Юрий Гаврюченков - Пожиратели гашиша

• Название: Пожиратели гашиша
• Автор: Юрий Гаврюченков
• Жанр: Детектив

В руки «черного археолога» Ильи Потехина после нелегальных раскопок попадают древние магические «Предметы Влияния» — кинжал, перстень и браслет, некогда принадлежавшие исмаилитскому вождю Хасану ас-Сабаху, основателю секты убийц-хашишидов («пожирателей гашиша»). Заполучить реликвии стремятся не только современные хашишиды, но и потомки немецких и испанских крестоносцев, старающиеся не допустить усиления исламского фундаментализма.

Раритеты оказывают странное и необъяснимое влияние на личность их владельца-герой романа все сильнее ощущает их влияние на себе…

---

На мое счастье, менты сегодня не усердствовали, и скоро я парковался у своего парадного. Мешки я предпочел закинуть домой, чтобы славным рыцарям не пришло в голову потребовать часть добычи.

Маринки дома не было, и это было хорошо — объяснять сейчас мне ничего не хотелось. Первый мешок, хотя он весил килограммов сорок, я домчал на одном дыхании — наличие неприкрытого трупа в салоне добавляло адреналина в кровь. Обратно я прихватил кусок брезента, которым закрыл тело.

Незачем ему отсвечивать, вдруг кто ненароком заглянет.

Книг оказалось потрясающее количество. Когда я выложил их на ковер в поисках свитка, образовалась значительная куча, должно быть, весьма экзотично выглядящая со стороны. Сразу же запахло притягательным для любого знатока ароматом бумажной плесени. Я вытянул манускрипт и скрутил поплотнее. Надо было торопиться. Из тайника я достал шесть пачек баксов, по десять кусков в каждой, накинул кожан и затолкал во внутренний карман. Жалко, но за глупость приходится платить, а менее удачливым — расплачиваться.

Труп Истребителя я отвез прямо к Фридриху Готтенскнехту. Он у них главный, вот пускай и разбирается, что с ним делать. Однако пресвитер оказался слабоват на эти дела. Увидев покойника, он жалобно ойкнул, побелел, как полотно, и поспешил вернуться домой, где его и вырвало. Надо отдать ему должное, он все донес до раковины с чисто немецкой аккуратностью. Проблевавшись, он сник и начал названивать, вызывая к себе остальных членов Ордена.

Команда собралась быстро. Первым примчался на своем мотоцикле Басурман, у которого в этот день был сотовый телефон, затем прибыли Купидон и Зоровавель. Выслушав мой рассказ, Басурман порекомендовал похоронить соратника где-нибудь в лесу, дождавшись наступления темноты, а грек предложил сбросить тело с крыши, сымитировав несчастный случай, а потом похоронить по христианскому обряду. Последний способ мы отвергли как более чем дурацкий. Судмедэкспертиза сразу установит, что смерть наступила раньше, а если менты разнюхают, что покойный Шура состоял в загадочной организации, переловить и расколоть остальных братьев будет лишь делом техники, а этим опера владеют. Впрочем, это уже их забота, мне же надо поскорее почистить машину и выкупить злополучные раритеты.

Когда я заговорил о свитке, еврей заметно оживился, а Готтенскнехт воспрял духом. Я принес из машины пакет с манускриптом и вручил пресвитеру.

— Надеюсь, вы меня не обманываете, — Готтенскнехт покосился на Зоровавеля, словно ища поддержки. Тот сидел, задумчиво потирая челюсть.

— Сравните с фотографиями, — возмутился я. — Не нарисовал же я его на самом-то деле!

Готтенскнехт действительно извлек пачку снимков и принялся дотошно сличать с подлинником.

Басурман угрюмо курил, и было видно, что его мысли заняты совсем другими проблемами. Купидон тоже помрачнел, одному Готтенскнехту все было нипочем, он сосредоточенно копошился в бумагах, педантично отыскивая различия, словно я и вправду мог подделать книгу. Да если бы такое было в моих силах, мы не сидели бы здесь, а я давно бы стал богатым и уважаемым человеком в своем, очень узком, кругу., - Да, это есть она, — заключил пресвитер.

— Я готов прямо сейчас рассчитаться с вами за личные вещи ас-Сабаха, сказал я.

«Братки» с интересом уставились на меня. Осознание того, что у Друга Ордена имеется при себе много наличной валюты, заставило их глаза неприятно заблестеть, я же снова подумал о необходимости постоянного ношения пистолета. Дадут сейчас по башке — и гуд бай, Америка. Захоронят сегодня ночью два трупа вместо одного. Эвон, как Басурман косится. «Тяжело в России без нагана!»

— Превосходно. — Готтенскнехт скрылся в соседней комнате, стукнула какая-то дверца, небольшого, судя по звуку, размера. Он что, в шкафчике предметы хранит или в прикроватной тумбочке? Вероятно, так оно и было — он тут же вернулся, держа в руке перстень, браслет и кинжал.

— Мы договаривались на шестьдесят тысяч, — напомнил он.

Я освободил внутренний карман. Тамплиеры пожирали глазами шесть плотных кирпичиков.

— Пересчитывать будете? — спросил я.

Готтенскнехт положил на стол предметы, сел и разорвал обертку первой пачки. Басурман негромко вздохнул. Немец послюнявил пальцы и начал скрупулезно перебирать купюры. Бумажки были новенькие, одной серии, и с трудом отделялись друг от друга. Наконец пресвитер отложил последнюю «котлетку» и придвинул раритеты ко мне.

— Они ваши, — сказал он.

Я засунул драгоценности в карман, который сразу отвис. Теперь я был свободен, за исключением одной лишь трудности, связывающей меня с Орденом.

— Ключи от машины я оставляю вам, — тоном, не терпящим возражений, произнес я. — Пригоните потом на место.

— Эй, а сам? — спросил Басурман.

А что «сам»? Мне лишний раз рисковать не хотелось, тем более так по-глупому. Что, если нас поймают менты, когда мы будем сбрасывать в яму труп Истребителя? Свое я получил, оставалось разойтись с испанцами и стать свободным, как ветер.

Меня ждала обеспеченная спокойная жизнь, а менять ее на десять лет «строгача» как-то не хотелось.

— Сам? — Пора было поставить оппонента на место. — А ничего. Хочешь, могу на ближайшей помойке твоего корешка скинуть, устраивает тебя такой расклад?

Басурман резко поднялся, я тоже вскочил, машинально сунув руку за пазуху. Зачем — пописать его Антикварным «пером»? Басурман же понял мой жест вполне правильно, откинул полу плаща и выхватил свой акинак. Снова мечи, не день, а сплошной рыцарский турнир какой-то!

— Ладно-ладно-ладно, — заорал Фридрих Готтенекнехт, преграждая нам путь друг к другу. С его стороны это был достаточно смелый поступок. Прекратить, прекратить!

Допускать кровопролитие в собственном доме не входило в его планы. Миротворческие усилия пресвитера увенчались успехом. Я с независимым видом уселся на место, а Басурман с видимой неохотой, но все же убрал тесак и уставился на начальство, ожидая дальнейших распоряжений.

— Никаких драк, — возмущенно крикнул Готтенскнехт, — хватит нам трупов. Делать будем так: Зоровавель и вы, Илья, отправляетесь вместе в лес и там перегружаете тело брата в «судзуки». Дальше мы будем заниматься им сами. Вы больше в наши дела не вмешиваетесь, если сами того не хотите.

— Разумно, — согласился я.

— Идите же, — сказал пресвитер.

Зоровавель поднялся и направился к дверям.

— Приятно было познакомиться, госопода, — произнес я на манер Эррары и вышел, полный желания никогда больше тамлиеров ни видеть, ни слышать.

— Куда двинемся? — спросил Зоровавель, когда мы садились в лифт.

— На Выборг надо, — прикинул я. — По Московской трассе мы леса нескоро увидим, на Колтушском шоссе тоже.

— Через Ольгино поедем?

— А может, лучше на Каменку махнуть? — сообразил я. — По «пьяной» дороге?

— Ты ее знаешь?

— Да уж не заблудимся. — Лифт остановился, и мы вышли во двор.

Не знаю, почему так получается, но каждый труп, по-моему, разлагается по-разному. Может быть, я предвзято к этому отношусь, но в машине, пока она стояла закрытой, возник некий характерный душок, от которого я постарался избавиться, врубив на полную мощность вентилятор. Путешествовать с мертвецом на заднем сиденье вдруг стало невыносимо противно.

По безлюдной дороге в объезд поста ГАИ мы забирались в лесную глухомань, пока крошечные колесики микроавтобуса не стали буксовать в раскисшей от дождя земле. Мы остановились борт к борту, я откинул сиденье, и мы перетащили тяжеленное, точно каменное, тело. Удивительно, как меняется человек после смерти. Я вспомнил, как мы со Славой прятали трупы арабов. Не приведи Господь пережить такое еще раз: таскать на себе людей, превратившихся в больших кукол, страшно неудобных для переноски из-за своей ватной мягкости.

Я вспомнил мертвого Петровича. Казалось бы, вот он — друг, но это уже не друг, это его тело, а самого друга нет.

— Погоди, — Зоровавель огляделся, — чего по два раза ездить…

Он подошел к куче валежника и внимательно изучил ее.

— Годится, — заключил он. — Кто его здесь найдет?

Он подогнал автобус к куче, мы расчистили площадку, положили туда скрюченного Истребителя и завалили горой веток. Достойное место выбрали тамплиеры для своего товарища. Брата! Впрочем, «братанов» в окрестностях немало лежит: город живет своей бурной жизнью. А место здесь и в самом деле дикое. Если труп проваляется до снега, то раньше весны его точно не найдут, а весной он будет похож черт знает на что. Не исключено, что барсуки и лисы помогут — говорят, они в последнее* время тут здорово расплодились. Еще бы, на таком корму!

Зоровавель залез в кабину, а я пошел к «Ниве».

Опуская сиденье, я заметил лежащий на полу меч.