Георгий ГУРДЖИЕВ - Жизнь реальна только тогда, когда "Я есть"

• Название: Жизнь реальна только тогда, когда "Я есть"
• Автор: Георгий ГУРДЖИЕВ
• Жанр: Эзотерика

В этой книге Гурджиев обращается к современному человеку, который уже не способен распознавать истину, открытую ему в различных формах с самых ранних времен, человеку, глубоко неудовлетворенному, чувствующему себя изолированным и ведущим бессмысленную жизнь.

Перед читателем открывается метод действия Учителя, который своим присутствием обязывает прийти к окончательному решению, обязывает знать, чего человек хочет. Великий Мастер содействует созданию в мышлении и чувствах читателя истинного, не фантастического представления о мире, существующем в реальности, а не о том мире, который воспринимает каждый человек в данный момент.

Для широкого круга читателей.

---

Жизнь реальна только тогда, когда "Я есть"

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ ЗАМЕЧАНИЕ

Хотя этот текст - не более чем фрагментарный и предварительный набросок того, что Г.И.Гурджиев собирался написать для Третьей серии «Жизнь реальна только тогда, когда «Я есть», наша семья считает своим долгом выполнить желание нашего дяди, которое состояло в том, чтобы, как он подчеркивает во введении к этой книге, «поделиться с творениями подобными себе всем, что он узнал о внутреннем мире человека».

Мы считаем, что публикацией этой книги мы выполняем его намерение, выраженное в этом введении, и, кроме того, таким образом удовлетворяем ожидания многих людей, интересующихся его учением.

От имени семьи

ВАЛЕНТИН АНАСТАСЬЕВ

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Моя последняя книга, в которой я хочу поделиться с другими созданиями нашего Общего Отца, подобными себе, почти всеми прежде неизвестными тайнами внутреннего мира человека, которые мне удалось случайно узнать».

Гурджиев написал эти слова 6 ноября 1934 года и сразу же начал работу. В следующие несколько месяцев он полностью посвятил себя разработке идей для этой книги.

Затем неожиданно, 2 апреля 1935 года, он совершенно перестал писать.

Каждый вправе спросить: почему он отказался от этого начинания именно на этом этапе и больше никогда к нему не возвращался?

Почему он оставил эту Третью серию незавершенной и видимо отказался от своего намерения опубликовать ее?

На эти вопросы невозможно ответить, если человек сам не участвовал в той напряженной работе, которую Гурджиев вел в последние пятнадцать лет своей жизни с некоторым количеством учеников, создавая для них день за днем условия, необходимые для непосредственного и практического изучения его идей.

Он ясно дал понять на последней странице «Рассказов Вельзевула своему внуку», что Третья серия будет доступна только тем, кто будут отобраны как способные понять «подлинные объективные истины, которые он «осветит» в этой серии».

Гурджиев обращается к современному человеку, то есть к человеку, который уже не способен распознавать истину, открытую ему в различных формах с самых ранних времен - человеку, глубоко неудовлетворенному, чувствующему себя изолированным и ведущим бессмысленную жизнь.

Итак, если представить, что такой человек существует, как пробудить в нем разум, способный отличать реальное от иллюзорного?

Согласно Гурджиеву, к истине можно приблизиться только когда все части, составляющие человеческое существо - мышление, эмоции и тело - задействованы одной и той же силой и способом, соответствующим каждой из них. В противном случае развитие неизбежно будет односторонним и рано или поздно зайдет в тупик.

Без глубокого понимания этого принципа вся работа над собой непременно отклонится от своей цели. Самые насущные условия будут поняты ошибочно и человек получит только механическое повторение формы усилия, никогда не превышающего ординарного уровня.

Гурджиев знал, как использовать каждое обстоятельство жизни для того, чтобы дать людям почувствовать истину.

Я видела его за работой, внимательно изучающим возможности понимания и субъективные трудности каждого ученика. Я видела, как он намеренно делал акцент то на одном аспекте знания, то на другом, следуя совершенно определенному плану -работая то с какой-то мыслью, которая стимулировала интеллект и открывала совершенно новое видение, то с чувством, что требовало отказа от всего искусственного в пользу непосредственной и полной искренности, а временами с пробуждением и приведением в движение тела, которое должно было научиться свободно выполнять все, что от него требовалось.

Итак, что же было целью написания этой Третьей серии?

Роль, которую он ей предназначал, не может быть отделена от всего его метода учения. В какой-то определенный момент, когда он находил это необходимым, он просил читать вслух в его присутствии какую-то отдельную главу или место, при этом давая ученикам какие-то подсказки или образы, которые внезапно открывали им глаза на самих себя и свои внутренние противоречия.

Это был путь, который не изолировал их от жизни, но проходил через жизнь, путь, который принимал в расчет да и нет, противоположности, все противоречивые силы, путь, который создавал у них понимание необходимости борьбы за то, чтобы подняться выше битвы жизни, в то же время принимая участие в ней.

Человек подводился к некому порогу, который ему надлежало перейти, и прежде всего он чувствовал, что от него требуется полная искренность. Это могло казаться трудным переходом, но то, что оставлялось позади, уже не имело прежней привлекательности. На фоне возникавших колебаний образ самого Гурджиева был мерой того, что необходимо давать и от чего необходимо отказаться, чтобы избежать неверного направления.

И это уже не было учением доктрины, но воплощенным действием знания.

Третья серия в том виде как она есть, неполная и незавершенная, открывает метод действия мастера - такого, который одним своим присутствием обязывает вас прийти к некому окончательному решению, обязывает вас знать, чего вы хотите.

Перед смертью Гурджиев послал за мной, чтобы сказать, как он видел положение дел, и дать мне некоторые инструкции:

«Издавай тогда, когда будешь уверена, что время пришло. Издавай Первую и Вторую серии. Но самое главное, самое первое -это подготовить ядро людей, способных отвечать возникающим требованиям.

Пока не будет такого ядра, действие идей не пойдет дальше определенного порога. Это займет время... даже много времени.

Издавать Третью серию нет необходимости. Она была написана для другой цели. Тем не менее, если однажды ты придешь к убеждению, что ты должна это сделать, издай ее». Задача была для меня ясной: как только была издана Первая серия, было необходимо работать без передышки, чтобы сформировать ядро, способное, благодаря своему уровню объективности, преданности и требованиям, предъявляемых самому себе, поддерживать то движение, начало которому было положено.

ЖАННА ДЕ ЗАЛЬЦМАНЫ

ПРОЛОГ

Я есть?.. Но куда исчезло то полное ощущение всего себя, прежде всегда бывшее во мне в такие же моменты само-исследования в процессе само-воспоминания...

Неужели эта внутренняя способность была приобретена мной — за счет всех видов само-отрицания и частого самостимулирования—только для того, чтобы теперь, когда ее влияние на мое Бытие стало более необходимым, чем воздух, она должна исчезнуть без следа?

Нет! Этого не может быть!.. Что-то здесь неправильно

Если это правда, то тогда все в сфере разума - алогично.

Но во мне еще не атрофировалась способность к сознательной работе и намеренному страданию!..

Учитывая все прошлые события, я должен все еще быть.

Я хочу!.. и я буду!!

Кроме того, мое Бытие необходимо не только для моего личного эгоизма, но и для общего блага всего человечества.

Мое Бытие на самом деле необходимо всем людям; даже более необходимо им, чем их нынешнее благосостояние и счастье.

Я хочу еще быть... Я еще есть!

По непостижимым законам ассоциации человеческих мыслей, теперь, перед тем, как начать писать эту книгу, которая будет моей третьей - то есть моей инструктивной - серией писаний, и вообще моей последней книгой, в которой я хочу поделиться с другими созданиями нашего Общего Отца, подобными мне самому, почти всеми теми прежде неизвестными тайнами внутреннего мира человека, которые я случайно узнал, - мне снова пришло в голову то, цитировавшееся выше, само-убеждение, которое продолжалось во мне в неком почти бредовом состоянии, имевшем место точно семь лет назад, и даже, как мне кажется, в этот самый час.

Этот фантастический монолог происходил во мне 6 ноября 1927 года, ранним утром в одном из монмартрских ночных кафе в Париже, когда, уже устав до изнеможения от моих «черных» мыслей, я решил пойти домой и там еще раз попробовать - удастся ли мне хотя бы немного поспать.

Хотя мое здоровье было, и тогда тоже, вообще плохое - в то утро я чувствовал себя особенно скверно.

Мое жалкое состояние было усугублено в то утро тем фактом, что в последние две или три недели я спал не более одного или двух часов в сутки, а в эту последнюю ночь не смог уснуть вовсе.

Основной причиной такой бессонницы и общего расстройства, в те дни уже чрезмерного, почти всех важных функций моего организма было непрерывное течение в моем сознании «тяжелых» мыслей относительно видимо неразрешимой ситуации, которая тогда неожиданно сложилась для меня.