Мария Семенова - Лунный пёс. Антология

• Название: Лунный пёс. Антология
• Автор: Мария Семенова
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-395-00200-6

В сборник вошли фантастические произведения Марии Семёновой, Марии Галиной, Павла Молитвина, Елены Хаецкой и других известных авторов.

«Чем больше я узнаю людей, тем сильнее люблю собак», — говорили, если верить легендам, все без исключения знаменитости от Платона до Черчилля.

А еще говорили и говорят: «Злой, как собака».

«Быть может, по образу и подобию Господа были созданы совсем не прямоходящие звери, а те, которые шагают на четырех лапах и машут хвостом?» — писал в одном из своих романов Дин Кунц.

А еще положительные герои любят в праведном гневе вскричать: «Собаке — собачья смерть!»

Они такие разные, наши четвероногие знакомцы, — чьи-то друзья, чьи-то враги.

Они первыми были отправлены в космос и скоро будут сопровождать звездолетчиков, идущих «по пыльным тропинкам далеких планет».

Их делали героями своих произведений такие непохожие писатели, как Лев Толстой, Джек Лондон, Рей Брэдбери и Михаил Булгаков.

Слушать и читать об их подвигах, проделках и преступлениях — одно удовольствие, вспомните хотя бы бессмертную «Собаку Баскервилей».

С собаками не соскучишься, а потому — приятного чтения!

---

— Тебя они не трогали, верно? — (Я кивнул.) — Это потому, что больше их кормить некому было. Соображают, падлы.

Пастух вытащил щенячьи загончики (они путешествовали строго раздельно) и стал сооружать два загончика побольше. Хотя щенки все равно почти все время спят. Что-то такое им в пищу подмешивают. О психике заботятся. О моей бы кто позаботился. Впрочем, не дай бог.

Сижу отдыхаю. Расхаживать здесь нельзя. Подошел по виду типичный младший научный сотрудник:

— Вам надо срочно позвонить в Москву.

По инструкции я должен сразу по приезде звонить и докладывать.

Замешкался. И вот — позвоните в Москву. Сейчас будет втык за нерасторопность. Клерк повел меня в здание каркасного типа, где я еще никогда не был. Телефон был радио, но, видимо, принести его мне наружу было бы не по рангу. Не останавливаясь на криминальных подробностях, я рассказал начальству о дорожных приключениях.

— Да, — сказал шеф, — ну, раз все равно машину уже знают…

Обратно я ехал в колонне с двумя военными машинами, набитыми вооруженными людьми в форме.

Это не была охрана или эскорт. Это была как бы попутка. Что-то они там свое везли. И заодно следили, чтобы меня не обижали. И никто не обижал.

Кончался очередной этап моей жизни. Были засвечены на этой работе и машина, и личность. Я просчитывал варианты.

Может, предложат чего.

И предложили.

Передо мной сидел шеф — тот самый огромный азиат, приходивший в больницу. Вид у него теперь был вполне цивильный. Даже акцент почти исчез.

— Покатался, и хватит. Теперь займись делом. Ты человек грамотный и теперь проверенный. Надо вступать в бизнес. Я вижу — толк будет. Сейчас я тебя посвящу в дело в общих чертах, а ты должен будешь твердо согласиться. Или еще более твердо отказаться. Потому что, узнав подробности, отказаться будет уже нельзя.

Оказывается, чувство удовлетворенного любопытства похоже на удовлетворенное половое чувство. Так хотелось, так хотелось! Ну узнал. И ничего уж такого особенного. Однако это были несущественные эмоции вследствие усталости и избытка информации. Меня не стали посвящать в подробности. Мне их показали.

Собачьи бои. Не по цивилизованным правилам, а победитель жрет побежденного. Больше ему питаться нечем.

Три собаки и леопард. Бультерьер и совершенно голый человек. Как мне сказали, довольно редкий доброволец. Кстати, он запросто вырубил эту здоровенную крысу. И придушил. Есть, правда, не стал. Доброволец!

Три мастифа и человек с ножом. Судя по всему — не доброволец.

Он проиграл…

Съемки велись талантливым оператором. А скорее — обрабатывался очень большой материал — съемки со всех возможных точек — талантливым режиссером. Страдания, смерть, радость выжить — все очень впечатляло.

— Это приносит хорошие деньги, — сказал шеф. — Но не это главное и перспективное направление. Я знаю, ты немного занимался генетикой. Надо опять позаниматься. Интересная работа. Перспективы. Оплата большая, даже по западным стандартам.

Щеночков самых первых привезли мне из Чернобыля. И очень интересные были результаты. А если им или там их щенкам устроить искусственный Чернобыль? Процентов девяносто дохнут… Зато остальные… Одного, например, удалось СПИДом заразить. Так он переболел и выжил. А нашего сотрудника тяпнул — так тот помер. Чувствуешь перспективы?!

Я чувствовал. Как-то сразу перед глазами встала лапа с пальцами и втягивающимися когтями. Я отогнал мрачную картинку и согласился на все. Интересная высокооплачиваемая работа — половина счастья в жизни. Кончился пилигрим. Надо было становиться то ли отшельником, то ли аскетом. Но высокооплачиваемым.

— Кто же меня так настойчиво преследовал? Чего им надо было? Неужели из-за щенков?

Видишь ли, у нас есть, — тут он взглянул на принесенную мной записную книжку, потом на часы, — то есть были, конкуренты. Они очень хотели все разнюхать. Чтобы они были под контролем, мы дали им наколку на тебя. И ты действовал отлично. Ну, мы тоже немного присматривали. Так что твой последний хадж закончился успешно во всех отношениях.

Юлия Андреева Лунный пес

Когда-то в одном городе жил пес. Большой и лохматый. Ночью он охранял дом, стерег семью хозяина, а днем катал на своей широкой спине его маленьких детишек. И все в том доме были счастливы. Пес жил у хозяина долгие годы и больше всего любил ночь. Луна серебрила густую шерсть пса, и тот весь словно светился.

Луна учила пса покою и созерцанию, ночь давала уроки бдительности и верности.

Пес любил размышлять, лежа под звездами и купаясь в лунном свете, любил прогуливаться по двору, позвякивая цепью, как колотушкой городской сторож.

— Спите, добрые люди, все спокойно, — время от времени нараспев произносил сторож, и сердце пса наполнялось спокойствием и умиротворенностью.

Шли годы, хозяин постарел, дети выросли. И вот однажды — пес и сам не понял, почему так получилось, — он оказался на улице. Хозяин просто открыл ворота и велел псу убираться.

— Куда?! — Пес знал только дом, в нем жила одна только верность.

Пес лег у калитки и стал ждать, мимо него проходили люди, клонилось к земле уставшее за день солнце. И вот наконец ночь, точно черная птица покоя, опустилась на город, принимая в свои объятия дома и рыночную площадь, мечеть и истомившегося в ожидании ее пса.

— Что ты чувствуешь? — спросила луна.

На глаза ему навернулись слезы, в которых отразилось звездное небо, и тут же светила точно поплыли в белесой дымке отчаяния.

— Я остался один, — простонал пес.

— Но ведь я с тобой, как всегда с тобой и звезды, и ночь…

— Да. — Пес немного успокоился.

— Что ты еще чувствуешь? — помолчав, спросила луна.

— Раньше я знал, что должен охранять дом и людей, живущих в нем, а теперь…

— Что, теперь нет дома или люди внезапно уехали?

— Нет, и дом, и люди здесь. Но они выгнали меня. И теперь… — Пес вздохнул, — Я умею только охранять…

— Ну и охраняй.

Лунный свет словно нарастал, на какой-то момент стало светло, как днем, пес пил луну, купался в ней, воспринимая льющуюся на него с неба силу, наполняясь луной, светясь ею и увеличиваясь. Так что когда на востоке посветлело небо, пес стал большой, а дом маленьким. Пес лег, обняв стену, отделяющую двор с домом от остального города, и заснул.

Так он жил несколько дней, днем отдыхая, а ночью слушая луну и охраняя покой спящих. Вскоре люди почти привыкли к виду огромного пса. Торговцы с рынка объезжали его лапы, умело управляя тележками с фруктами и зеленью, а дети скатывались с его спины как с живой и мохнатой горки.

Меж тем пес рос каждую ночь, наполняясь луной, он не нуждался уже в земной пище, но люди в городе, не зная этого, приносили ему поесть, не переставая восхищаться его преданностью и спокойствием.

Но вот однажды пес сделался настолько огромным, что стены города начали теснить его. Пришлось убираться прочь. Осторожно он перешагивал через дома, опасаясь придавить кого-нибудь мощной лапой.

Когда пес перепрыгнул городскую стену, луна была еще высоко, и он улегся на земле, обхватив городские стены передними лапами и погружая взгляд в лунный свет.

Огромный пес охранял город и его жителей, над псом была луна, и сам он все наполнялся луной, до тех пор пока однажды луна не наполнила его до краев. И тогда пес встал и полетел луне навстречу, купаясь в блеске звезд и ночных рек. Он летел туда, где царствует вечная ночь и где можно будет, наполнившись светом, обнять лапами земной шар, охраняя покой его жителей, светиться и светить.

Нина Чешко Окольным путем

Свежая прохлада ночного воздуха навевала сонливость, затягивающую все кругом туманной пленкой нереальности. Черными тенями виднелись в центре маленькой площади, далеко от желтых фонарей огромные ели. Время от времени автомобили, трогаясь с места или подъезжая из глубины уходящей вдаль и вниз с холма улицы, обливали деревья светом фар, вызывая из темноты объемность и плотность. Тогда в дальнем конце площади вспыхивали двумя таинственными зелеными искрами в кустах кошачьи глаза. Свет гаснул внезапно или уносился с шелестом шин, чтобы смеркнуть в отдалении; улучив такой момент, сквозь тучи робко проглядывала луна. Тогда те же ели возникали из тени в совсем другом, скрадывающем цвет и форму призрачном облике. Главный вход и многочисленные окна аэровокзального здания бросали на асфальт площади прямоугольники света и пропускали усталый приглушенный гомон большого и вынужденного скопления людей.

Исподволь возник мощный гул, стал крепнуть, наливаться силой, властно заполнил все кругом. Потом приглушился было, словно отвернувшись, но быстро набрал мощь опять, завибрировал, превратился в рев, как будто раздирая пространство на части. Казалось, весь мир вот-вот лопнет и разлетится вдребезги, раздавленный чудовищной громадой звука, но в какое-то неуловимое мгновение лавина рева приостановилась, пошла на убыль и медленно растаяла, оставляя за собой посреди оглохшей тишины тонкий, полный тоски собачий вой.