Вера Семенова - Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания

• Название: Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания
• Автор: Вера Семенова
• Жанр: Фэнтези

Крылатых издавна ненавидят и презирают в Круахане. Тем не менее из года в год крылатые женщины покидают свой народ из-за любви к мужчине-человеку — любви всегда неразделенной, поскольку над ними тяготеет древнее проклятие. Подобная судьба ожидает и главную героиню — Гвендолен Антарей, виртуозно умеющую попадать в цель как кинжалами, так и язвительными репликами. Ради любви к бывшему круаханскому чиновнику, Эберу Баллантайну, она готова помогать ему в деле его жизни — поиске Чаши, хранящей все знания мира и основании Ордена. Дело это смертельно опасное и в Круахане, где человеческая жизнь подчинена всезнающей Службе Провидения, и в Эбре, где Баллантайн объявлен вне закона, но куда лежит их путь за Чашей. К ним присоединяются двое странных книжников, обладающих магическими способностями, которых сложно отнести к обычным людям — Логан и Дагадд, побратимы, являющиеся полной противоположностью друг другу. Суждено ли им найти Чашу? Если они достигнут своей цели, чем она обернется для наших героев? Сможет ли Гвендолен добиться того, чего она хочет больше всего в жизни — быть вместе с Баллантайном? Она готова для этого на все, даже на изменение своей сущности. А нужно ли это ему? И когда Орден будет основан, кто станет его Великим Магистром? Проклятие Вальгелля будет снято — но какой ценой, это мы узнаем…

---

— Дурная примета, собрат… вождь Ноккур, — пробормотал кто-то в отряде, его голос терялся в свисте ветра, однако Ноккур яростно обернулся в ответ.

— Не твое дело! О, если бы я хоть что-то мог захватить с собой! Сделать так, чтобы меня надолго запомнили в этом городе! Мы уезжаем… так, будто Провидения никогда не было! Будто наша власть — туман, который можно развеять, а не сила, скреплявшая камни!

— Жить тоже хочется, — угрюмо фыркнули в середине отряда.

— Они бы узнали… — продолжал Ноккур, скрипя зубами. Порывы ветра толкали его в бок, заставляя нагибаться в седле. — Бежать тайно… словно мелкие наемники, натворившие беспорядков в предместье…Если бы я только мог…

— Мы и так две недели ждали, пока сменят стражу Ордена на восточных воротах и можно будет убраться. Не гневи Провидение, Ноккур.

— Перестань по глупой привычке нести чепуху, Корри! Провидения нет! Раз оно позволяет так обращаться со своими воинами! И раз его воины так низко пали, что позволяют шайке безумных трюкачей лишить себя власти! Запомни — есть только мы сами и наши мечи, чтобы получить то, что нам нужно! Там, впереди! Но меня всего выворачивает при мысли, что я ничего не могу сделать здесь, напоследок!

— И к лучшему, — Корри был настроен гораздо менее воинственно. — По крайней мере, на нас никто не обратит внимания и не разболтает, куда мы поскакали.

— А ты бы получше смотрел на дорогу, Корри.

Всадники, как по команде, повернули головы налево и невольно стали придерживать коней. В стороне от обочины, но все же не слишком далеко от дороги, чтобы его не было заметно, стоял большой валун, к боку которого привалилась человеческая фигура, обхватившая себя за плечи. Будь она в другой одежде, хотя бы в таком же темном плаще, как у спутников Ноккура, отряд проскакал бы мимо, не различив ее в сумерках на фоне поросшего мхом камня. Но она была в платье, с серебристыми кружевами и светло-стальными шелковыми вставками на юбке, которые словно светились в темноте. Хотя само платье было уже довольно грязное и мокрое, с надорванным шлейфом.

Странная девушка не пошевелилась и даже не подняла головы, хотя отряд осаживал коней и разворачивался с заметным шумом, лошадиным фырканьем и характерным звоном железа, который любой бы счел угрожающим. Или по крайней мере, вызывающим беспокойство. Но незнакомка у камня не двигалась и не меняла позы, по-прежнему держа себя за плечи.

— Эй, ты что тут делаешь?

— Немая, что ли?

— Отвечай, когда спрашивают!

Медленно она подняла голову, и мокрые рыжие кудри, прилипшие ко лбу и потемневшие от воды, стали хорошо заметны. Потому что во всем Круахане, где испокон века рождались дети с неопределенным цветом волос, других таких не было ни у кого.

— Сижу, — равнодушно сказала девушка, ни на кого не глядя.

Один из всадников потащил ногу из стремени, то ли действительно загоревшись, то ли проникнувшись раздражением из-за ее отрешенного голоса:

— Может, хочешь для разнообразия прилечь?

Прислонившаяся к камню фигура даже не вздрогнула. Возникало ощущение, что все дела в мире, в котором она вынужденно присутствует, разворачиваются совершенно отдельно от нее. Ее глаза были полуприкрыты, демонстрируя черные ресницы с размазанными следами валленской краски.

Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы ликующий возглас Ноккура не перекрыл шум ветра

— Все-таки Провидение есть! Я потом вымолю прощение за свои опрометчивые слова! Сейчас у меня есть дело поважнее!

От нетерпения он путался в застежках, пытаясь одновременно вытащить меч из ножен за спиной и сбросить плащ, чтобы не мешал замахиваться.

— Я поклялся, что сделаю так, когда эта тварь попадет мне в руки! Я отрежу ей крылья и брошу их на пороге протектората, прямо под ноги ее ненаглядному Баллантайну! Ради этого момента не жаль и вернуться в Круахан, только чтобы посмотреть, какое у него будет выражение лица, когда он поймет, что мы сделали с его любимой пташкой! А ну подержите ее, кто-нибудь!

Те, кто стояли рядом с Гвендолен, не тронулись с места. Ноккур был еще достаточно далеко от камня, и темнота мешала ему разглядеть все как следует. Но по мере того, как он подходил ближе, лицо его искажалось с каждым шагом.

Гвендолен наконец открыла глаза, не поднимаясь. Она смотрела в упор на подходившего Ноккура, без всякого торжества или иронии, наверное, даже с каким-то оттенком сочувствия, если вообще можно было найти следы хоть какого-то выражения на ее застывшем лице.

— Твое Провидение опоздало, — произнесла она безразличным голосом. — Как видишь, нашлись те, кто сделал это до тебя.

Ноккур остановился в трех шагах, воткнув меч в землю и оперевшись о рукоять, словно ему было тяжело держаться на ногах. По его лицу потекли крупные капли. И точно такие же бежали по щекам Гвендолен и застывших вокруг воинов Провидения.

Только не подумайте, что наступила трогательная сцена раскаяния и примирения. Это всего лишь пошел дождь.

Хроника четвертая

В конце осени, когда в островном Ташире заканчивают сбор винограда и устраивают праздник урожая, старый тан Эвнорий собирался сыграть свадьбу среднего сына Герастия и Арайды, младшей дочери землевладельцев с соседнего острова. Торжество обещало быть самым пышным в году и должно было запомниться всем приглашенным, дабы никто не мог усомниться, что Дом Эвнория — богатейший и славнейший из всех прочих на островах Ташира. Говорили, что Эвнорий решил устроить турнир и пригласил лучших бойцов на Внутреннем океане, чтобы они продемонстрировали свое искусство битвы на мечах. Должен был прибыть корабль с воинами из Вандера, и хотя они редко соглашались сражаться ради увеселения, а не ради славы и добычи, сам факт их мирного присутствия на острове немало значил для укрепления слухов о могуществе того, кто их пригласил. Обещал приехать и Ноккур Коварный со своим отрядом гладиаторов, и люди поговаривали, будто Эвнорий собирается позвать его на службу. А чтобы содержать людей Ноккура, золота надо больше, чем в казне у эбрийского султана. И столько же бесстрашия, потому что гладиаторы Ноккура всегда соблюдают верность только до поры и только тому, кто богаче им платит.

Правда, находились совсем злые языки, которые болтали, будто вся суматоха с турниром, лучшими винами и тканями для празднества затеяны Эвнорием не столько ради свадьбы сына, сколько ради внимания своей гостьи, прекрасной эрлессы Ниабель, которая не так давно поселилась в доме тана, но пока что дверь в ее спальню оказывалась закрытой чаще, чем Эвнорию этого хотелось. В самом деле — и в день приезда участников турнира, когда могущественный тан и его пестрая свита, состоящая из обитателей Дома разных цветов кожи, занятий и возрастов встречали воинов, сходящих на пристань, на прелестном лице Ниабель застыла гримаска неизбывной скуки. Она перебирала длинные нитки светло-зеленого жемчуга, самого дорогого, какой ныряльщики могли добыть возле отвесных таширских скал, и возведя глаза к небу, что-то еле слышно шептала, то ли беседуя сама с собой за неимением более достойных участников диалога, то ли жалуясь своим богам на незавидную судьбу.

Впрочем, если называть вещи своими именами, эрлесса Ниабель откровенно рисовалась и капризничала — потому что шеренги воинов, сходящие с кораблей и приветствующие главу Дома взмахами оружия, никак не могли вызвать скуку. Конечно, никто из здравомыслящих жителей Дома Эвнория не смел сказать ей об этом в лицо. Подобная непосильная задача была по плечу разве что Дрэю, лучшему и поэтому нелюбимому шуту из свиты Эвнория, но и он пока что предпочитал, облокотившись о перила террасы, внимательно разглядывать прибывающих на турнир.

Эвнорий Задумчивый, восемнадцатый тан Серебристой гряды, в очередной раз наклонил голову с поредевшими кудрями, отвечая на салют склоняющихся перед ним воителей. Как и положено достойному и умудренному годами правителю, его лицо не выражало ничего, кроме приличествующей любезности с оттенком легкой настороженности. Столько дивных воинов в одном поместье, пусть даже самом просторном и великолепном на всем Внутреннем океане, и пусть даже он сам их сюда позвал. Никто не сможет спорить, что идея была превосходной. Но когда рядом сходятся валленские арбалетчики, круаханские мечники и вандерские метатели боевого топора, а в довершение с только что причалившего корабля на берег сходят гладиаторы Ноккура Коварного — невольно хочется оглянуться на собственную стражу и вздохнуть, потому что она не выдерживает никакого сравнения с теми, кто проходит перед твоим почетным помостом.

Не выдерживает настолько, что люди Ноккура откровенно усмехаются. Или это просто их обычные гримасы? Эвнорий стиснул пальцы, на каждом из которых красовался перстень, стоящий больше, чем головы всех собравшихся в этот жаркий день на пристани. Он удержал взгляд Ноккура Коварного, предводителя лучшего отряда гладиаторов и не более чем положено приличиями, изысканно наклонил голову. Ноккур не слишком отличался от легенд о самом себе: худой, с темными сросшимися бровями и постоянно меняющимся выражением лица — вряд ли даже тот, кому принадлежит самый маленький и каменистый остров на Внутреннем океане, доверил бы ему свою жизнь. Но вместе с тем каждый боролся бы за честь принимать у себя воинов Ноккура и услаждать своих гостей их боевым искусством. А в дополнение к этому — иметь возможность с помощью данного искусства избавиться от самых нежелательных из гостей — чуть позже, когда стемнеет.