Аркадий Карасик - Последняя версия

• Название: Последняя версия
• Автор: Аркадий Карасик
• Жанр: Детектив

---

- Ровно три тысячи баксов...

- Почему здесь, - ткнула она наманикюренным пальцем под подушку, - две тысячи девятьсот пятьдесят?... Зажилил?

Воистину Светка неисправима - даже после перенесенного душевного потрясения требует финансового отчета. Другая бы почти сутки пребывала в обморочном состоянии, а эта уже разгневанно сверкает глазами и окидывает меня подозрительными взглядами.

- Видимо, ангел ошибся, - безмятежно константировал я. - Так будешь до конца откровенной или...

Я протянул руку к подушке. Светка быстро перехватила её и положила на сооблазнительную выпуклость груди, которая, видимо, не имеет особой ценности, в то время, как деньги...

- Что ты хочешь узнать? - огорченно вздохнула она, увидев, что я остался равнодушным к её женским прелестям. - И прекрати рассказывать мне сказочки про ангела - вышла уже из младенческого возраста. Давай - по делу.

Хочешь чисто делового разговора - ради Бога, я тоже не против.

- Мне страшно хочется узнать, что находилось в конверте, который ты отвезла в Москву. Понимаешь - очень! Хотя бы с точностью до пятидесяти процентов. Измышляй, фантазируй, гадай на картах, но говори. Ведь ты не чистый главный технолог Росбетона, занимаешься и экономикой, и подыскиванием выгодных заказов...

- Погоди, Костик, не торопись, - Светка села, подложила под спину вторую - мою - подушку. Глаза азартно прижмурились. - Мне в голову пришла одна мысль... Конечно,в конверте - не любовная записка и не приглашение на очередной выпивон. Наверняка - деловая информация. Скажем, Вартаньян сообщает адресату о том, что в определенное время он выбросит на рынок ценных бумаг солидный пакет акций по демпинговым ценам... Понимаешь?

В современном российском бизнесе я - полный профан, старые понятия застойного периода создали некий непроницаемый экран, не пропускающий к сознанию разные маркетинги, идиотские ценные бумаги, бартеры. Поэтому в ответ на многозначительный вопрос супруги я ограничился презрительным пожатием плеч. Дескать, не понимаю и понимать не хочу.

- Ну и глупо, - фыркнула Светка. - С волками жить - по волчьи выть. Если я тебя правильно понимаю - затеял очередное расследоване? Неймется отставному сыщику, карежит его бесправное существование сторожа... Изволь слушать и вникать.

Добрый час она вдалбливала в бедную мою башку азы нынешней экономики, понятие о прохождении акций, их регистрации, купле-продаже, возможных махинациях и спекуляциях. У меня сложилось впечатление - живу в самой настоящей бандитской стране.

- Не исключено, что Сурен дал сертификаты акций кому-то в виде взятки. Возможно, именно этот сертификат был упакован в том конверте. Спросишь, как проверить? Проще простого. Заведи знакомство с заведующей депозитарием. Фросенька - сдобная бабенка, холостячка, в свои пятьдесят так и лупит глазища на мужиков... Гляди, не вздумай подбивать к ней клинья - евнухом сделаю, легкий флирт, не больше... Сидит Фросенька в своем депозитарии...

- А это что за зверь? Если равнозначен крематорию - наотрез отказываюсь! - с опаской перебил я, вступившую на излюбленную тему любовницу. - Господи, да неужто русский язык так уж беден, что приходится употреблять иностранные словечки! Нет, избавь меня и от крематориев и от депо..зат... Язык сломаешь!

- Дело твое. Чем ещё могу быть полезной?

В моей голове выпрыгнула шальная мыслишка - сделать любовницу своей помощницей. Ведь, хочешь-не хочешь, предстоит изучение доходов Росбетона и банка Второва, а у меня на это явно не хватает времени.

Странно, но Светка с удовольствием и азартом согласилась на мое предложение. Видимо, сидят в этой хрупкой женщине сыщицкие гены, невесть от каких предков взятые...

15

На следующий день меня вызвал генеральный директор. Естественно, не для дружеского застолья и не для обсуждения эффективности сторожевой службы. Как я и ожидал, речь пошла о расследовании убийства Сурена Ивановича. Можно подумать, что поимка бандитов резко увеличит производительность, подбросит новые выгодные заказы, снизит у директора артериальное давление и преподнесет ему новую любовницу.

Поскольку в моей голове, загнанным по шляпку гвоздем, сидел чертов депозитарий, отвечал я на дотошные вопросы Пантелеймонова невразумительно и сбивчиво. Будто подозреваемый в страшном преступлении на допросе у следователя.

- Что с вами творится, Константин Сергеевич? - спросил повышенным тоном директор. - Можно подумать, что не вы у меня работаете, получая почти директорский оклад, а, наоборот, я у вас. Или так подействовало ночное отсутствие Светланы Афанасьевны? Будьте добры, оставьте обсуждение семейных проблем на вечер... Разверните мозги в другую сторону. Меня нисколько не интересуют ваши версии, перекрестные допросы, исследование следов пальчиков и прочая профессиональная дребедень. Ответьте только на один вопрос: кто и за что убил Вартаньяна?

На языке так и крутилась колючая фраза - мне задан не один вопрос, а два, на какой из них отвечать в первую очередь? С трудом проглотил её, слегка оцарапав горло. Ибо реакция на подобную дерзость была бы равнозначна ядерным бомбам, сброшенным на Хиросиму и Нагасаки. Портить отношения с работодателем - плевать против ветра: ветру - ничего, а себя забрызгаешь.

- Видите ли, Вацлав Егорович, отыскать преступников намного сложней, чем забетонировать панель перекрытия. Одно могу сказать - дело продвигается и недалек тот час, когда я приведу к вам преступника...

- Ради Бога, только не ко мне, - откинулся на спинку кресла директор, будто перед ним, на самом деле, возник убийца в наручниках под конвоем. Вполне достаточно известия о том, что злодей посажен под крепкий замок... И кого же вы подозреваете? Надеюсь, не из числа сотрудников Росбетона?

- Конечно, нет, - горячо отмел я саму возможность причастности арматурщиков или бетонщиков к преступлению. Не говоря уже про инженерный состав. - Подозреваемый - местный житель... Пока больше ничего сказать не могу...

На самом деле, я почти уверен в обратном: Вартаньяна зарезали именно сотрудники нашего предприятия. Но это ещё нужно доказать - эмоции к делу не пришьешь, суду не пред"явишь. К примеру, тот же ночной сторож, дед Ефим. Разве мало имеется доказательств его связи с бандитами? Но эти, так называемые, "доказательства" - зыбки и расплывчаты, ни один суд не примет к расмотрению основанное на них дело.

Чертов старик! Прилип липучкой, засел в печенке-селезенке, никак его оттуда не выковыряешь!

- И все же вы могли бы быть со мной более откровенным, - настаивал Пантелеймонов, вонзив в мое лицо шильца требовательных глаз. - Твердо обещаю гробовое молчание. Ни жена, ни любовница, не говоря уже о нашем коллективе, знать не будут...Включая Волина...Могу поклясться.

Директор обвел кабинет ищущим взглядом, будто искал подходящую икону либо сувенир, на которых можно принести требуемую клятву. Единственно подходящая вещь - портрет очередного руководителя, в данном случае Президента или хотя бы коммуникабельного Жириновского, но стены пусты. После частой смены портретов в дореформенные времена хозяйственники посчитали разумным вообще никого не "вывешивать", зря не выбрасывать на помойку деньги.

Поэтому пришлось обмахнуть себя небрежным крестом, повернувшись к пустующим книжным стеллажам, ранее заполненным произведениями вождей революции. Директор снова принялся оглядывать невинную мою физиономию, разыскивая на ней готовность преподнести ему имя убийцы.

А я мысленно сделал очередную зарубку в многострадальной своей памяти.

Почему-то в число приближенных не включены Второв и Богомол, с которыми Вацлав Егорович проводит все свободное время. Если, конечно, не занят с любовницами или производством. Случайно это произошло или преднамеренно? Ведь Бога все равно не обмануть, по заверению священнослужителей он все видит и все знает, а вот настырный сыщик - другое дело. Авось пропустит мимо ушей, не заметит.

Шалишь, хозяин, все замечено и... отмечено.

- И все же дайте мне хотя бы полмесяца...

- Полмесяца? - возмущенно закричал генеральный, подняв над головой обе руки. - И это когда Росбетон приступает к выполнению ответственного заказа! Когда мы собираемся выпустить на рынок новую партию своих акций! Вы шутите или издеваетесь? Учтите, Константин Сергеевич, я не потерплю издевательства... Извольте отвечать: кто убил Сурена Ивановича и за что?

Любой талантливый сыщик в первую очередь - актер. Без способности перевоплощаться либо в добряка, либо в сурового и строгого следователя невозможно расколоть подследственного, расположить его к себе либо подавить его волю. Генеральный не был ни обвиняемым, ни свидетелем, но, тем не менее, нужно изобразить легкое смущение, граничащее с извинениями. Собеседник требовал полной откровенности, на которую я не имел права. Ну, что ж, он получит суррогат, ничем не отличающийся от полноценного продукта.