Джонатан Страуд - Победители чудовищ

• Название: Победители чудовищ
• Автор: Джонатан Страуд
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-45180-7

Халли Свейнссон всегда любил слушать истории о своем предке Свейне, который возглавил древних воинов в решающем сражении с троввами — чудовищами, пожирающими людей. После этой битвы троввы отступили к горам, и люди, живущие в долине, вздохнули спокойно, хотя и боятся выходить за линию курганов, охраняющих их земли. Однако Халли не очень-то верит в существование троввов. Сам он, надо сказать, совсем не похож на древних героев: не слишком красив да и ростом не вышел. Зато он мастер на всякие шутки и розыгрыши, и один из таких розыгрышей дорого обошелся ему, вызвав цепь событий, круто изменивших судьбу юноши и его сородичей…

Впервые на русском языке! Новая увлекательная сага от создателя «Трилогии Бартимеуса»!

---

— И кому доводилось сжигать чертог? — крикнул еще кто-то.

— Да-да, ведь Халли ворвался в их Дом! — воскликнула какая-то женщина. — Он, должно быть, десятки людей перебил, пока до Олава добрался! Теперь он может возглавить нас!

— Давайте его хотя бы выслушаем!

— Пусть выйдет к нам и скажет!

— Халли!

— Халли, выходи!

Чертог огласился стуком дубинок и черенков, которыми колотили по полу. Лейв, стоявший на возвышении, ошеломленно разинул рот. Но Халли все еще колебался. Оглядевшись по сторонам, он увидел, что на него смотрят Гудню и Снорри, и еще старая Катла и Ауд, которые явно только что появились из-за занавески. Выражения лица Ауд ему было не видно.

Халли медленно поднялся на возвышение. Шум в чертоге достиг апогея, затем быстро утих. Больше пятидесяти человек смотрели на нового вождя, напряженно, без улыбки, ожидая его слова.

Халли остановился в центре возвышения, твердо огляделся по сторонам, встретился взглядом с людьми своего Дома. Наконец он заговорил:

— Некоторые из вас называли Лейва трусом. Это не так. Во время стычки в чертоге Рюрика, когда Хорд бросился на мою мать, Лейв его ударил. Он храбро дрался во время всей этой стычки. Он не менее отважен, чем любой из вас.

Он помолчал. В чертоге было тихо.

— Что касается меня, — продолжал Халли, — многие из вас считают, что именно я виноват в этих бедах. Отчасти они правы. Я действительно отправился в Дом Хакона, чтобы отомстить за убийство Бродира. В результате моих действий погиб Олав и сгорел чертог, и Хорд теперь использует это как предлог для вражды с нами. Но вот что я вам скажу. Когда я прятался в чертоге Хакона, перед тем как проникнуть в комнату Олава, я подслушал разговор Хорда с Рагнаром, которые уже тогда замышляли такой набег. Хорд говорил о том, что презирает Совет, что его раздражают навязанные им правила и что он хочет расширить свои владения. Кроме того, он упоминал о работе, которая поручена его кузнецам, и теперь я думаю, что речь шла о тех самых мечах и доспехах, которые видел Снорри. Другими словами, друзья мои, Хорд давно уже замышлял что-то в этом духе. Быть может, он не собирался нападать именно на Дом Свейна, быть может, в этом и впрямь виновен я, но это означает, что именно нам выпало повергнуть Хаконссонов, точно так же, как некогда наш великий Основатель повергал самого Хакона. Я считаю, что это не горе, а честь, повод не для страха, а для гордости! Я верю, что мы сможем противостоять супостатам и возьмем над ними верх, если пустим в ход смекалку и отвагу!

Он умолк в ожидании, пока его слова разнесутся по чертогу вместе с дымом. Снова воцарилось молчание, но это было совсем не такое молчание, как после речи Лейва: люди пребывали в задумчивости, они переваривали услышанное, оценивали, взвешивали и принимали решение. Он видел, как кое-кто — в том числе кузнец Грим — медленно кивнул, он услышал постепенно нарастающий одобрительный ропот в десятках глоток.

— Все это очень хорошо, — хрипло произнес Лейв, — однако же одна гордость наши головы не спасет!

— Не нужно бояться, — сказал Халли и взглянул в сторону Ауд. — Свейн мне свидетель, есть в мире вещи и пострашнее простых смертных. А мы можем кое-что придумать. Кстати, какая погода на дворе? Я сегодня еще не выходил на улицу.

Унн-кожевница подняла крупную коричневую руку.

— Туман! И все никак не рассеивается.

— Это хорошо. Если туман продержится до вечера, мы можем использовать его в своих интересах. Мы-то знаем свои земли…

— Луна сегодня будет полная! — вмешалась другая женщина.

— И это тоже можно использовать, — сказал Халли.

— Постойте!

У Лейва дрожала рука — только по этому и видно было, в каком он возбуждении. Голос его, хотя и напряженный, звучал спокойно.

— Мы ведь еще не приняли решение, — негромко сказал он. — Что мы будем делать, уходить или сражаться? На мой взгляд, все красивые слова Халли не выкуют нам ни единого меча. Я повторяю еще раз: надо бежать!

— А я говорю, надо сражаться! — настаивал Халли.

— А я говорю, — раздался голос из угла чертога, — что вам стоит послушаться Халли.

Все как один обернулись в ту сторону. И все увидели в тени занавесей стройную, высокую фигуру Астрид, законоговорителя Дома Свейна. Лицо у нее было бледнее лунного света, волосы разметались по плечам, точно ветви плакучей ивы, и платье на ней было белым, как снег. Она уже больше месяца не появлялась на людях.

— Ваш вершитель умирает, — сказала она. — Сегодня днем, сегодня ночью, завтра — это случится скоро, и это случится здесь. Я не позволю ему умереть на дороге, беглецом из собственного Дома. Вы можете уходить, если хотите, но если вы уйдете, мы с Арнкелем с вами не пойдем. Оба выхода, предложенных моими сыновьями, разумны; вам выбирать, чей совет вы примете. Я спрошу одно: а как поступил бы Свейн? Я же ныне возвращаюсь к мужу. Гудню, дорогая, нужна чистая вода, можешь принести?

Занавесь колыхнулась; Астрид исчезла. Лейв глубоко вздохнул. Он посмотрел на Халли.

— Ну ладно, братец, — сказал он. — И что нам делать?

Глава 25

Герои встретились на лугу посреди долины; поначалу они все топорщили бороды и поводили плечами, и никто не снимал руки с рукояти меча.

Однако Свейн сказал так:

— Друзья мои, ни для кого не тайна, что в прошлом между нами было немало разногласий. Но сегодня я предлагаю заключить перемирие. Эти троввы совсем распоясались. Я предлагаю встать плечом к плечу и выгнать их из долины. Что вы на это скажете?

Тогда выступил вперед Эгиль.

— Свейн, — сказал он, — я буду сражаться с тобой плечом к плечу.

И прочие, один за другим, поступили так же.

Тогда Торд сказал:

— Все это замечательно, но что получим с этого мы сами?

Свейн сказал:

— Если мы поклянемся оборонять долину, то она будет принадлежать нам, отныне и навеки. Как вам это?

Прочие сказали, что это их вполне устраивает.

Тогда Орм спросил:

— Где же мы будем сражаться?

Приближался полдень, а туман, спустившийся на Дом, так и не разошелся. Смутно виднелись темные клинья ближайших полей, уходившие в белизну. Одинокие деревья стояли размытыми серыми силуэтами, погруженными в молчание. На дороге не было ни души; стаи птиц пролетали и скрывались вдалеке.

Но в Доме Свейна тишины не было и в помине. Тут все пребывало в движении, и все неустанно трудились, не останавливаясь ни на миг. Каждый был занят своим делом. Даже в прошлом году, во время подготовки к Собранию, ничего подобного не замечалось.

В старом пересохшем рву, заросшем травой и тростником, возилось множество народу, доставая камни, упавшие со стены. Женщины и дети брали камушки поменьше, мужчины — потяжелее и несли их на дорогу и к воротам. Самые тяжелые камни волокли лошадьми или группами человека в три-четыре. В воротах другие группы людей разбирали камни и использовали их для восстановления обрушившихся кусков стены, которая мало-помалу приобретала прежний, давно утраченный облик.

В Доме, в мастерских вокруг центрального двора, кипела другая работа. Тут высилась гора бревен, отложенных на просушку. Мужчины брали одно бревно за другим и катили их в мастерские; оттуда доносилось ритмичное тюканье топоров и визг пил.

Неподалеку, в кузнице, полыхало алое пламя, и Грим, голосом, перекрывающим грохот молота, отдавал приказания сыновьям.

С другой стороны Дома, у Южных ворот, где стена совсем развалилась, молодые парни с лопатами и мотыгами рыли мягкую землю.

Тем временем из всех домов и хижин выбегали женщины с корзинами, ящиками, бочонками и бидонами, снося их в чертог. Из стойл и хлевов за стеной уводили скот, сгоняя его во двор; и теперь поросята, куры и гуси бродили на свободе, путаясь под ногами.

А посреди всего этого, в центре двора, стоял Халли Свейнссон, наблюдая, выслушивая и отдавая приказы тем, кто к нему подходил.

Вот явился Болли-пекарь, краснолицый и потный.

— Хлеб почти испекся. Куда его девать?

— Кухней занимается Гудню. Она тебе скажет куда.

Вот вышла из кожевенной мастерской Унн.

— Четыре чана приготовили. Кому их отдать?

— По одному на каждую сторону. Вели Бруси их отвезти.

Вот подошел Грим, с раскаленной кочергой в руке.

— Мне нужно побольше ведер. Сколько таких штук делать-то?

— Столько, сколько бревен найдется. Стена длинная.

Грим остановился рядом с ним, утер лоб рукавом.

— А что, думаешь, получится?

— У Свейна же получилось? Коля ему удалось одурачить!

— Ну, шестнадцать штук уже готово, они мне всю кузню загородили. Пусть их кто-нибудь заберет.

— Я попрошу Лейва. На стене он командует.

Грим ушел. У Халли выдалась небольшая передышка. Он огляделся. Насколько он мог видеть, все было в порядке. Никто не сидел сложа руки; все дружно трудились ради желанного исхода. Не то чтобы они были в восторге от этой работы. По крайней мере, некоторые явно относились к ней скептически, другие — с открытой враждебностью (в том числе его брат, Лейв). Но после первоначального колебания, когда Халли начал излагать свои соображения, никто с ним уже не спорил. Соображения превратились в приказы; осторожность уступила место уверенности. Халли все энергичнее излагал свои идеи. Люди восприняли его план — и отчасти заразились его решимостью.