Галина Гудкова - Будут жить !

• Название: Будут жить !
• Автор: Галина Гудкова
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Мы вышли из-под обстрела, возвратились на дорогу, вернулись километра на два назад. Сидевшие в кабине не пострадали, отделались ушибами. Зато в кузове остались всего пять батарейцев, из них двое убитых и трое раненых. Остальные во время обстрела попрыгали через борт.

Подтянулись отставшие тягачи с пушками, подошли стрелки. Оказалось, есть приказ прекратить движение и дожидаться рассвета: разведка обнаружила сильный заслон врага.

* * *

Михайловского очень беспокоила судьба людей, спрыгнувших ночью с грузовика. К счастью, под утро они возвратились в полк.

* * *

Дня через два, 22 сентября, я чудом уцелела, попав в переделку вместе с командиром 229-го стрелкового полка майором Г. М. Баталовым и командиром 3-го дивизиона артполка капитаном Ю. И. Тимченко. Полк Баталова на марше был головным, дивизион Тимченко придали ему для поддержки, а я проверяла работу лейтенанта медицинской службы Сайфулина в дивизионе Тимченко.

Баталов и Тимченко надумали опередить полк, разведать местность на случай внезапного столкновения с врагом. Мы проехали верхом на лошадях километра три. Показались лесозащитные полосы: подходят к дороге и слева и справа. С высотки, где мы находимся, нетрудно определить, что полосы расположены примерно в пятистах-шестистах метрах друг от друга. Не успели приблизиться к первой, над головами пошуршали и разорвались возле второй полосы несколько снарядов.

- Для порядка наши стреляют, - усмехнулся Баталов. - Пугать, по-моему, некого...

Действительно, во второй полосе гитлеровцев не было. Они окопались в третьей и открыли убийственный огонь, когда до этой треклятой полосы оставалось всего ничего.

Автоматный и пулеметный огонь сразу скосил лошадей. Я укрылась за трупом Ласточки, Баталов и Тимченко - за трупами своих коней. Потрясенные, мы некоторое время лежали неподвижно. Потом Баталов приказал отползать. Пули ложились рядом. Я то замирала, изображая убитую, то вилась по земле, как ящерица, выискивая ямки и бороздки. Казалось, ползу очень медленно, как во сне!

Пытаясь двигаться быстрей, я пробовала приподняться, но сзади обжигал яростный окрик Баталова. Подчиняясь, опять прижималась к земле. А добравшись до прикрывающих дорогу тополей, вскочила и помчалась, петляя, к спасительной лесополосе.

Из стволов тополей летели брызги разбитой пулями древесины, на голову валились срезанные свинцом ветки, я падала, вскакивала и мчалась, мчалась, пока не рухнула в долгожданную тень деревьев.

Минут через десять приползли Баталов, раненный в ногу, Тимченко и ординарец Баталова, получивший пулю в мякоть, левой руки. Я перевязала раненых, 'Баталов подставил Тимченко плечо, и мы заковыляли в ту сторону, откуда приехали.

На опушке первой лесополосы разворачивались орудия артполка, накапливались стрелки. Одним из первых я увидела майора Хроменкова. От расспросов командир полка воздержался, но категорически запретил мне впредь ездить верхом.

- На маршах извольте пользоваться штабной машиной, - сказал Хроменков, - а для поездок в дивизионы и батареи сгодится санитарная повозка. Надеюсь, на ней вы в разведку не отправитесь!

* * *

Но и штабная машина не всегда служит гарантией полной безопасности.

* * *

...Стремительно атаковав и уничтожив гитлеровцев, пытавшихся оказать дивизии сопротивление в городе Нехвороща, стрелковые части и дивизионы артполка двинулись в направлении Молчановки, Буртов, Маячки и Ливенского.

Выполняя приказ Хроменкова, я забралась в кузов штабной полуторки, где находились старший писарь - заведующий делопроизводством штаба полка, два писаря и два разведчика. В кабине - шофер и начальник штаба капитан Чередниченко.

Миновав несколько спаленных, безлюдных деревень, мы выскочили на проселок. Мотор видавшей виды полуторки неожиданно забарахлил. Пока шофер копался в железном нутре автомобиля, колонна артполка пропала из поля зрения. Пустились догонять и не проехали трех километров, как из-за рощи, желтеющей слева, выскочили и развернулись, перегородив проселок, вражеские мотоциклисты: четыре машины, двенадцать солдат.

Шофер резко затормозил, мы попрыгали с грузовика, залегли, изготавливаясь к бою: до гитлеровцев оставалось не более двухсот метров, их намерения сомнений не вызывали. И вдруг... Вдруг фашисты развернулись, резко дали газ и умчались в сторону, откуда появились.

Не знаю, настигли ли врагов выпущенные вдогонку автоматные очереди: опасаясь засады, Чередниченко счел за лучшее не преследовать мотоциклистов, а поскорее догнать полк.

- Не тот пошел фриц! - сказал один из писарей, когда полуторка миновала злополучную рощу. - Ослабла кишка у сверхчеловеков!

* * *

Да, самоуверенности, наглости у фашистов поубавилось изрядно: драться "на равных" враг избегал. К тому же откровенно боялся окружения, боялся панически! Но во всем остальном фашисты оставались фашистами.

* * *

Помню небольшое сельцо за Лебяжьим. Часть хат горит, людей не видно, а возле второй с краю мазаночки, вблизи тына, лежат сухонький дед в исподнем, молоденькая женщина с откинутой в сторону черной косой, в задранной выше колен юбке и двое детишек в одних рубашонках: девочка лет пяти и мальчик лет четырех. Скошены автоматной очередью.

По долгу службы я вынуждена была осмотреть загубленных: может, есть надежда? Убеждаюсь, что надежды нет, и вижу, кровь сочится из пулевых отверстий: казнь совершили совсем недавно.

Подходят товарищи, снимают пилотки. Молчим. Какой черной душой должен обладать тот, кто поднял автомат на несчастную семью! А ведь он не только поднял автомат. Он еще и не поленился уложить убитых рядышком, да так, чтобы их хорошо было видно с дороги...

На скулах солдат и офицеров ходят тугие желваки. Если убийца рассчитывал ошеломить, запугать их своим зверством - он ошибся. Убийца подписал себе смертный приговор. Пощады в бою ему не будет.

Помню и митинг в Нехвороще, где жители, изможденные, обтрепанные, со слезами целовали нас, рассказывали о чудовищных издевательствах гитлеровцев над мирным населением.

Прежде времени поседевшая, с запавшими глазами мать двоих детей протягивала к нам руки:

- Родненькие! Сынка моего расстреляли, дочку угнали, пожитки разграбили, в каждом доме кровь и слезы! Догоните их! Догоните! Бейте проклятых гадов! Отомстите за деточек!

* * *

Тому, кто видел такое, не нужно приказа подниматься в атаку. Ненависть поднимает сама.

* * *

Продвигавшиеся к Днепру части 72-й гвардейской стрелковой Красноградской дивизии выглядели не совсем обычно. На каждой автомашине, на каждой повозке, кроме обычного груза, ворох цветов и яблок. По всему пути встречают, обнимают, целуют, почту-ют, чем богаты, жители освобожденных сел и хуторов.

Вечером 23 сентября, довольно хмурым, обещающим дождь, в колонну артполка передали, что передовые части дивизии вышли к Днепру: разведывательная рота и отряд саперов под командованием старшего лейтенанта Спиридонова атаковали вражескую переправу, захватили деревянный мост на какой-то днепровский остров и ведут за этот остров бой.

Последовал приказ дивизионам срочно выдвинуться на западную окраину села Старый Орлик, подавить артиллерийские и минометные батареи противника. Медпункту Хроменков приказал развернуться на восточной окраине села Старый Орлик, а Чередниченко поставил меня в известность, что медсанбат будет находиться в поселке Рыбалки, в двенадцати километрах восточнее Старого Орлика.

За четверо суток было пройдено более ста пятидесяти километров, освобождены более сорока населенных пунктов. К Днепру дивизия вырвалась на участке между населенными пунктами Крамарево - Старый Орлик, в ста девяноста километрах северо-западнее Днепропетровска.

Село Старый Орлик, где расположился медпункт артиллерийского полка, находилось в трех километрах от Днепра. Оно смыкалось с селом Новый Орлик (в настоящее время это село затоплено и находится на дне Кременчугского водохранилища), растягивалось вместе с ним километра на четыре.

Население, радуясь родной армии, старалось устроить нас в домах получше, угощало взваром, свежими овощами, фруктами. Хозяйки хат, выбранных для медпункта, мыли полы, таскали свежее сено, за работой рассказывали, что творили оккупанты, скольких добрых людей порешили, скольких подвергли истязаниям, скольких угнали в свой треклятый рейх...

Открыли огонь батареи полка, оборудовавшие позиции в садах и огородах на юго-западной окраине, били в основном по острову Бородаевскому западному, по артиллерии и минометам противника.

* * *

Весь день 24 сентября персонал медпункта спокойно готовился к предстоящим боям. Я успела съездить в поселок Рыбалки, привезла перевязочный материал и медикаменты, раздала часть полученного по дивизионам. Удалось повидаться и с медиками из стрелковых полков, также расположившихся в Старом и Новом Орлике.