Владимир Карпов - Вечный бой

• Название: Вечный бой
• Автор: Владимир Карпов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Кандыбин повернулся к судьям и жестко закончил:

- Я считаю, товарищи судьи, просьба солдата должна склонить вас не к снисхождению, а к предельной суровости. Офицер, легкомысленно рискующий жизнью людей, не заслуживает пощады ни на войне, ни тем более в мирное время!

Когда суд удалился на совещание, Алексей вышел покурить. Он стоял в стороне один. К нему подошли "мушкетеры".

- Ну, старик, поздравляю, - негромко сказал Берг, чтобы не слышали другие, - скоро ты будешь вольный сокол, идут последние часы твоей службы.

И только сейчас Алексей осознал, что действительно служба его кончается. Ячменев хоть и выступил против увольнения, но он выступал не как замполит, а как рядовой участник суда. Суд может не посчитаться с его мнением. К тому же выступление Кандыбина свело на нет слова Ячменева. И другие выступающие офицеры тоже высказывались за безусловное изгнание Шатрова из армии. Офицерский суд чести будет руководствоваться мнением большинства. А мнение большинства ясно. К тому же приговор офицерского суда чести обжалованию не подлежит.

Значит, судьба лейтенанта Шатрова решена. И главным виновником в том, что служба сложилась так позорно, был, несомненно, Берг. С него все началось. Он постоянно твердил о необходимости уволиться. Если бы Алексей не встретился в тот проклятый вечер на вокзале с "капеллой", может быть, ничего этого и не было. Через несколько дней придется снять офицерскую форму. А что дальше? Специальности нет. Приедешь к маме и скажешь: я опять на твою шею, мамочка! Нет, в Куйбышев ехать нельзя. Что же остается? Опять поступить учиться, как советует Берг, определиться к какой-нибудь одинокой женщине, чтобы кормила, пока продлится учеба в институте? Опять этот Берг и опять подлость? Алексей с ненавистью посмотрел на улыбающееся, красивое лицо Семена и злобно сказал:

- Уйди.

Берг побледнел. Стараясь сгладить ситуацию, спросил:

- Ты что, чокнулся?

- Уйди или я при всех дам тебе в морду.

Берг хмыкнул и, сохраняя достоинство, отошел не торопясь.

Суд вынес решение: объявить лейтенанту Шатрову строгий выговор. Мнение Ячменева посчитали наиболее правильным. Алексей отыскал глазами подполковника. Понял Ячменев или нет, что хотел высказать Шатров этим взглядом, неизвестно. Он посмотрел на лейтенанта прямо и строго, но Алексей заметил, что у замполита чуть дрогнули уголки губ в ободряющей улыбке. И этот едва уловимый намек был сейчас в жизни лейтенанта единственной опорой, надеждой и великой ценностью. Вокруг недоброжелательные косые взгляды. Позади все мерзко, подло и грязно. Даже "капеллы" для него больше не существует - он сказал об этом Бергу прямо в его красивую рожу. В общем, все рухнуло. Все надо начинать сначала. Причем начинать в гораздо более трудной обстановке. Когда он приехал из училища, все двери перед ним были гостеприимно распахнуты. Каждый готов был помочь, поддержать, ободрить. Теперь от него все отвернулись. И только вот эта едва заметная улыбка комиссара, скорее даже намек на улыбку, говорила о том, что жизнь продолжается, что еще есть возможность поправить дело!

Шатров не подошел к Ячменеву. Офицеры делали вид, что не замечают его.

Он шел один. Куда идти? Что делать? Опять нет квартиры. Нет друга. Нет близкого человека, с кем можно было бы отвести душу.

Единственное место, куда он мог пойти, где было ему отведено определенное место, где всегда он нужен и где постоянно есть дело, - это был полк. А в полку его взвод. Туда и отправился Алексей.

Часть вторая.

Товарищи офицеры...

1

Партийное бюро полка собралось обсудить и принять решение по вопросу: "Воспитание молодых офицеров и задачи коммунистов". Здесь были: седой строгий секретарь - майор Вахрамеев, полковник Кандыбин, командир второго батальона майор Углов, инженер полка капитан Сапрыкин, начальник артиллерии подполковник Богданов, командир лучшей роты Зайнуллин и командир лучшего взвода молодой коммунист Ваганов, которого избрали в бюро, чтоб растить смену и учить делам партийным.

Кроме членов бюро были приглашены замполит Ячменев и секретарь комсомольской организации лейтенант Золотницкий.

Все они были заранее оповещены майором Вахрамеевым о теме предстоящего разговора, думали о ней, советовались по этому поводу с сослуживцами.

Вопрос о воспитании молодых офицеров давно уже беспокоил всех. Коммунисты понимали - упущен момент. А в работе с людьми - как в бою: упустишь время - жди неприятностей. И вот они налицо.

Короткую информацию о состоянии работы с молодыми офицерами сделал по просьбе Вахрамеева подполковник Ячменев. После его сообщения первым попросил слова подполковник Богданов. Немолодой, с запорожскими усами артиллерист прошел долгую службу. В полку офицеры старшего поколения в шутку звали его между собой "экс-бог войны", имея в виду, что когда-то он как артиллерист был "богом войны", а теперь с появлением на вооружении ракетного оружия стал "экс".

- Я согласен с Афиногеном Петровичем, - сказал Богданов густым, сильным голосом, который явно сдерживал. - Главная причина всех бед молодых офицеров - это отсутствие опыта. В училище им дают военные знания. А вот практический опыт они приобретают уже в полку. Причем каждый молодой офицер начинает открывать Америку заново, самостоятельно. Он идет не торной дорогой, которую мы уже проложили, а пробивается где-то параллельно. Ну зачем это? Почему мы допускаем такое? Придет время - уйдем из армии и унесем с собой этот богатый опыт, а лейтенанты так и будут разбивать себе лбы. По-моему, надо создать какой-то практический курс, что ли, и не только в полку, а еще в училище его преподносить.

- Не могу согласиться с вами, Вениамин Николаевич, в том отношении, что мы опыт не передаем, - заговорил Кандыбин. - А уставы? Уставы обобщения долголетнего опыта. В них собраны и расписаны все детали и тонкости службы: и внутренней, и караульной, и дисциплинарной практики, и боевых действий.

- Это, конечно, так, - согласился Богданов и тут же возразил: - Но есть еще что-то такое, чего нет в уставах. Оно в нас. Мы носим это в себе. Уносим в конце концов в могилу. Жалко ведь, Матвей Степанович... Вы думаете, Берг, Савицкий и Шатров не знают уставов?

- Они только помнят, что в них написано, - вставил Кандыбин.

- На все случаи рецептов не придумаешь, - сказал Вахрамеев, - это, пожалуй, даже хорошо, что каждый офицер накапливает опыт самостоятельности. Пусть иногда и шишку на лбу набьет - лучше запомнится! Но приобрести опыт побыстрее, уметь брать из опыта полезное, драгоценное - в этом мы должны помочь молодому офицеру. Во всяком случае, нужно налаживать эту работу. Сейчас у нас какая-то пассивная позиция в деле воспитания молодых, а нужно перейти к активным, наступательным мерам. Новое нужно искать и в этом деле.

Руку поднял Золотницкий.

- Пожалуйста, Николай Владимирович, - сказал Вахрамеев, и лейтенант Золотницкий слегка покраснел от приятного ощущения своей солидности - его обычно не называли по имени-отчеству.

- Я хочу сказать о пассивности. Это очень правильно. Комсомольское бюро тоже только наказывает за проступки, а живой, интересной работы у нас еще нет.

Коля Золотницкий волновался, ему хотелось назвать одну важную, на его взгляд, причину, но он и стеснялся и побаивался - это касалось командира полка. Однако, подумав о том, что он находится на бюро, где просто обязан доложить об известных ему недостатках, Коля все же решился:

- Мы не раз ставили вопрос о работе с молодыми офицерами, вы у нас были, товарищ майор, помните, Шатрова разбирали? - сказал Золотницкий, обращаясь к Вахрамееву. - Вы тогда посоветовали воздержаться от исключения.

- Помню, - сказал секретарь.

- Так вот я просил полковника Кандыбина прийти к нам, когда мы говорили о работе с молодыми, да и в другой раз тоже приглашал, но у командира все времени нет. А нам тоже много нужно бы подсказать. Как говорится, варимся в собственном соку...

Кандыбин подвигал бровями, но ничего не сказал.

После Золотницкого выступил Ваганов:

- Насчет внимания к молодым Коля правильно говорит. Ругать нас нужно. Но и помогать тоже следует. Вот взять вопрос с квартирами. Где мы живем? Где придется. Я почти месяц после училища в казарме спал. Солдат в наряде, а я на его койку ложусь. Разве это правильно? Нужно к занятиям готовиться, отдохнуть. А угла нет. Теперь о питании. Столовая по два часа работает завтрак, обед и ужин. Чуть задержался на работе - уже поесть негде. Вот и приходится идти в "сторан" или в буфет на вокзал. Ну а там без водки заказ сделаешь, так тебе нахамят и жмотом публично обзовут. Надо о нашем быте тоже подумать. Насчет опыта я согласен. Нет его у нас. Но быт - это тоже трещина, в которую некоторые сваливаются. Вот хотя бы тот же Шатров. Я думаю так: попади он сразу в здоровую среду, совсем по-другому бы у него дело пошло.

Кандыбин насупился еще больше. Он относил эти упреки не в адрес бюро, а принимал как камешки в свой огород.