Кейт Мосс - Святилище

• Название: Святилище
• Автор: Кейт Мосс
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-065922-7, 978-5-403-03462-3

Горы Лангедока хранят множество тайн, — и тайны эти не спешат открываться посторонним.

Крестоносцы, которые огнем и мечом уничтожали города и замки мятежных альбигойцев, и инквизиторы, без числа сжигавшие их на костре, упорно считали катаров не просто еретиками, а приспешниками Тьмы, искушенными в таинственной и могущественной черной магии.

Кто был прав? Они или мы, считающие альбигойцев мудрыми философами, невинными жертвами безжалостных «воинов Севера»?

Заброшенные святилища Лангедока по-прежнему ждут наследника запретного знания, который вновь проведет мрачный и загадочный древний ритуал, некогда позволявший посвященным в таинства обрести власть, недоступную обычному человеку.

И однажды находится та, что способна это совершить…

---

Мередит видела, как воинственный настрой покидает его, как мысли переключаются от ненависти к дяде на печаль об отце. Он встал, глубоко засунув руки в карманы, и взглянул на нее затуманенными глазами.

— Расскажу за ужином.

Глава 64

Джулиан вскрыл новую бутылку, щедро налил себе и тяжело опустился за письменный стол перед разложенной на нем репродукцией колоды.

Тщетные усилия.

Он много лет изучал репродукции колоды Боске, отыскивая хоть какой-то ключ или шифр. И занимался поисками оригинала колоды с тех самых пор, как приехал в долину Од и услышал разговоры о неоткрытом тайнике с сокровищами, захороненными под горами, скалами или даже в русле рек.

Став владельцем Домейн-де-ла-Кад, Джулиан, как и многие до него, скоро пришел к выводу, что легенды, окружавшие Ренн-ле-Шато — розыгрыш, дымовая завеса и что центральная фигура легенды — священник-отступник XIX века Соньер — искал не духовных, а вполне материальных сокровищ.

Потом до Джулиана стали доходить обрывки историй о колоде карт, в которой зашифровано положение не единичного захоронения, а всей сокровищницы визиготской империи. А может быть, и реликвии Храма Соломона, доставшиеся римлянам в I веке нашей эры, а потом попавшие в руки визиготов, разграбивших Рим в V веке.

По слухам, карты были спрятаны в самом имении. Джулиан истратил все до последнего пенса на тщательнейшие поиски и раскопки, начав с развалин древней визиготской часовни-надгробия. Местность вокруг была сложная, и поиски требовали больших усилий — и, соответственно, расходов.

И ничего…

Истощив свой кредит в банке, он начал доить отель. На его удачу отель приносил часть доходов наличными. Но выжимать деньги оказалось непросто. Пришлось пойти на большие перерасходы. Предприятие еще не встало прочно на ноги, а банк уже потребовал выплат. Однако он продолжал вытягивать деньги — поставив на то, что вскоре найдет то, что ищет, и тогда все будет в порядке.

Джулиан залпом выпил бокал.

Просто вопрос времени.

Брат сам виноват. Сеймур мог бы проявить терпение. Должен был ему довериться. Не вмешиваться. Джулиан знал, что удача практически у него в руках.

«Я бы вернул все деньги…»

Кивнув сам себе, Джулиан щелчком откинул крышку «зиппо». Достал сигарету, зажег и глубоко затянулся. Как только Хол покинул полицейский участок, Джулиан имел беседу с комиссаром полиции, намекнувшим, что парню лучше бы перестать задавать вопросы. Джулиан обещал, что поговорит с племянником, и пригласил комиссара выпить с ним на следующей неделе.

Он дотянулся до бутылки, налил себе еще на два пальца. Мысленно он вернулся к разговору в баре. Он вел его нарочито прямолинейно, без тонкостей — так казалось проще выбить американку из колеи. Она неохотно говорила о Таро. Умная девица. И привлекательная.

«Что? Что ей известно?»

Он сообразил, что звук, который ему слышится, издают его же пальцы, барабанящие по столу. Джулиан взглянул на свою руку, как на чужую, затем усилием воли заставил ее лежать спокойно.

В запертом ящике стола лежит готовый к подписанию документ о передаче права собственности. Осталось только побывать в нотариате в Эсперазе. Парень не дурак. Он не хочет оставаться в Домейн-де-ла-Кад. Они с Холом не сработаются, так же как не сработались бы с Сеймуром. Джулиан достаточно ждал, прежде чем заговорить с Холом о дальнейших планах.

— Не моя вина, — проговорил он вслух, голос его прозвучал хрипло.

Надо еще раз поговорить с ней, с этой американкой. Она должна что-то знать об оригинальной колоде Боске. Иначе зачем она здесь? Ее приезд не связан ни с гибелью Сеймура, ни с его жалким племянничком, ни с финансовым положением отеля. В этом он уже убедился. Она здесь по той же причине, что и он. Он не для того проделал всю грязную работу, чтобы какая-то американская сучка явилась на готовенькое и вырвала колоду у него из рук.

Он взглянул на темнеющий лес. Спустилась ночь. Джулиан протянул руку, включил лампу — и заорал.

Брат стоял прямо у него за спиной. Сеймур, восковой, безжизненный, каким Джулиан видел его в морге, кожа на лице изодрана, глаза налиты кровью…

Он выскочил, в панике опрокинув стул. Стакан с виски покатился по полированной столешнице.

Джулиан резко обернулся.

— Ты не можешь…

Комната была пуста.

Он стоял, ничего не соображая, шаря глазами по темным углам, пока не догадался. Это было его собственное тусклое отражение в темном окне, а не брат. Это были его глаза.

Джулиан глубоко вздохнул.

Брат мертв. Он-то знает. Он зарядил его стакан руфенолом. Он довел машину до моста над Ренн-ле-Бен, он перетащил Сеймура на водительское сиденье и отпустил ручной тормоз. Он видел, как падала машина.

— Ты сам меня вынудил, — пробормотал он.

Поднял глаза к окну, моргнул. Ничего там нет.

Он протяжно, устало выдохнул, нагнулся и поставил на место стул. Постоял минуту, сжав руки за спиной так, что побелели костяшки пальцев, склонив голову. Он чувствовал, как пот стекает между лопатками.

Потом он собрался с духом. Потянулся за сигаретами — никотин должен успокоить нервы — и снова оглянулся на темный лес за окном.

Оригинальная колода там, он уверен.

— В следующий раз, — пробормотал он.

Он уже рядом, он это чувствует. В следующий раз ему повезет. Он знает.

Пролитый виски дотек до края стола и медленно капал на ковер.

Глава 65

— Хорошо, выкладывай, — велела Мередит. — Рассказывай, что случилось.

Хол взгромоздил локти на стол.

— Прежде всего они не видят оснований заново открывать дело. Вердикт их устраивает.

— Какой вердикт?

— Смерть в результате несчастного случая. И что отец был пьян, — четко проговорил он. — Не справился с управлением машиной, свалился с моста через Сальз. В три раза превышает предельную норму — так сказано в заключении токсикологической экспертизы.

Они сидели в нише под окном. Ресторан в этот ранний час был почти пуст, так что они разговаривали, не опасаясь, что их подслушают. Через стол, покрытый белой льняной скатертью, в свете мерцающих на столе свечей Мередит дотянулась и взяла его руки в свои.

— По-видимому, была и свидетельница. Англичанка, доктор Шелаг О'Доннел, проживающая рядом.

— Но это же помогает делу, да? Она видела, что случилось?

Хол покачал головой.

— В том-то и дело. В ее показаниях сказано, что она слышала скрип тормозов и шин. Ничего она не видела.

— Она сообщила о происшествии?

— Не сразу. Комиссар говорит, что многие проезжают тот поворот к Ренн-ле-Бен на слишком большой скорости. Она только наутро, увидев «скорую помощь» и полицейских, поднимающих машину из реки, сложила два и два. — Он помолчал. — Я думал поговорить с ней. Думал, может, она что-нибудь вспомнит.

— Разве она не все сказала полиции?

— У меня такое впечатление, что они не считают ее надежной свидетельницей.

— Почему?

— Прямо они не сказали, но намекали, что она пьяница. Кроме того, на дороге не было следов шин, так что едва ли она могла что-то услышать. Это если верить полиции. — Он помолчал. — Они не хотели давать мне ее адрес, но я успел списать номер с досье. Вообще-то… — он помолчал, — я пригласил ее завтра приехать сюда.

— Ты уверен, что это хорошая мысль? — спросила Мередит. — Если полиция увидит в этом вмешательство в свои дела, они станут помогать тебе еще менее охотно.

— Все равно они меня выставили, — злобно проговорил он. — Но, сказать тебе правду, мне кажется, я бьюсь головой о кирпичную стену. Я несколько недель пытался убедить полицию отнестись ко мне серьезно, терпеливо болтался рядом и ничего не предпринимал, а толку-то! — Он замолчал, щеки у него пылали. — Извини. Тебе это малоинтересно.

— Да ничего, — ответила она, размышляя, как похожи кое в чем Хол и его дядя — оба мигом вспыхивают, и тут же почувствовала себя виноватой, представив, с каким отвращением встретил бы Хол такое сравнение.

— Признаю, у тебя нет причин полагать, что я прав, но я просто не могу поверить в официальную версию. Не утверждаю, что мой отец был непогрешим — на самом деле не так уж много между нами было общего. Он был спокойный, замкнутый — не из тех, кто открыто выражает свои чувства, — но чего он не мог сделать, так это, напившись, сесть за руль. Даже во Франции. Невозможно.

— В таких вещах легко обмануться, Хол, — мягко заметила она и добавила: — Со всеми такое случается. — Хотя с ней никогда не случалось. — Выпил лишнего. Не рассчитал сил.

— Говорю же, только не с отцом, — сказал он. — Он любил вино, но никакими силами его нельзя было усадить за руль, после того как он выпил. — Плечи у него поникли. — Мою мать сбил насмерть пьяный водитель, — договорил он тихо. — Она шла забрать меня из школы в поселке, где мы тогда жили, днем, в половине четвертого. Тот идиот на «БМВ» накачался в баре шампанским и превысил скорость.