Рита Рейнвилл - Вдвоем все же лучше

• Название: Вдвоем все же лучше
• Автор: Рита Рейнвилл
• Издательство: Радуга
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-05-004410-3

Любовь с первого взгляда? Нет, конечно, нет. Она уже была замужем и не хочет повторять пройденное. К тому же есть работа, которая поглощает ее целиком, не оставляя ни времени, ни сил на что-либо другое. (А он и правда неотразим и в ней явно заинтересован.) Но почему все так уверены, что ей это очень нужно?

---

– То же, что и всех. Я не хочу боли ни для себя, ни для вас. Поэтому чем меньше мы будем встречаться, тем лучше.

– И ты действительно убеждена в этом?

Кэти разгладила на коленях юбку, помолчала и наконец закончила свою мысль:

– Очень важно, чтобы мы сохранили возможность обсуждать деловые вопросы. Сейчас, после нашей откровенной беседы, это должно получиться.

– После нашей беседы? Мы разве беседовали? Я выслушал твой монолог, вот и все.

Он позволил себе эту резкость, рассчитывая, что хорошее воспитание не позволит ей попросту выставить его за дверь.

– Простите. – Она изумленно взмахнула ресницами. – Вы еще что-то хотели сказать?

– Да, у меня есть кое-какие соображения.

– Прошу вас, я слушаю, – сопровождая слова приглашающим жестом, сказала Кэти.

– Скажите, вы по натуре игрок?

Он из-под полуопущенных век наблюдал, как она взвешивает его слова, стараясь угадать их подтекст и понять, чем они могут быть опасны. Увидел, что она приняла решение, и понял, каким оно будет.

– Нет, я не игрок, – ответила она наконец, отрицательно покачав головой.

– Жалко. – Поднявшись на ноги, Джад направился к выходу, но, уже взявшись за ручку двери, остановился. – А я как раз собирался предложить вам надежное пари.

– Что за пари? – не удержалась она от любопытства.

Он открыл дверь и шагнул за порог.

– Что вы не уедете навсегда из «Дома», мы с вами будем в одной упряжке, а наш роман запылает таким костром, что всем чертям в аду станет жарко.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Гордон! Можно вас на минутку?

– Конечно, Кэти.

Председатель общественного совета по надзору за порядком Гордон Кругер, кивнув, отошел от стола Агаты. Уравновешенный, подтянутый мужчина лет шестидесяти, он обычно ходил в аккуратном рабочем комбинезоне цвета хаки. Починить он мог все: от текущего крана до вышедшего из строя кондиционера. Благодаря ему и его команде, вымуштрованной словно армейская рота, техника на территории «Дома» всегда была в полной исправности. За Агатой он ухаживал методично, не делая никакого секрета из своей симпатии к ней.

Войдя в кабинет Кэти, Гордон плотно прикрыл за собой дверь, и этот спокойный жест сразу же вызвал в памяти образ гораздо более молодого, высокого, широкоплечего, полного энергии мужчины, который несколькими днями ранее закрыл за собой дверь ее дома. И хотя вопросительно-спокойное выражение лица Гордона ничем не напоминало холодную решимость, которая читалась тогда на лице Джордана, что-то в манерах этого невозмутимого человека напомнило ей о Джаде.

Конечно, после его реплики под занавес не вспоминать о нем было трудно. Первые часы ее просто трясло от негодования. Теперь это чувство сменилось гораздо более мучительным нервозным ожиданием: что дальше?

Больше всего выводили из равновесия его слова о романе, от которого «всем чертям в аду станет жарко». Мало того, что подобная перспектива устрашила бы многих измотанных и мечтающих лишь о покое женщин. В данном случае измотанная и мечтающая о покое женщина вообще не знала, что это такое – роман, и имела серьезное убеждение, что ее тусклый, лишенный радости брак дал ей опыт, необходимый для отношений, которые обещал дерзко-чувственный взгляд Джада. Конечно, беспокоиться обо всем этом стоит, только если ее интересует это обещание.

А оно ее не интересует.

– Я слушаю, Кэти. – Ровный голос Гордона вернул ее к действительности.

– Простите, Гордон. – Она рывком распахнула дверцу шкафчика. – Вот, это для вас.

– Как обычно? – невольно поморщился он.

– Да, – указала она на четыре бумажных мешка, по две бутылки в каждом.

– Как и раньше, по две штуки?

– По две, но чаще. За последние десять дней – трижды. Вы думаете, кто-то и в самом деле начинает спиваться?

– Не знаю, Кэти, – провел он рукой по редеющим волосам. – Представить себе не могу, чтобы кто-то решился поставить на карту все, что он здесь имеет, ради проклятой выпивки. Но как мне судить? У меня никогда не было пристрастия к спиртному. – Подняв бутылку за горлышко, он прочел надпись на этикетке. – Вино не дешевое. Чтобы напиться, его надо пить галлонами.

– Да, это хороший сорт. Я пила его. – Всего четыре дня назад. Именно это вино Джад принес вместе с китайскими блюдами. – Гордон, но кто же все-таки мог бы…

– Одному Богу ведомо, Кэти. Я целый день хожу по территории. Можно сказать, все у меня на виду. Но в подозрительном состоянии никогда никого не видел. А что там слышно о телевизионщиках? – круто сменил он тему. – Как поживает идея снять фильм «Великий эксперимент мечтателя»? – со смешком передразнил он предложенное продюсером название.

– Живет и здравствует, – энергично кивнула Кэти, – для них это – событие века. Если мой показ «Дома» журналистам пройдет удачно, они продадут куски отснятого материала более крупным компаниям. Если же фильм окажется удачным, Кевин пообещал не только купить его, но и поддержать студию очень приличной субсидией. Они появятся, – она глянула в календарь, – через три дня и еще через пару-тройку дней выдадут готовый фильм.

– Ну что ж, постараюсь, чтобы все было в ажуре и территория смотрелась как картинка.

– Да она и всегда так смотрится, – ласково сказала Кэти. – Вы замечательный работник, Гордон. Не знаю, что бы я делала без вас. И без Агаты. Ну а уж если мы заговорили об Агате, как продвигается ваша кампания?

– Медленно. Агата упирается на каждом шагу. Но рано или поздно она поймет, что мы не на улице, где каждый борется за себя и не на кого опереться. Я дождусь этого момента. Я терпеливый.

– Ну а уж в том, что я на вашей стороне, вы можете не сомневаться, – сказала Кэти, глядя, как он собирает мешки с бутылками.

– Агата говорит, вы грозитесь уехать, – сказал он, взявшись за ручку двери.

– Не грожусь, а уезжаю, – вздохнула Кэти.

– Ваш отъезд будет большой потерей для «Дома милосердия».

– Ничто не вечно, – пожала она плечами. – Приходит момент – и все мы снимаемся с места.

– Но пришел ли этот момент для вас? Подумайте хорошенько, Кэти. Вы принимаете очень серьезное решение.

– Спасибо вам за все, Гордон, – улыбнулась она сквозь слезы, в последние дни то и дело навертывающиеся на глаза. – Да! У меня к вам еще просьба. Когда здесь будут телевизионщики, вы не смогли бы немножко присмотреть за ситуацией, незаметно проверять помещения перед тем, как они туда зайдут? Я очень боюсь, как бы таинственный алкоголик не вздумал разыграть перед ними какой-нибудь спектакль. Например, выставить батарею бутылок или возникнуть в поле зрения, с трудом держась на ногах.

– Я уже подумал об этом, – озабоченно кивнул Гордон. – Не беспокойтесь, при каждом переходе я буду на десять шагов впереди группы.

– Кевин? – Кэти просунула голову в кабинет. – Мне нужно поговорить с тобой.

– Проходи.

Одного взгляда на дядюшку было достаточно, чтобы понять: он в размышлении. Спинка кресла опущена, ноги задраны на угол стола, глаза прикрыты.

– Хотелось бы знать, что это ты так тщательно обмозговываешь, – протянула она, располагаясь в кресле напротив.

– Зловещие планы и безумные проекты, – процедил он, едва шевельнув губами.

– Я так и предполагала. И сколько из них связано со мной?

– Кэти, радость моя, неужели ты думаешь… – приоткрыв глаза, укоризненно начал он.

– Да, я думаю. Ты всегда умудрялся заставлять меня участвовать в твоих планах и, по-моему, не собираешься от этого отказываться.

– Твои слова просто ранят.

– Вот уж нет, – усмехнулась Кэти. – Под мягким слоем ирландского шарма у тебя шкура носорога. Никакой нож не проткнет. Но все же попробуй понять: все новые начинания не для меня. Я и здесь-то едва справляюсь. Но кое-какие идеи у меня есть. Так что послушай, – она открыла блокнот, – что нам необходимо преобразовать до моего отъезда.

– В связи с твоим отъездом…

– Мы говорим не о моем отъезде, а о необходимых преобразованиях.

– Ты жесткая женщина, Кэти Донован.

– Увы, ты не прав: Жесткость – то, чего мне в высшей степени не хватает.

Лукавые огоньки разом исчезли из его глаз, ленивая поза сменилась на деловую.

– Расскажи-ка мне все по порядку, Кэти. Объясни: почему ты уезжаешь?

Она задумалась, глядя ему в глаза. Потом просто и искренне ответила:

– Я совершенно опустошена, Кевин. Я отдавала и отдавала себя другим, пока не превратилась в дохлую пустую оболочку. Теперь мне необходимо уехать, прежде чем это станет заметно и приведет к сбоям в работе. Я хочу сохранить чувство гордости за сделанное.

– Но отдавать себя другим – это твоя натура. Ты не можешь вдруг взять и все изменить.

– Не отговаривай меня, – тихо сказала Кэти. – Если любишь, то отпусти.

– Послушай, – заговорил он решительным тоном. Этот тон был так необычен для Кевина, что Кэти подняла голову и с изумлением на него уставилась. – Я сейчас буду говорить о вещах, никак не связанных с тем, уедешь ты или останешься. Речь пойдет о твоем счастье. Не о сиюминутном счастье, а о счастье на всю жизнь. Пойми: хочешь ты этого или нет, ты человек дающий. Так устроен твой организм. Ты нянчила братьев, пока отец не обрел положения, позволившего твоей маме бросить работу. Ты стряпала и кормила…