Юлия Колесникова - Солнце бессонных

• Название: Солнце бессонных
• Автор: Юлия Колесникова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Я хотела бы сейчас возненавидеть свою жизнь, как ненавидела ее последние полгода и не могла. Он все изменил, и я позволила…легче было любить, чем сопротивляться…любви вампира…

---

— Почему ты плачешь? — неужели его мучает неуверенность?

Я удивленно подняла на него глаза, забыв о том, как ужасно должна выглядеть с распухшими от слез глазами.

— Лучше уйди, — неуверенно прошептала я, — ты получил доказательства. Да, я тоже не смогла устоять перед тобой. Теперь ты это знаешь, так что уходи.

Всхлипывая, я постаралась отбиться от его настойчивых рук, что как и раньше крепко держали меня прижатой к нему. Но он, молча, вернул мое лицо к вороту своей футболки, что уже и так обильно была орошена моими слезами.

Но за несколько минут слезы стихли, мне было не выносимо страшно, увидеть его ухмыляющееся лицо. Мелькнула мысль вновь попытаться вырваться, но Калеб держал меня по-прежнему крепко.

— Я давно догадывался, что все не просто. Я столько раз видел намек на твое чувство ко мне, через воспоминания.

Мое удивление можно было назвать почти комичным. Как он мог увидеть все через воспоминания?

— Мой талант помнишь?

Я глухо застонала и с удвоенной силой начала вырываться. Как я могла забыть, что он не просто парень, в которого я влюбилась? Он вампир, его сила, и красота, это все совмещалось в его теле. И его талант, еще одно неотъемное качество о котором я тоже забыла.

Он не отпускал меня, но держал очень бережно, чтобы я не могла причинить вред себе или детям.

— И ты не хочешь узнать, почему я постоянно думаю о тебе? — нежно спросил он, и его сильные руки заставили мой подбородок подняться вверх. Я не хотела смотреть ему в глаза, зная, что буду сломлена, и не устою перед теми чувствами, что он вызывал во мне. Моя болезненная любовь заставит меня остаться и выслушать все, что он скажет, не смотря на стыд и боль. Как же я боялась!

Но в его глазах по-прежнему не было насмешки, и я невольно перестала брыкаться.

— С самого твоего первого дня в школе, мне нет покоя, — он говорил с некоторой горечью, почти насмехаясь над собой. — О тебе говорят все вокруг, больше того, о тебе не умолкая, трещат мои друзья, что, мол, в городе новая девушка. Беременная, синеволосая. А после знакомства наших семей отец постоянно пропадает у вас. Ну а ты… — он помедлил и улыбнулся с таким восхищением и удивлением, от которых мне невольно стало приятно. — Ты же полностью меня игнорируешь. Знала бы ты, как меня это задело.

Да кто она такая, злился я? И что вообще о себе возомнила. Я решил, что обязательно нужно попытаться за тобой ухаживать, чтобы снять с себя эти оковы интереса. Но по-прежнему от тебя не было никакой реакции…

Калеб выглядел действительно растерянным, словно все никак не мог понять, что же я такое. Я видела это и понимала, что при его самолюбии ему очень тяжело смириться с тем, что кому-то он мог не понравиться. Сколько было у него девчонок, и каждая падала к его ногам. Несмотря на то, что это было мелочно с его стороны, я не могла его не пожалеть.

— Я начал узнавать о тебе через своих друзей, твоих родителей, даже съездил в Чикаго. Да, да в Чикаго, — подтвердил он мое невольное удивление и последующий за ним возглас. — Я тебя почти ненавидел.

Теперь в его голосе прозвучал стыд. Он опустил глаза, а я не знала что сказать, потому что постоянно и сама перебывала на грани любви и ненависти к нему. Как часто мне хотелось ударить его, чтобы наконец-то вызвать хоть какие-то чувства и отомстить за то, что полностью равнодушен ко мне.

— Хуже всего то, как я старался избавиться от этой мании. Я старался думать о тебе плохо. Я думал, что в ней интересного — очередная глупая девчонка, залетевшая от какого-нибудь молокососа чуть умнее ее. И по какому праву она не обращает на меня внимание. Так я думал до той лекции…

Калеб осекся, понимая видимо, что вытягивает на свет не самые приятные воспоминания. Но я даже не поморщилась. Та лекция была в прошлой жизни. А эта поляна и он — в теперешней.

— Я думал, что унижая тебя в своих мыслях, мне станет легче, но после того что ты сказала на лекции я почувствовал себя настолько ужасно, что отвращение к самому себе захлестнуло меня. Ты мне веришь?

Он вновь взял мое лицо в свои ладони. Как смотря в его прекрасные глаза, полные отчаяния и раскаяния я могла не поверить?

— Верю… — хрипло прошептала я, глотая слезы. Я не хотела сейчас плакать. Сейчас, когда понемногу передо мной начала проясняться картинка наших взаимоотношений.

— Но как же я испугался, когда ты заболела. Такая маленькая, хрупкая, истерзанная, измученная.

Я с жалостью смотрела на него и понимала, как же ему, с его гордостью, тяжело со мной делиться своими переживаниями. Когда я переплела свои пальцы с его, Калеб отстраненно посмотрел на наши руки. Они так контрастно отличались друг от друга в темноте. От холода я даже не чувствовала разницы в температуре наших тел. Его руки уже вовсе не казались мне обжигающе холодными.

Он замолчал, а я хотела, чтобы он и дальше говорил. Я хотела знать свой приговор. Хотела знать смог ли он преодолеть свою непонятную тягу ко мне. Если так, то мне хотелось поскорее уйти, и больше не вспоминать о сегодняшнем вечере, и попытаться забыть и Калеба тоже. Если я ему не нужна, зачем воспоминания? Попрошу отца, и он сотрет их — я смогу продолжать жить спокойно. Если только снова не влюблюсь в Калеба.

А если он все же не смог преодолеть своей мании относительно меня…. Я даже боялась надеться на это, потому затаив дыхание ожидала его последующих слов.

— И тогда, когда мне удалось сделать так, чтобы я мог сидеть около твоей кровати — я понял, как же жду твоего выздоровления и боюсь, что ты можешь не проснуться. Я давно болел тобой, но просто не мог себе в этом признаться. Не мог поверить, что кто-то вроде тебя — маленькая, беременная глупышка с воинственным характером может влюбить меня в себя. Я не мог. Потому приходил потом, стараясь изучить тебя более скрупулезно. Я надеялся, что все пройдет, и ты перестанешь быть такой интересной и желанной. Я изучал тебя по твоей музыке, книгам, по тому, как воинственно ты смотришь на меня, когда я беру твои вещи без разрешения. Это было так интересно, смешно, так по-людски.… А когда ты в воскресение сказала мне то, что я так боялся услышать, — я понял что потерял тебя, и ничто — ни моя красота, сила, талант не могу заставить тебя, меня любить…. Тогда я впервые понял, что не столь неуязвим как считал.

Видя как он мучается, я хотела было что-то сказать, но Калеб приложил холодный палец к моим разгоряченным губа и продолжил:

— Когда в пятницу мы стояли на крыльце, я точно видел, что ты хочешь поцеловать меня. Я даже не был зол, что так неожиданно вышли твои родители и мой отец. Просто потому, что я был полон надежд, побыть с тобой здесь без них, и их вездесущих ушей, и тогда может, ты признаешься в своих чувствах, покоришься, снимешь свою оборону. — Он так внезапно улыбнулся, что я невольно ответила на его улыбку. Мы застыли, и он легким трепетным движением прикоснулся к моим губам. Как же я не хотела, чтобы он отрывал их!!!

Мне стоило огромнейших усилий держаться в кольце его рук и не броситься ему на шею. Что он со мной творил!

— И что я вижу первым делом, как ты приезжаешь в кемпинг? Как ты флиртуешь с братом Оливье. Простым парнем, у которого нет моих проблем, который вполне может разделить с тобой простые людские радости и никогда не будет для тебя столь же опасным, как и я. Это был такой ощутимый удар по моим чувствам. Если раньше я мог поверить, что ты можешь быть моей, то теперь добавились и сомнения. Ведь ты вполне можешь выбрать его. Сколько раз ты напоминала мне, что знаешь, каков я? И меня это мучило. И я сказал себе: какой же ты глупец, она знает, что ты за монстр, зачем ты ей?

Услышав его горькие слова, и видя этот огонь призрение к самому себе в его глазах, я почувствовала влагу на своей щеке. Было одновременно и сладостно слушать, что страдала, оказывается не одна я, но, то, что он мучился, меня ранило до боли. Как могла я причинить ему, любимому, такие страдания?

— А что же я должен был подумать в палатке? — он спрашивал меня, и я непонятливо уставилась на него, не совсем понимая, что именно он имеет ввиду. — Во сне ты говорила со мной. Но когда я попытался дотронуться до тебя, ты совершенно никак не прореагировала. Я подумал тебе неприятно.

— Я была сонной, — попыталась оправдаться я, но он вовсе не ожидал от меня оправданий. Он замотал головой, и понимающе улыбнулся.

— Я знаю, — над самым моим ухом прошептал он, и меня окатила волна сладостной дрожи. — Сегодня я наконец решился, что должен до конца узнать всю правду. И все ждал подходящего момента. Просто то, как ты играла и пела, выбило меня из колеи. Ты была так прекрасна, и я подумал, что совершенно не имею на тебя никаких прав. Я ушел сюда, и решил — если ты пойдешь за мной, тогда все и проясниться, а если нет — завтра же я бы уехал со своим отцом, подальше от тебя, хоть на некоторое время.