Александр Карапанчев - Братья с Левса

• Название: Братья с Левса
• Автор: Александр Карапанчев
• Жанр: Научная Фантастика

---

Карапанчев Александр Братья с Левса

Александр Карапанчев

БРАТЬЯ С ЛЕВСА

перевод с болгарского Людмила Родригес

Воркон был двадцать седьмым городом, который мы посетили на Левcе. Человечество, переступив второе тысячелетие, открыло гиперпространственный полет и мы отправились к чужим мирам, о которых мечтали еще в эллинских храмах и под звон римской бронзы.

Отдохнув, мы выехали в окрестности города, расположенного на живописном полуострове. Местный воздух почти не отличался от земного, поэтому мы носили легкие одежды, подставляя кожу ласковому ветерку. С нами в амфибии было трое левсианцев, рекомендованных как сопровождающие. Первой была большая змея, которая вела машину. Ее мускулы переливались под зеленой кожей, а в огромных ледяных глазах отражалось небо. Она не любила разговаривать, кивком отвечала на команды, и только изредка шипела: "А не лучше ли проехать здесь?"

Остальные спутники - пион и птица явно горели желанием показать красоты своего края. Птица летела над пластмассовой амфибией, соловьиным голосом рассказывая о достопримечательностях.

Мы уже привыкли к превратностям Левса и не удивлялись. Но всетаки человек чувствовал смущение и древнюю жажду при виде разумной птицы. Она порхала на собственных крыльях, а пион передвигался незнакомым способом: его лепестки то крутились, как стайка тропических рыбок, то собирались в пышное соцветие.

Этим утром нашим первым местом для посещения был лесной заповедник. Змея осталась в машине, а мы пошли по утоптанной тропинке, вьющейся по спирали. Как и повсюду на Левее, и здесь у почвы был цвет человеческой плоти, но под тенью деревьев в заповеднике она имела белесый оттенок. Сначала мы ступали боязливо - нам казалось, что мы ходим по человеческим телам, покрывающим настоящую землю. Но потом убедились, что другой земли нет и все равно не могли почувствовать себя свободно, хоть и встречали в своих путешествиях и нежную женскую кожу цвета утреннего облака, и масляного оттенка, и смуглую как картофель, и желтую, и негритянскую, и загоревшую.

В заповеднике было много разных деревьев, некоторые из которых уже были занесены в Красную книгу чужой природы. Но что это были за деревья! Ничего общего с земной ботаникой! Все они имели облик людей! Представьте себе пятиметровые ноги, затонувшие по щиколотку в землю. Да, никаких сомнений - это икры, колени, бедра. И так до самых волос - точь-в точь человеческое тело! И удлиненные силуэты как у Эль Греко. Их головы были повернуты к солнцу, из плеч росли руки-ветви. Ветер обдувал роскошные высокие прически с позвякивающими стекловидными тарами - фруктами.

Когда в первый раз мы увидели эти странные деревья, то после минутного оцепенения попытались заглянуть в их лица. С каким волнением мы рассматривали родные черты в сотнях парсеков от Земли! Это были детские мордашки саженцев, зрелые лица взрослых экземпляров, сморщенные и увядшие лики ветеранов.

Нас изучали огромные человеческие глаза: зеленые, влажные, уравновешенные. Мы спросили сопровождающих, могут ли деревья говорить. Со скрытой насмешкой, которую мы уловили не по их виду, а по ответу, они ответили вопросом на вопрос: "А ваши разве могут?". Мы живо представили себе, как пила разрезает ноги Адамов и Ев и из этой близкой нам плоти делают дома, мебель, бумагу; как - плоть от плоти и кровь от крови подносится как угощенье, запечатывается в консервные банки - точь-в-точь словно в анатомическом музее! - а в стаканы с "фруктовым" соком опускается вместо соломинки человеческая косточка. Хозяева же - создания, с которыми мы на Земле поступали аналогично, удивлялись, почему мы подолгу избегаем их и живем в своем гиперлете.

В заповеднике шумели кустарники, как снопы рук, стелился травяной ковер из тонких и гибких пальцев.

Мы спросили, что происходит в лесу осенью.

"Осенью? -дрогнул пион. - Осенью волосы выпадают, ветви повисают вдоль тела и деревья становятся похожими на заснеженные статуи". "Впрочем, заметила птица, - этот пейзаж должен быть вам знаком: вы же так похожи на наши деревья, что..." Она не закончила мысль, но это было самым ясным выражением контраста между двумя цивилизациями. Вообще-то инопланетяне относились к нам как к себе подобным, будто не замечая вопиющих противоречий, что обязывало нас отвечать тем же.

Не очутились ли мы в сказочном мире, где все очеловечено? Где солнце и туманы дали чувственный разум каждой молекуле? А, может быть, и левсианцы растения и птицы -думали то же самое при виде равных им по разуму людей?

Потом мы пошли к озеру цвета свежей крови. В нем отражалось небо, которое придавало озеру сиреневый оттенок. Мы знали, что рыбы, моллюски, вся водяная флора обладают разумом и являются полноправными членами левсианского общества, а водные человекообразные твари идут в ход так же, как мы употребляем рыбу и водоросли. Мы даже ходили на рыбалку: в сетях трепыхались обтекаемые человеческие тельца с личиками в костяных щитках.

Издалека они напоминали персонажи картин Босха. Абсолютно излишне было спрашивать, обладают ли разумом и управляемыми эмоциями деревья и животные на Левее. Наверняка нам будет задан контравопрос. И все эти наши братья по природе, но не предназначению, рубились, варились, шли в употребление тысячами способов, мысль о которых приводила нас в ужас. Множество вопросов возникало и у хозяев при виде кожаных одежд, мяса, варенья, натюрмортов с цветами и дичью, деревянных скульптур на нашем корабле. Мы избегали их посещений.

В лесах бегали, ползали, скулили и ревели троглодиты. Может быть, в них зрело зерно будущей цивилизации. Сопровождающая нас птица, чтобы позабавлять гостей, сбила что-то мелькнувшее тенью над озером. Оказалось, что это летающее существо напоминало херувимчика с древних икон. Хозяева объяснили, что оно редчайшее и вкуснейшее пернатое на планете.

Пион сунул окровавленного херувимчика в кулинарный отсек амфибии, и вскоре нам были поднесены дымящиеся блюда с гарниром из овощей, чьи яркие шаровидные куски очень походили на разноцветные человеческие глаза. Мы отказались от еды, и блюда с достоинством унесли, чтобы потом смаковать их с теми же мыслями, с которыми мы едим глухариный паштет.

Машина пролетела над деревьями, смотрящими нам вслед. Какойто лесной обитатель кричал почти человеческим голосом, подчеркивая тяжелую тишину.

Мы молчали. Перед глазами у нас еще стояло зрелище, как херувимчик бьет крылышками, что заставляло нас содрогаться.

Впереди блеснула безбрежная красноватая ширь океана. В воздухе слегка запахло солью и йодом, перебиваемыми запахом левсианской нефти.

Мы снизились над близким перелеском. Деревья здесь не были стройными и гордыми, как в заповеднике. С умело скрываемой неохотой наши сопровождающие согласились рассмотреть с нами эту местность, и аппарат пошел на посадку в плавном круге.

Чувствовалось, что у некоторых деревьев не было глазных яблок под веками, обтянутыми смертельно-бледной и тонкой кожей со струпьями.

Мы увидели особи, изгнившие до плеч, до пояса или с однойединственной кривой ногой. А другие, как нам нехотя сообщили, родились уродами. Каких только уродов там не было: абрахиусы, акардиакусы, акормусы, акраниусы, амелусы - исчадия без рук, сердца, тела, черепа и ног! Мы будто попали в ;кунцкамеру человеческих уродств.

Кошмар длился без конца. Под великолепными глазами какогонибудь дуба мы замечали отсутствие челюсти. В шуме неоромантического плеска океана лесная пуща скрывала аморфусов - уродов с бесформенными телами.

Они напоминали куски теста: из коленей торчали носы, на спинах темнели растянутые до безобразия пасти. Иногда слышался глухой стук - это падало дерево, само собой, без вмешательства цивилизованной силы.

Птица и пион старались воспрепятствовать нашему дальнейшему пребыванию в этом природном концлагере. Мы прошли мимо стайки девушек с серебряными кудрявыми волосами. Эти очаровательные создания могли быть счастливым исключением в лесу, если бы от шеи до талии их тело не напоминало нечто среднее между шаром и смятой подушкой: у них не было ребер.

Последнее, что мы успели рассмотреть - это две руки соседних деревьев, протянутые к нам. Приветствовали ли они нас. или же молили о прощении и помощи?

Позднее, увидев их во сне, мы просыпались в ледяном поту.

Одна рука имела фантастические длинные тоненькие пальцы, как паучьи лапки. Другая же была ненормально крупной даже для местных пропорций: с отекшей кистью, гигантскими костяшками, рука акромегала размером чуть ли не вполовину тела.

Пока мы летели к порту Воркона, то нам в голову приходили тысячи примеров упадка, виденных во время предыдущих посещений.

Растения, звери и птицы не только рождались уродами, но и приобретали различные болезни. Язвы, более жестокие, чем гарпии, больные суставы размером с голову, смертоносная гемофилия, припадки, после которых уже не встать, абсцессы, тиф, подагра, опухоли. Это были организмы, разъеденные беспощадным гребком, нефриты, болезненные как порез ржавым скальпелем, отщепление ретины, отсутствие органов чувств, координации движений, половых признаков и влечений, анизотропность, то есть все, против чего земная медицина боролась с самого своего возникновения.