Юлия Колесникова - Солнце бессонных

• Название: Солнце бессонных
• Автор: Юлия Колесникова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Я хотела бы сейчас возненавидеть свою жизнь, как ненавидела ее последние полгода и не могла. Он все изменил, и я позволила…легче было любить, чем сопротивляться…любви вампира…

---

— Едет, — скрыть разочарование мне не удалось. Со стула раздался смешок, но я не стала открывать глаз, мое воображение и так нарисовало его веселое лицо. Мама тяжело вздохнула в трубку.

— Все-таки ты несправедлива.

— Можно я буду судить сама, все-таки он мой тюремщик.

— Он что, плохо с тобой обращается? — голос матери стал тревожным, не трудно было представить, что себе вообразила она. Я забилась в угол, и он истекающий слюной надо мной.

— Не то слово, три часа подряд заставил смотреть телемагазин, — нехотя проворчала я, хорошо, что с чувством юмора у моих родителей все в порядке.

— Два, — подал со стула голос тот, кого я старалась игнорировать.

— Два, — любезно исправилась я, и услышала, как в трубке на том конце провода кто-то прищелкнул языком.

— Чувствую, вы развлекаетесь, — проговорила удивленно Самюель, видимо ожидая худшего.

— Еще как! Я как раз заковала его в наручники, и пойду искать свою любимую кожаную маску с молнией на месте рта, он просто достал меня пошлыми анекдотами. — Мрачно пошутила я, и услышала рокочущий смех Калеба, который он пытался скрыть.

— Не смешно, — проворчала Самюель, и где то на заднем плане возмутился Терцо, чтобы я, как леди, не забывала о хороших манерах. — Хорошо, старайся ехать завтра аккуратно на дорогах, в Лутоне особенно, ты еще не привыкла к левостороннему движению. И помни, что мы скучаем.

Я тяжело вздохнула, потому, что не скучала, прекрасное тело, расположившееся рядом, не давало мне нормально дышать, не то, что думать о ком-либо еще.

— Передавай привет Калебу.

— Угу, — угрюмо буркнула я и положила трубку. Еще чего, никакого привета, а вот выставить его за двери, с удовольствием. Несколько раз, вдохнув и выдохнув, я открыла глаза. Калеб улыбался так, будто понял, о чем я думаю.

Я посмотрела на часы, на силу отведя взгляд в сторону. 10.00.

— Я ложусь спать, — заявила я.

— Не сомневался, — весело отозвался Калеб, и от его улыбки мое сердце дрогнуло. Он казался просто неотразимым, когда улыбался вот так как сейчас, по-мальчишески. Казалось, я могла увидеть того человека каким он был, без надменности, без муляжа. В любом случае чересчур прекрасный, чтобы даже в мечтах считать его своим.

— И?

— Что и? — непонимающе пожал плечами Калеб.

— «И» — это тонкий намек, что тебе пора домой, — медленно, словно ребенку объяснила я свою воинственную позу.

— А Самюель тебе ничего не сказала?

Почему Калеб выглядит так виновато, было первым, что подумала я. Пока, конечно же, до меня не дошло, почему Самюель боялась, не ссоримся ли мы с Калебом. Просто он оставался на ночь стеречь меня.

Но я даже не разозлилась, подсознательно ожидая этого. Только представить себе, что я смогу спокойно заснуть, когда где-то в доме будет он, не могла.

Я не могла смотреть на него, боясь увидеть непонимание или издевки, и молча, направилась к лестнице. Мысль закурить, преследовала меня целый день и я как никогда за эту неделю была близка к этому. Я поднималась вверх, чувствуя спиной его взгляд, и он прожигал меня насквозь. Залетев в свою комнату, я принялась лихорадочно искать пачку сигарет, запрятанную в еще не распакованных коробках, до которых у меня не доходили руки. В них была одежда, совершенно новая, но в которую я точно сейчас не влезала. Мои книги и диски с музыкой, старые альбомы с уроков рисования и сотни фотографий. Оказалась, что вся моя жизнь в Чикаго, поместилась в четырех ящиках. Как странно оказалось понять, что я вовсе не жалею ее, — жизнь здесь казалась мне намного интересней.

Горестно усевшись на подоконнике, я раскрыла окно, надеясь, что Калеб не примет это за звуки побега и не ворвется в мою спальню. Я прикурила от старой зажигалки, подаренной кем-то из бывших друзей, и с наслаждением затянулась. Казалось, меня должно было замутить от них, но наоборот, все мое существо радовалось, чему-то такому запретному, о чем никто не знает. Здесь и сейчас не было моей беременности, родителей и точно не было Калеба. Мой мозг взял передышку и запретил мне думать о нем. К полному счастью не хватало кружечки глинтвейна, которого я так любила.

Снизу не доносилось ни звука. Спрятав сигареты назад, я пошла в ванну, желая избавиться от Его невидимого присутствия, что незримо обитало со мной. Именно там я могла отдохнуть и расслабиться. Понежившись в горячей воде, я наконец-то решилась выйти, думая о том, что придется спуститься вниз и пожелать ему доброй ночи. Не смотря на то, что мои родители не спали в таком понятие как спят люди, таковым был наш ритуал, они не желали лишать меня простых человеческих радостей, столь привычных в обычных семьях.

Но далеко ходить не пришлось. Калеб сидел на верхушке лестничного пролета

— Думал, ты утонула, — недовольно заговорил он.

— Неправда, ты прекрасно слышал, как бьется мое сердце, — отрезала я, чтобы не подаваться чувству вины, за то, что веду себя с ним грубо. Кажется, одной сигареты было мало, мне вновь захотелось курить, когда я увидела его фигуру, сидящую в такой позе, будто из рекламы одежды. Так даже нашу лестницу можно было продать. Целиком.

— И не одно твое, — не смущаясь, добавил он, отчего смутилась почему-то я, устыдившись своей беременности. Какой же толстой и гадкой я себе сейчас казалась, ужасной космической темнотой рядом с далекой яркой недоступной звездой по имени Калеб.

— Не присядешь? — похлопал он по ступеньке возле себя.

Я опасалась такой близости, особенно когда мои волосы были мокрыми и, несомненно, источали более сильный аромат, чем всегда. И не стоило забывать о его опасной притягательности. Я панически боялась повторения того, что было в гостиной. Чтобы избежать не желательной (да кого я обманываю?) близости я села напротив него, прислонившись к перилам. Он усмехнулся такой понимающей улыбкой, от которой у меня заныли зубы. Но понимал ли он действительно, зачем я поступала так?

— Почему ты хотела поехать в Лутон одна?

А к чему такой интерес? Я рассматривала Калеба и могла лишь догадываться о причине всех его вопросов. Зачем ему все это? Хотя, возможно, Самюель права в своих рассуждениях о нем, Калеб одинок, и ему скучно, я же новое лицо в его окружении. Безусловно, он привык знать все и обо всех, в своем маленьком царстве девушек. Кажется, в школе девушки делились на три категории: те с кем он уже встречался, с кем собирается встречаться и кто еще не подрос, чтобы с ними встречаться. Неудивительно сколько недовольства должно приносить ему, то, что я не падаю ниц, перед его красотой. Как же он должен быть разочарован и обижен.

— С нашего приезда в город я по сути дела так и не могу побыть в одиночестве. Слишком много случилось всего, что я даже не успеваю передохнуть, а события сменяют друг друга. Хотелось просто побыть одной. Обдумать все. Просто отдохнуть.

Почему то сказать ему все это не было сложным. Его внимательные глаза и молчание провоцировали меня на откровенность. Мне хотелось прижаться головой к его коленям и говорить, говорить. Но нет, нужно сопротивляться его обаянию!

— Все не так уж и сложно… — покачала я головой, не желая раскрывать душу перед ним, понимая, что не желание помочь мне, движет им.

— Как интересно, — он обхватил руками одно колено, другую ногу вытянул в мою сторону, почти касаясь подола моего халата, — ты, и не хочешь говорить. Или ты не хочешь говорить со мной? Думаешь, я настолько самовлюблен и равнодушен, что не пойму? Красивый и разбалованный. А я думал, что ты не нацепляешь людям ярлыки,…хотя да, ты не считаешь меня человеком.

Он говорил спокойно, не удивляясь, а констатируя факт, словно не ожидал услышать от меня ничего другого.

От негодования мои щеки покрылись румянцем.

— Если хочешь знать, ты первый кому я это сказала. Не понимаю, почему вообще с тобой разговариваю. Тебе действительно трудно меня понять.

Я резко выпрямилась и, не смотря на легкое головокружение, постаралась уйти. Но меня остановили холодные оковы, неожиданно схватившие за руку. Я посмотрела вниз. На коленях передо мной стоял Калеб, его лицо выражало покаяние, но глаза искрились смехом.

— Леди простите меня, и примите в знак мира то, что я еще не перед одной женщиной не падал на колени.

Это было так смешно, что я не удержалась от смеха. Раньше я не могла догадываться, каким Калеб может быть. Теперь он совершенно не был похож на того угрюмого персонажа каким я нарисовала его в своем воображении. Кажется, тот Калеб и этот — были разными людьми.

Он потянул меня вниз, и мы вернулись каждый на свое место.

— Мне сейчас кажется, что у тебя раздвоение личности. Как ты думаешь, у вампиров могут быть психические заболевания?

— Смотря что, рассматривать как психические заболевания, — пожал плечами он, и я не смогла не отметить, как красиво у него это выходит. — Я знал нескольких, у которых развилась паранойя. И знаешь, у тебя странное представление о вампирах. Они не становятся другими перерождаясь. Характер и мировоззрение остаются прежними. Ты приобретаешь лишь силу, красоту и некоторые умения. Но остаешься все тем же человеком. А потом выбираешь свою дорогу.