Роджер Желязны - Создания света – создания тьмы

• Название: Создания света – создания тьмы
• Автор: Роджер Желязны
• Жанр: Фэнтези

Мир грез.

Удивительный мир переплетающихся реальностей.

Диковинный мир, где рядом с величайшими достижениями технократической цивилизации соседствует волшебство, где оживают боги Древнего Египта – Анубис, Гор, Тифон, Сет.

Заговор верховных Владык Дома Жизни и Дома Смерти посеял смуту во Вселенной. И Тысячеликий Творец, сдерживающий силы всеобщего уничтожения, твердо намерен помешать творящим Зло.

---

Подошвы на алтаре

Войдя в зеленую двер, открытую поэтом, и прибыв наконец на мир Интерлюдии, Оаким и Фрамин оказываются в безумном мире дождей и религий. Уставшие, они стоят на влажной траве рядом с городом, окруженным мрачными черными стенами.

– Сейчас мы войдем, – размышляет поэт, поглаживая свою изумрудно-зеленую бороду. – Мы войдем через эту маленькую дверь слева, которую я заставлю открыться. Останется загипнотизировать или подчинить охранников, если они там окажутся, и пройти к великому храму…

– …Чтобы выкрасть сандалии для Принца, – говорит Оаким – Странное это для меня дело. Если бы он не обещал мне вернуть мое имя – мое настоящее имя, – прежде чем я убью его, я бы не согласился.

– Это я понимаю, лорд Рэндалл, сын мой[2] – говорит Фрамин, – но скажи мне, что ты намерен делать с Гором, который также хочет убить его – и который сейчас работает на него, только чтобы заполучить эту же возможность?

– Убью, если потребуется, сначала Гора.

– Твоя решимость бесподобна, но позволь узнать – какая тебе разница, кто его убьет – ты или Гор? Он ведь в любом случае будет одинаково мертв.

Оаким молчит, явно озадаченный.

– Это моя миссия, – говорит он наконец.

– Он в любом случае умрет, – повторяет Фрамин.

– Но не от моей руки.

– Правильно. Но я не улавливаю разницы.

– И я не улавливаю, но убить Принца поручено мне.

– Возможно, Гору тоже кто-то поручил.

– Но не мой хозяин.

– А почему у тебя есть хозяин, Оаким? Почему ты не хозяин сам себе?

Оаким трет лоб.

– Я… действительно… не знаю… Но я должен сделать то, что мне сказано.

– Понимаю, – говорит Фрамин, и пока сбитый с толку Оаким раздумывает, крошечная зеленая искра слетает с кончика трости поэта и касается шеи посланца Дома Мертвых. Оаким раздраженно чешется.

– Что это?..

– Местное насекомое, наверно, – говорит поэт. – Пошли!

Дверь перед ними открывается от постукивания трости, а охранники засыпают после короткой зеленой вспышки. Позаимствовав у них два плаща, Оаким и Фрамин направляются к центру города. Найти храм легко. Войти – куда сложнее. Ибо перед входом – охранники, обезумевшие от наркотика.

Двое в плащах подходят и требуют впустить. Восемьдесят восемь копий наружной охраны нацелены на них:

– Публичного поклонения не будет до закатных дождей, – воины дергаются марионетками в такт своим словам.

– Мы подождем.

И – ждут.

С закатным дождем они присоединяются к процессии промокших паломников, входят во внешний храм и пытаются пройти дальше.

Их останавливают триста пятьдесят два копьеносца, охраняющие следующий вход.

– У вас есть знаки молящихся внутреннего храма? – спрашивает капитан.

– Конечно, – говорит Фрамин, поднимая свою трость.

После этого капитан, очевидно, решает, что знаки у обоих есть, и им дарован вход.

Затем, на подходе к самой Святая Святых, они остановлены офицером, командующим пятьюстами десятью стражниками, также одурманенными наркотиком, которые охраняют последний проход.

– Оскоплены?! – спрашивает он.

– Оскоплены, оскоплены, – уверяет Фрамин звучным сопрано. – О, дай нам пройти, – глаза его сверкают зеленым, и офицер отступает.

Войдя, они видят алтарь с его пятьюдесятью охранниками и шестью странными жрецами.

– Сандалии там, на алтаре.

– Как их заполучить?

– Лучше по-тихому, – говорит Фрамин и, пока не началась телевизионная служба, проталкивается поближе к алтарю.

– Как по-тихому?

– Хорошо бы подменить их нашими собственными, а священные надеть и без суеты уйти отсюда.

– Подходит.

– Что если бы они были украдены пять минут назад?

– Я понял тебя, – говорит Оаким и склоняет голову, как в молитве. Служба начинается.

– Аве, Сандалии, – лепечет первый жрец, – владеющие ступнями…

– Аве! – поют остальные пять.

– Добрые, благородные и блаженные Сандалии…

– Аве!

– …пришедшие к нам из хаоса…

– Аве!

– …просветить наши сердца и уберечь наши ноги.

– Аве!

– О Сандалии, несущие человечество с начала времен…

– Аве!

– …превосходные вместилища ступней.

– Аве!

– Аве, удивительные, носившие бога Котурны!

– Мы поклоняемся вам.

– Мы поклоняемся вам!

– Мы обожаем вас в величии вашей сущности!

– Слава!

– О, изначальная обувь!

– Слава!

– Высшая идея Сандалий!

– Слава!

– Что бы мы делали без вас?

– Что?

– Наши пальцы были бы исколоты, пятки исцарапаны и мы бы страдали плоскостопием.

– Аве!

– Защитите нас, ваших обожателей, добрые и блаженные Сандалии…

– Пришедшие к нам из хаоса…

– …в день мрака и скорби…

– …из пылающей бездны…

– …пылающей, но не опалившей вас, о Сандалии?

– …вы пришли успокоить и поддержать нас…

– …укрепить и ободрить нас…

– Аве!

– …вы понесете нас открыто и смело вперед…

– …ныне, присно и во веки веков!..

Оаким исчезает.

Ледяной вихрь проносится над залом. Это-ветер изменения времени; и на алтаре возникает туманная тень.

За пять минут до того семь безумных копьеносцев лежат, странно вывернув шеи, а появившийся из воздуха Оаким торопит Фрамина:

– Открой нам дверь, быстро!

– Ты надел их?

– Разумеется.

Фрамин поднимает трость, но медлит.

– Боюсь, будет небольшая задержка, – и взгляд его делается изумрудным.

Все глаза в храме вдруг оказываются обращенными на них.

Сорок три безумных копьеносца, как один, с боевым кличем бросаются вперед.

Оаким пригибается и вытягивает руки.

– Таково есть царство небесное, – комментирует Фрамин, и испарина, как капли дождя, блестит на его челе. – Интересно, как все это запишется на видеолентах?

Игла и нить

– Где мы? – спрашивает Гор. Стальной Генерал стоит неподвижно, словно потрясенный, но это впечатление – ложное.

– Мы пришли в место, которое не мир, а просто место, – говорит Принц-Который-был-Тысячей. – Здесь нет ни тверди, ни нужды в ней. Света мало, но те, кто пребывает здесь, слепы, так что это не имеет для них значения. Температура сама приспосабливается к любому живому телу, потому что так желают здешние обитатели. Пищу и воду они извлекают из воздуха, так что им не приходится есть в прямом смысле этого слова, а природа этих мест такова, что здесь никто и никогда не нуждается в сне.

– Это напоминает ад, – замечает Гор.

– Глупости, – говорит Стальной Генерал. – Я живу так, неся мир внутри себя самого, поверь мне, достаточно долго и не терплю никаких неудобств.

– Ад, – упрямо повторяет Гор.

– С этим мы разберемся позже, – прерывает его Принц, – а сейчас берите меня за руки и пойдемте. Сквозь тьму и свет я проведу вас к тем, кого мы ищем.

Они соединяют руки. Принц сбрасывает свой плащ, и трое плывут над сумрачной землей без горизонта.

– А где это место… которое не есть мир? – спрашивает Генерал.

– Никогда об этом не думал, – говорит Принц. – Может быть, оно существует лишь в каком-нибудь светлом закоулке моего темного разума… Все, что я знаю, так это как сюда попасть.

Через безвременный промежуток времени они, наконец, приближаются к странному строению, похожему на серый кокон, парящему перед ними в пространстве без верха и низа.

Принц касается его поверхности кончиками пальцев, кокон вибрирует и в нем открывается нечто. Принц входит, бросив через плечо «идите за мной», и исчезает в туманном проеме.

Внутри сидят БРОТЦ, ПУРТЦ и ДУЛЬП и занимаются чем-то совершенно неестественным и чуждым всем человеческим понятиям, но нормальным и обычным для них, так как они – не люди и понятия у них иные.

– Привет вам, кузнецы Парна, – говорит Принц, – я пришел получить то, что когда-то заказывал.

– Я говорила тебе, что он придет, – торжествующе вопит один из сероватых холмов, передергивая длинными влажными ушами.

– Пожалуй, ты была права, – отвечает другой.

– А где эта пустая иголка? Я хочу еще разок пошлифовать ее, прежде чем…

– Чушь! Она совершенна.

– Значит, она готова? – спрашивает Принц.

– О, она готова уже века. Держи!

Сероватый холм извлекает полосу холодного голубого света из обтянутого чернотой футляра и передает ее Принцу. Принц берет ее в руки, разглядывает, кивает и убирает обратно.

– Прекрасно.

– …А плата?

– Она у меня здесь. – Принц достает из своего плаща сумку и помещает ее перед собой в воздухе, где та – естественно – и остается висеть. – Кто из вас будет первым?

– Он.

– Она.

– Оно.

– Ну, раз вы не можете решить, я выберу сам.

Принц открывает сумку с хирургическими инструментами и операционной лампой, а три создания начинает бить дрожь.