Вадим Климовской - Марш Обреченных. Финал

• Название: Марш Обреченных. Финал
• Автор: Вадим Климовской
• Жанр: Фэнтези

Третья книга хроники. Все начинается из воспоминаний историка и летописца, архивариуса Серой Башни, служащего Тайной службы Алькира Черствого, ветерана Эльсдарской Сечи. В своих мемуарах он подчеркивает, с какими трудностями предстояло столкнуться спецотрядам Северного Королевства Людей, чтобы захватить Эльсдар и одолеть эльфийских выскочек. Эпизоды подходят к своей кульминации и на континенте Зоргана четко обрисовываются положительные и отрицательные герои. Много развязок зависит не от магии и оружия, а скорее от способностей тех или иных персонажей найти взаимопонимание между собой.

---

Хитрец!

"И Аллон вас возьми, Лестиан, прекратите во мне видеть шпиона! Врага! Это не смешно. Вы не в том положении, чтобы ломать комедии".

"Вы что же читаете мысли?" — поразился бывший архимаг.

"Ох, я и не такое умею, но даже я не всесильный! Проявите послушание и возможно, у нас все получится?.."

"Ради Гвинет и мести я постараюсь сделать все! ВСЕ!!!"

* * *

— Богдаш! Богдаш! Богдаш!

Чуть вздрогнув, советник Коршуна расплющил глаза, пространный взор сфокусировался и обрел ясность, осмысленное выражение.

— Господин граф, — он попытался подвестись на кушетке, но Сермен жестом руки его опередил, приказав не беспокоиться и не подыматься, лежать.

— Как вы себя чувствуете, Богдаш?

Черты лица исказились, обрели страдальчески вымученный оттенок.

— Уже лучше, но…

— Ты поправишься, Богдаш! Магики вскорости обещали поставить тебя на ноги.

— Граф, но моя нога? Я… я… останусь… калекой?

Это слово острым ножом резануло по его нервам, слуху и сердечным мышцам. Стольких я не уберег за свою жизнь, и сейчас переживаю за здоровье одного человека. Нет! Очень близкого и нужного человека!

— Я пришел проститься, Богдаш. Даже не знаю, как лучше… — Коршун вяло улыбнулся, почему-то слабо представляя какой груз лежит на сердце? — Для себя я принял решение и о поступках постараюсь не думать. Переживаю больше о тебе. Как быть с тобою?

— Вы возвращаетесь в Мейдрин?

Начальник Серой Башни на короткое мгновение обомлел, неожиданно поняв, что не может соврать Богдашу, сказать не правду, а правда… чудовищна и страшна.

В покои палаты ворвался легкий порыв сквозняка. И мигом уют нарушился новоприбывшим гостем.

Блуждающий взор советника задержался на одной точке, поймав визитера в видимый прицел. Сермен уже догадался, что за спиною кто-то стоит? Спокойно и терпеливо ожидает к себе внимания, не вмешиваясь в разговор, дожидаясь, пока собеседники соизволят обратить к нему взгляды. И Сермен не спеша, повернул голову, стараясь соблюдать спокойствие.

Изможденное морщинами лицо, впавшие скулы, мешки и круги под глазами, блеклый взор лавандовых очей, поседевшие волосы на голове — это реакция на результат магических стрессов и переистощений. Визитером оказался никто иной, как Глава Ордена Северных Магов Орест Бартольд. Постаревший и высохший на два десятка лет старик. Глаза его стали более пронзительными и колючими, как две капли воды схожими со взорами Бессмертных. Медальон Верховенства висел на шее. Орест Бартольд снова вступил в свои права, принял руководство над Орденом.

Зачем он явился? Просить прощения за катастрофы в горах? Или наоборот, клеветать и обвинять, как умеют это делать досточтимые архимаги.

Вместо того Орест Бартольд молчал. Молчали Богдаш и граф.

Затяжную паузу нарушил, наконец, явившийся гость.

— Как вы себя чувствуете, Богдаш?

— Спа… спасибо, лучше.

— Ходить вы будете, даже не переживайте, мы поставим вас на ноги.

Советник Коршуна учтиво кивнул.

Куда делись его обвинения? Куда подевались его протесты? Сермена словно подменили, взамен в голове снова зазвучал таинственный голос: они все твои враги! Они преступники и убийцы! Перед тобою твои злейшие враги!

— Граф Коршун, я пришел за вами!..

Сермен поднялся с табурета и, попрощавшись с советником, прошествовал за Верховным магом.

— Господин граф, а как там Колам?

— Колам жив. Жив и здоров, — уже в дверях доложил вельможа.

Когда дверь закрылась, Сермен решился повернуться к архимагу лицом. Орест Бартольд в коридоре был не один. Его заместитель и Фельт Галаш дожидались их с каменной терпеливостью. Чуть в стороне по струнке переминались рядовые аколиты.

Ого! Его случаем не арестовывают?

— Мы приняли решение, дорогой граф, что в ходе расследования и суда над Лестором и его… командой, вам надлежит присутствовать на дознаниях лично, чтоб в дальнейшем была возможность передать устно результаты следствия его милости, герцогу Альвинскому. Сейчас мы будем допрашивать Ирэну, поэтому попрошу следовать за мной.

Сермен смог с трудом вымучить из себя жалкий кивок.

Орест расслаблено улыбнулся.

— Вам нужен отдых, мой друг, вы неважно выглядите.

На некоторое время они увлеклись подъемами лестниц. Затем спуском в казематы Вельвеллы.

Орест Бартольд и Сермен Коршун — рука об руку.

— Галаш донес до моего слуха, что вы обвиняете меня в…

— Мессир архимаг, я погорячился! В Чертоге Бессмертных…

— Вы были в Чертоге Бессмертных?? — изумлению Верховного мага не было придела.

— Да, — несколько ошарашено подтвердил граф.

— Весьма удивлен. Об этом мне не успели, видимо доложить. Хорошо. Знаете, милый граф, нам будет, о чем поговорить.

Странный. Шипящий голос с тревогой и чем-то еще неопределенным, наводящим на переживание.

Они твои враги! ВРАГИ!!! — вещал непрерывно в голове голос.

Камера…

Серая затхлая камера.

Ни оконца. Ни лежака. Перегнившая солома в одном углу каземата, размером три на четыре метра. За Ирэной пришли десятка два магиков, граф Коршун внутренне содрогнулся, только сейчас поняв, насколько серьезно и патологически опасаются молодой колдуньи орденцы, предостерегаются от подлых атак и штурмов. Весь процесс конвоирования в залу допроса Сермен провел в задних рядах эскорта, теряясь за спинами архимагов, высших аколитов, подмастерья и учеников. С девчонкой-арестанткой не церемонились — сковав по рукам и ногам "звериными" заклятиями, на что способна была Ирэна, лишь бледно и машинально переставлять ногами, словно манекен. Картина конвоя в дознательскую оставила весомый отпечаток на общем представлении дела. На душе скверно и тяжело. Фарс. Бутафория. Они карают ребенка — вещал один внутренний голос, а второй, его антипод, обратное — не смотри, что она дитя, подросток! На счету этой девчонки сотни невинных жертв, убиенных и изуродованных под диктовку князя Лестора! Она живое орудие! Карательница мстительного Лестиана Тормана!..

В просторной зале допросов Ирэну бросили в металлическую клеть, предварительно сковав руки кожаными ремнями. На всю решетку магики накинули сеть магических щитов, блокирующих любые силовые плетения. Если Ирэне вдруг и удалось бы избавиться от пут, то арканы на клетке не позволили бы ей вырваться наружу, пускай же она и задействовала всю свою силу и мастерство.

Ястреб в клетке!

Сочетание фразы в точку подходило под определение явной картины для карательницы, заключенной под арест.

Он невольно задумался над тем, кто же он в крепости Вельвеллы? Коршун в клетке? Коршун, мечущийся по забаррикадированном помещении, которого в любой момент могут поймать и привлечь по гипотетическим нарушениям к ответственности. И тогда роли поменяются, будут допрашивать уже его. Бедняжка. Бедняжка?! Сермен скосил тайком на пленницу в клетке: да она фурия! Фурия в черном длинном до самого пола платье. С растрепанной прической на голове, скомканными, засаленными от пота волосами. Кровоподтеками на точеном лице. С мешками под глазами и отсутствующим, прицельным взглядом. Сермен продолжал украдкой за ней наблюдать. На ее руки, сложенные на коленях в крепкий "замок". Грязь под ногтями — видна отсюда. Сколько надо подробностей, чтобы переубедить себя — перед ним загнанный, измученный зверек. Показывающий окружающему миру, что в хрупком теле теплятся ростки храбрости и бунта. Коршун чем больше гипнотизировал себя зрелищем, тем больше приходил к мысли, что внутренний, шепчущий голос, твердящий революционные тирады в чем-то прав и его мятежный дух начал постепенно обуревать главного сыщика Мейдрина. Всходы мятежа начали давать ростки…

— Карательница Ирэна, встаньте! — Галаш от лица всех присутствующих в зале, начал допрос.

В глазах карательницы промелькнуло оживление и искорка, она подвелась с грубого табурета, устремив взор поверх голов судей.

— Именем Верховенства Ордена, вы обвиняетесь в совершении ряда преступлений… — начальник Контроля Сил замолчал, пока один из ассистентов не поднес ему судейские акты.

Сермен жадно дожидался продолжения и вердикта. Хотелось дословно узнать, в чем же именно обвиняли сие дитя, и какое ждало ее наказание? Граф Коршун видел спины Ореста Бартольда, архимага Родлена Сордина, архимага Риверта Зорка, архимага Арчина Лартона и архимага Герна Курта, всех остальных он знал в лицо, но не был лично знаком. Его усадили в самом последнем ряду, как вольного слушателя, в свите подмастерья и рядовых магов. Даже его вельможный сан не подействовал на высших иерархов ордена, для них дворянство Мейдрина — это титулы учтивости, не более. Удобные и легкие кресла, стоявшие рядами, напротив них — преступница в металлической клети. На убогом табурете. Правосудие и наказание! Метод разоблачения и покарания на глазах представителя мейдринской власти.