Владимир Карпов - Вечный бой

• Название: Вечный бой
• Автор: Владимир Карпов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Ну чего торчишь на дороге? Отслонись!

Солдат пронес на спине что-то большое, черное, похожее на сундук. Шатров разглядел рядового Колено.

"Даже этот, непрошибаемый, забегал, - поразился Алексей. - Ну что же я стою?.."

Через несколько минут рота построилась. Проверяющий, высокий худой подполковник, пошел вдоль строя. Вместе с капитаном Зайнуллиным он осматривал экипировку.

- Неплохо, - сказал подполковник, когда перед ним было выложено содержимое всех вещевых мешков. - Теперь постройте отдельно офицеров.

Капитан Зайнуллин действовал уверенно и четко. Он знал - рота его готова к любым неожиданностям и не подведет.

Проверив чемоданы всех офицеров роты, подполковник в недоумении остановился против Шатрова.

- Вы что, чемодан впопыхах перепутали?

Лейтенант стоял смущенный. В его чемодане не было того, что требуется в боевой обстановке. Наоборот, среди зеленых форменных рубашек предательски белела гражданская тенниска.

- Почему вы прибыли по тревоге неподготовленным?

Шатров молчал.

- Где ваша шинель?

- Сейчас и без шинели жара невыносимая.

- А разве известно, куда вы двинетесь по тревоге? Может быть, в эшелон - и на север. Как ваша фамилия?

Подполковник записал в блокнот; капитан Зайнуллин смотрел на Шатрова ненавидящими глазами. А проверяющий, будто нарочно, подлил масла в огонь:

- Обидно! Хорошая рота, и вдруг такой конфуз. Давно я не встречал подобной безответственности.

Марш длился всю ночь. Наутро, когда нужно было спешиваться и атаковать, Шатров чувствовал себя вялым и разбитым. Он с трудом плелся за цепью взвода и тоскливо думал: "Когда все это кончится? Кому нужна такая игра в солдатики? Что дадут эти дистанции, интервалы, углом вперед, углом назад? Атомная бомба хряпнет - и останется одна пыль от всей этой строевой науки".

В полдень Алексей вновь столкнулся с проверяющим.

- Покажите вашу карту... Почему нет последних данных? Доложите, что вам известно о противнике? Какова радиационная обстановка?

Шатров попытался пересказать то, что говорил капитан Зайнуллин, отдавая приказ. Но сознание никчемности всего происходящего настолько его размагнитило, что не хотелось даже повторять, как он считал, пустые и никому не нужные выдумки о несуществующем противнике.

- Он что у вас, больной? - спросил подполковник командира роты, готового кинуться на лейтенанта.

- Он не больной, он стиляга, - выдавил из себя капитан Зайнуллин.

- Вот оно что! Тогда понятно...

"Что ему понятно? - подумал Шатров. - Я сам ничего понять не могу, а ему уже все понятно!"

...День был еще более мучительный, чем ночь. Солнце выскочило из-за края земли сразу, горячее, обжигающее. На небе, как всегда, ни облачка. Солдаты закреплялись на захваченном рубеже. Рыли окопы, а барханы текли и заравнивали ямки после каждого взмаха лопаты. Алексея раздражала эта бесполезная, идиотская трата сил. Хотелось бросить все к черту, укрыться в тени, замереть и лежать неподвижно, пока не пройдет нестерпимая жара. А солдаты, обливаясь потом, продолжали копать. Рыл ленивый Колено и всегда ироничный и флегматичный Судаков, рыли все. Гимнастерки на них сначала чернели под мышками, потом мокрое пятно расплывалось на всю спину. Часа через два одежда высохла прямо на людях; спины покрылись солью, как инеем, и только под мышками продолжала чернеть мокрая ткань.

Под руководством Ниязбекова солдаты рубили лопатами саксаул и укрепляли осыпающиеся стены окопов. К полудню все же своего добились песок покорился, траншеи были вырыты. И в тот момент, когда все было сделано и люди могли прилечь отдохнуть, вдруг поступила команда:

- Собрать подразделения! Выходить для посадки на машины!

Где-то что-то изменилось в обстановке, и рота, бросив траншеи, поспешила на новый рубеж.

Моторы бронетранспортеров перегревались, колеса буксовали в песке. Солдаты вылезали из кузова и катили машины руками. Раскаленная броня обжигала руки, песок убегал из-под упирающихся ног.

На такырных участках машины поднимали плотную завесу горячей пыли. Солдаты сидели в кузовах, густо засыпанные этой мельчайшей коричневой пудрой. На каждом лице оставалось лишь три влажных пятна - глаза и рот.

Шатров механически отдавал распоряжения, получая команды от Зайнуллина, а что, в сущности, происходит вокруг, какова обстановка, он не разбирался да и не стремился к этому.

На третий день учений, приблизительно в полдень, когда колонна, рыча надрывающимися моторами, продиралась через барханы, вдали вскинулся гриб условного ядерного удара. В это время бронетранспортер командира батальона обгонял роту Зайнуллина. Комбат по радио приказал роте остановиться.

Шатров видел, как майор Углов тоже остановил свою машину неподалеку и стал быстро проводить необходимые расчеты. Он, не обращаясь ни к кому, выкрикивал вопросы:

- Ветер? Расстояние? Высота?

А из бронетранспортера тут же доносились ответы тех, кому полагалось их давать:

- Ветер северо-западный, скорость пять метров в секунду!

- Дальность семь километров!

- Высота взрыва две тысячи метров!

Комбат быстро писал на планшетке и, видно, не успев дописать еще последней цифры, но в уме закончив подсчет, крикнул:

- Газы!

Радисты мгновенно натянули противогазы, забубнили глухими голосами всем подразделениям:

- Газы! Газы!

- Доложите наверх, - сказал комбат начальнику штаба и замахал фуражкой, подавая кому-то сигнал "Ко мне".

Шатров оглянулся - кому он машет? А комбат недовольным, сдавленным под противогазом голосом кричал и тыкал в сторону Шатрова фуражкой:

- Да вам, вам!

Шатров выпрыгнул из бронетранспортера и побежал по мягкому песку к комбату.

- Поставьте здесь маяка, пусть направляет всех за нами, в обход зоны с высоким уровнем радиации.

И не успел Шатров ответить "Есть!", как майор, не сомневаясь в том, что лейтенант его понял, помчался на своем бронетранспортере в голову колонны.

- Ченцов! - позвал Шатров.

Солдат быстро подбежал к нему и приложил руку к головному убору.

- Будешь стоять здесь и поворачивать всех по нашему следу, чтобы подразделения не попадали туда, где произошел взрыв. Понял?

- Так точно!

Шатров сел на свое место и двинулся дальше вместе со всей колонной.

Он прикрыл глаза, старался дышать неглубоко, чтобы пыль, окутавшая машину, не проникала в легкие. Думая опять только о своем, Алексей вскоре забыл и о ядерном взрыве и о маяке, которого поставил на повороте.

Вечером, когда на привале взвод ужинал и некому было вручить порцию хлеба, сахара и каши, лейтенант забеспокоился - где же Ченцов? Подобрал его кто-нибудь или он так и стоит там, в песках, на повороте? Помня, как Зайнуллин костерил его за то, что он подводит роту, Шатров не осмелился подойти к капитану и не доложил об оставшемся солдате.

Лейтенант поглядывал вдоль колонны - не бежит ли Ченцов к своему взводу? Может быть, его подобрала последняя машина, и теперь, воспользовавшись общей остановкой, он поспешит к своим. Но солдата не было.

Не успел Шатров решить, что же делать, как прозвучала команда "По машинам", и рота опять помчалась навстречу откуда-то выдвигавшемуся "противнику".

Только на другой день утром, когда опять остановились ненадолго, чтобы позавтракать, Шатров подошел к Зайнуллину и доложил об отсутствии солдата. Даже под слоем пыли было видно, что капитан побледнел. Он коротко бросил:

- Идемте! - и быстро зашагал к комбату.

Доложив майору, Зайнуллин не сказал Шатрову ни слова. Он стоял рядом с лейтенантом и ждал, пока майор Углов и начальник штаба по радиостанциям запрашивали всех - нет ли у них Ченцова.

Убедившись, что солдата нигде нет, Углов доложил о случившемся начальнику штаба полка.

- Разрешите послать за ним одну машину? - спросил майор, держа перед собой микрофон.

- Да.

- Пошлю того, кто его оставил. Он дорогу знает...

- Есть! - И, обращаясь к Шатрову, майор коротко приказал: - Вернитесь! Заберете солдата и прибудете вот в этот район. Дайте вашу карту. - Майор сам обвел красным кружком место, куда следовало Шатрову возвратиться: Отправляйтесь!

Никто не ругал Шатрова. Но Шатров чувствовал - все, ненавидя его в эти минуты, сдерживаются только потому, что надо действовать очень быстро. Все знали: с пустыней шутки плохи! Только замполит, капитан Дыночкин, укоризненно сказал:

- Как же вы одного оставили? Ни на войне, ни в пустыне люди в одиночку не ходят. Неужели не знаете этого?

...Шатров долго колесил по безмолвным горячим пескам в поисках солдата. Пустыня, когда по ней шли колонны, казалась обжитой, обыкновенной местностью. Только песок мешал движению. А вот сейчас, когда вокруг не было ни души и все барханы стали одинаковыми, Шатров впервые за все время почувствовал, что находится именно в пустыне и что пустыня эта огромна, безжалостна и опасна. Ему стало страшно. А каково в этом огнедышащем песчаном море Ченцову? Бедный солдат без воды, без пищи, да еще в одиночестве может погибнуть от солнечного удара или сойти с ума от этого колоссального раскаленного безмолвия. Здесь даже с целым взводом солдат на сильной машине чувствуешь себя почти обреченным.