебристые волосы, немного выбившиеся из идеальной прически, заколыхались в такт, глаза, светлые и прекрасные, искрились. — Можешь с ним пару лет повстречаться, все же шестнадцать лет слишком юный возраст.

Мне пришлось нарочито беззаботно рассмеяться, ведь я поняла — она говорила не о свадьбе, а о времени, до моего превращения. Но им не о чем беспокоиться. Меня устраивало быть человеком еще несколько лет. На это у меня было много причин. Наверное, я бы горько разочаровала родителей, узнай они, что дети в этом списке были на последнем месте.

Калеб болезненно сжал мои плечи, и я невольно обернулась к нему. В глазах Калеба было так много любви и тревоги. Я вернула ему взгляд, и говорил он только о любви. Вчера мы так об этом и не говорили. Мы ничего не знали о планах друг друга на будущее. Видимо такая мысль только что пришла и к нему.

Как много еще мне о нем нужно узнать. Обо всех тех годах, прожитых без меня. И о многом поговорить. Из того, что он вчера рассказывал, мне почти ничего не довелось узнать о нем. Картинка, созданная им, передавала лишь часть того, что я хотела бы знать. Все выглядело как-то разрознено, порезано на части. Его прошлое и настоящее все еще оставались загадкой.

Я глянула на часы и ужаснулась.

— Мы опоздаем в школу!

Родители и Калеб к моему неудовольствию расхохотались. Что было смешного в том, что я сказала?

— Милая, с Калебом ты теряешь счет времени, — улыбнулась нежно мне Самюель, — сегодня суббота.

— Ничего дорогая, кажется, не одна ты у нас с ума сошла, твоя мама тащит меня в Лутон, покупать детские вещи!

Я натянуто улыбнулась. Видимо планировалось и меня сегодня взять с собой в город. Могли бы хоть что-то сказать. Благо теперь у меня была причина не ехать.

— Удачно вам побродить по магазинам, — я не смогла скрыть напряжения, но даже если они и заметили что-то, то не стали говорить.

Я решила поскорее убраться из дома, пока они не передумали, и не начали говорить об именах для детей. Мне не хотелось при Калебе выказать все свое отчуждение, связанное с ними.

— Мы гулять, — неуверенно сказала я, но улыбка Калеба сказала мне, что он согласен. Видимо не только я считала, что нам нужно побыть наедине.

— Надеюсь мне не надо напоминать об уроках, — вдогонку бросил Терцо, и Калеба рассмешили его слова. Мне же такая шутка показалась неудачной. Иногда я чувствовала себя взрослее своих неполных шестнадцати лет, и напоминание о школе было даже каким-то болезненным.

Мы выбрались из дома и, не сговариваясь, пошли к беседке.

— Это так интересно наблюдать за вами. У тебя чудесные родители, когда-то такими были и Грем с Патрицией.

Я робко улыбнулась, подумав о том, что мне не нужно больше вырывать свою ладонь, или отворачиваться от его объятий. Теперь все было по-другому. Я даже как то странно себя чувствовала рядом с Калебом. Раньше мне постоянно приходилось занимать оборонительную стойку, и теперь я даже толком и не знала как себя вести с ним. Не понимала, могу ли я просто взять и обнять его, или же поцеловать. Мы словно только встретили друг друга.

— Они идеальные родители, — отозвалась я, — всегда заботятся обо мне. У меня ни в чем нет нужды, и я не боюсь, что однажды, кто-нибудь из них станет наркоманом, или алкоголиком. И я уж точно знаю, что в моей семье не будет развода.

Калеб остановился, чтобы поправить мой шарф. Завязав его, он провел костяшками пальцев по щеке, и, когда я потянулась к нему, не разочаровал меня — поцелуй был таким долгим и сладостным, что я даже не сразу же поняла, что он меня спросил.

— Расскажи о том, как они тебя нашли?

В парке было свежо и прохладно, но даже в его сильных, прохладных объятиях мне не было холодно. Свет был тусклым, и все же я с наслаждением смотрела на деревья вокруг, клочки синего неба пробирались сквозь серость облаков, и можно было надеяться на солнце к концу дня.

Я несколько минут помолчала, собираясь с мыслями, и Калеб меня не торопил, просто обняв, он усадил меня к себе на колени. И я смогла уютно устроить свою голову у него на плече.

— Может, будет лучше, если ты увидишь все события в моих воспоминаниях? — понадеялась я, заглядывая несмело ему в глаза. Мне хотелось думать, что я могу влиять на него, так же как и его глаза на меня.

— Не могу, — вздохнул он, стараясь увернуться от моего взгляда. Так значит, он уже пробовал узнать все через воспоминания. — Эти воспоминания тоже блокируются тобой.

— Это странно? — поинтересовалась я.

— Не совсем. Большинство вампиров, владеют достаточно иллюзорными способностями. Кто-то может влиять на людей и других вампиров больше, кто-то меньше. Я, например, получаю воспоминания только когда могу прикоснуться к человеку, значит мне, нужен надежный контакт. В первое время такие ощущения были не приятны, почти физически неприятны. Это значит, что я не влияю на эмоции или сознание человека. Скорее я как сосуд, в который поступает доступная информация, и сознание человека само сортирует, что отдавать, а что нет. Слишком сильные эмоции, могут сделать некоторые воспоминания настолько ясными, словно я проживал их тоже. Другие же эмоции, делают воспоминания серыми и размытыми, концентрируясь лишь на некоторых деталях. А уж если человек не хочет что-то вспоминать, и прячет это от себя, мне тоже нет доступа.