Айя Субботина - Время зимы

• Название: Время зимы
• Автор: Айя Субботина
• Жанр: Фэнтези

Здесь нет эльфов и гномов, нет полуросликов и вампиров, орков и темных эльфов. В мире Эрбоса живут люди — отважные и трусливые, богатые и бедные, бесчестные и благородные, короли и мясники. Дасирийская империя готовится к великому событию — семилетнюю императрицу Нинэвель готовы отдать в жены "рхельскому шакалу" Шиалистану. Но что случится, если дасирийскаой знати не угодно, чтоб на трон сел чужестранец? Что станет, если окажется, что императрица вовсе не императорской крови? И по Эрбосу поползет слух, что прекрасная, но много лет назад пропавшая дасирийская принцесса Сиранна Потерянная, оставила в далеких землях наследника? Арэн из рода Шаам едет в Северные земли с тайным поручением от дасирийской знати. Что скажет владыка Севера на предложение, сокрытое за семью печатями?

---

Раш вышел, приминая подошвами молодой снег. Горизонт уже давно стал серым, солнце разгоняло тьму и та убегала, будто поверженный враг. Во дворе уже кипела работа. Овчары выгоняли из сараев овец, слышался звук кузнечного молота. Двое мальчишек тащили колесо от телеги и при этом дружно спорили, кто сильнее.

Но Раш не остался совсем без внимания. Едва увидав ночного гостя, девушки из прислуги обступили его, и засыпали расспросами: правда ли, что дасирийское войско идет войною на Артум? Раш не мог взять в толк, кто им подсказал подобную небылицу, но переговорить раскричавшихся болтуний не виделось возможным. Потому карманник, со свойственной ему прытью, проскочил между северянками и поспешил затеряться в веренице воинов, что как раз вышли из длинного здания, которое Раш сперва принял за сарай. Все они зевали, на ходу зашнуровывали плотные кожи, одетые поверх кольчуг. Кто-то едва не сморкнулся Рашу на сапоги. От нечего делать парень пошел за ними. Но, когда он уже собирался поворачивать за угол, его остановила чья-то крепкая рука. Пальцы сомкнулись не плече Раша с силою кузнечных тисков, карманник выругался и, отработанным движением, разыграл побег: крутанулся волчком, согнул колени, разом становясь ниже, и нырнул под руку захватчику. Оказавшись за спиной северянина, Раш едва не поддался соблазну врезать ему под зад, но вспомнив, что рядом нет никого из друзей и некому прикрыть его, просто сложил руки на груди. Но все-таки позволил себе ехидную усмешку.

— Хорош, — сказал мужчина, обернувшись.

Голос его был таким же тяжелым, как и взгляд. Раш помнил его — именно этот здоровяк, после всяческих расспросов, велел дожидаться, пока Конунг захочет с ними говорить. Медная борода северянина стремилась к животу, Раш даже не стал пересчитывать в ней косицы, так много их было. Нагрудник на мужчине в лучах света бросал солнечных зайчиков и в начищенном железе карманник видел свое отражение.

— Я за тобой. Конунг ждет.

Раш последовал за ним. Задаваясь вопросом, куда же подевался Эрик, решил, что тот трясет постель с какой-нибудь падкой на героев северянкой.

— Ты сказал, что звать тебя Раш, — не поворачивая начал, сказал здоровяк. — И все? Не короткова-то ли имя?

— В самый раз, чтоб запомнить, — беззаботно ответил карманник. Больше они не обменялись ни словом.

Путь их был долгим: сперва по длинной лестнице до второй череды стен, где их уже ждало четверо для сопровождения. Все они, как и здоровяк, носили у поясов тяжелые секиры, только вместо нагрудников их тела защищали кольчужные рубашки. Они обменялись между собою парой фраз на родном языке и подъем возобновился. Рашу казалось, что стенам, лестницам, арочным переходам между башнями не будет конца. Когда северяне вышли на третий гребень стен, Раш начал стремительно замерзать. Ветер здесь резвился малым дитем, не встречая преграды, способной усмирить его. Он раздувал их одежды, будто парус, трепал волосы и застил взгляд. Карманник шел почти вслепую, каждый раз опасаясь, что свалиться вниз, через край, огражденный лишь каменной каймой не выше двух локтей высотою.

Когда все шестеро вышли к дверям, Раш чувствовал себя одной из тех сосулек, что свисали почти с каждой крыши. Массивные деревянные двери, обитые шипастыми листами железа, напомнили карманнику разозленного ежа. Над дверями нависал куцый смотровой балкон со смотровым. Мужчины обменялись молчаливыми взглядами, тот, что сидел над дверями, выкрикнул несколько слов и двери медленно потянулись в стороны. От скрежета Раш прикрыл ладонями уши, за что сразу нарвался на дружный хохот северян.

Внутри было едва ли теплее, чем снаружи. А еще в Браёроне хозяйничали сквозняки, такие же промозглые и коварные, как северный ветер Артума. Полы серого камня не устилали ковры, стены, такие же серые, не украшали ковры и картины. Зато нашлось много факелов, в кованых сетках пламя плясало от каждого порыва ветра. Единственное, чего нашлось вдосталь, так это оружия. Оно висело вдоль всего широкого коридора, которым вели Раша. Длинные мечи, топоры, копья с двузубыми наконечниками. Был и молот, такой огромный, что Раш невольно вспомнил легенды о великанах, которые пришли в мир Эрбоса задолго до того, как в нем появились люди. Карманник решил, что такое оружие как раз пришлось бы впору одному из них. Но, хоть великаны жили теперь лишь в сказках, молот на стене выглядел настоящим.

Пока они шли, Раш успел насчитать больше десятка дверей: на некоторых висели щеколды и замки, некоторые, наоборот, вовсе не запирались. По пути им попалась толстуха, небрежно завернутая в шкуры. Она несла деревянный бочонок, из которого разило квашеной капустой и карманник решил, что за дверями кладовые.

Коридор закончился грубой каменной аркой, пройдя в которую, они оказались в просторном квадратном зале: на восток и на запад были двери, у северной стены — гранитные ступени, убегавшие вверх. Раш заметил за ними еще одну дверь.

У восточной двери стояла стража, вся в тяжелых панцирях, с увесистыми топорами у пояса и в шлемах, украшенных короткими рогами. Здоровяки стояли широко расставив ноги и скрестив на груди руки в кольчужных перчатках. Тут увалень в сверкающем нагруднике, повернулся к Рашу.

— Говори по делу, не трепли языком абы что, а если вздумаешь чего худое, — он насупился, — у нас разговор короткий: на пол и голову долой. Раш кивнул. Что-то было в голосе здоровяка, что отбило у него охоту шутить.

Здоровяк толкнул дверь, вошел и остальные последовал за ним. При этом карманник заметил, как проворно, по двое спереди и сзади, северяне взяли его конвоем.

Бегло осмотревшись, Раш испытал легкое разочарование. Он-то рассчитывал, что хоть в тронном зале будет что-то диковинное. Но и здесь стены оставались голыми, полы бугристыми, а воздух чадили бесчисленные факелы. Скамьи жались к стенам вдоль зала. У противоположной от двери стороны, лежал массивный пьедестал молочно-белого мрамора о трех ступенях. Трон, что стоял на нем, выточили из того же камня. Высокую, совершенно прямую спинку, украшала рунная резьба. Массивные подлокотники оканчивались медвежьими лапами, с когтями из черного обсидиана.

По обе стороны трона стояла стража, одетая так, как и те двое, что стерегли вход. А на троне сидел Конунг — могучий, как старое, закаленное непогодой дерево. Раш никак не мог понять, сколько же лет минуло владыке Северных земель. Его голова была тщательно выбрита, бороду едва тронула седина, лица не коснулись морщины, но в глазах, серых, как штормовое небо, читалась буря. Лоб перехватывала тяжелая тиара выбеленного серебра, каждая косица в бороде заканчивалась серебряным же кольцом. На Конунге не было ни кольчуги, ни доспех, только льняная рубашка, штаны из дубленной светлой кожи и длинная туника, скроенная из меха белого медведя.

Рашу вдруг отчаянно захотелось оказаться в другом месте. Владыка Артума глядел на него так, будто уже подписал чужестранцу смертный приговор и лишь чудо заставит его раздумать.

В тронном зале был и Эрик: шамаи стоял чуть в стороне от трона и встретил Раша холодно, будто видел впервые. Раш не стал гадать, ночевал ли шамаи в замке или его тоже пригласили.

Еще в зале было двое — брюхатый, плешивый мужчина, и высокий лысый бородач с рассеченной нижней губой. Брюхатый уставился на Раша жалящим взглядом, заложил руки за спину, выпятив живот, и улыбнулся.

— Я привел чужестранца, владыка, — объявил здоровяк в нагруднике. — Только он на северном-то и говорить толком не умеет, и понимает плохо.

Человек на троне велел подойти ближе, конвоиры за спинами Раша подтолкнули карманника вперед. Когда он поравнялся с бородачом, тот остановил его ладонью.

— Назови себя, — приказал Конунг. Его общая речь была не в пример лучше той, которую доводилось слышать Рашу здесь, в Аруме. Даже Хани куда отвратнее путала ударения.

— Раш, — отозвался карманник. Человек на троне ждал.

— Назови свое полное имя, — поторопил Раша «сверкающий нагрудник».

— Я сказал имя, которым зовусь, другого нет. Я человек простой, мне длинные титулы не по плечу.

Здоровяк в нагруднике потянулся, чтоб затрещиной поучить гостя вежливости, но Конунг остановил его.

— Ты мне больше не нужен. Берн присмотрит за мной.

— Как тебе угодно, владыка, — покорился тот и покинул тронный зал. Четверка стражников последовала за ним.

Северянин с рассеченной губой шагнул ближе к трону, положив ладони на топорище секиры, что держалась его пояса. Наверное, он и есть Берн, сообразил карманник.

— А теперь рассказывай, все, что видел, — велел Конунг.

И Раш исполнил его приказ. Слово в слово, то, что видел. Идя по тропе воспоминаний, он поймал себя на мысли, что минувшие события кажутся ему такими же далекими, как и дни детства. А Арэн, Миэ и темнокожий жрец — потерянным эхом где-то в далеких-далеких землях. Сколько времени минуло с той ночи, когда они с девчонкой удирали из Яркии? Он сбился со счету.