Айя Субботина - Время зимы

• Название: Время зимы
• Автор: Айя Субботина
• Жанр: Фэнтези

Здесь нет эльфов и гномов, нет полуросликов и вампиров, орков и темных эльфов. В мире Эрбоса живут люди — отважные и трусливые, богатые и бедные, бесчестные и благородные, короли и мясники. Дасирийская империя готовится к великому событию — семилетнюю императрицу Нинэвель готовы отдать в жены "рхельскому шакалу" Шиалистану. Но что случится, если дасирийскаой знати не угодно, чтоб на трон сел чужестранец? Что станет, если окажется, что императрица вовсе не императорской крови? И по Эрбосу поползет слух, что прекрасная, но много лет назад пропавшая дасирийская принцесса Сиранна Потерянная, оставила в далеких землях наследника? Арэн из рода Шаам едет в Северные земли с тайным поручением от дасирийской знати. Что скажет владыка Севера на предложение, сокрытое за семью печатями?

---

— Если это правда, тогда Фарилиссе не поздоровится. — Толстяк полоснул по горлу ребром ладони.

— Что делать со шлюхой ваше дело, — безразлично отмахнулась Катарина, высморкалась, молча проклиная Рхель, и снова отпила из чаши, чтоб промочить горло. — Я знаю, кто обрюхатил Фарилиссу, и знаю, где его искать. И готова платить золотом тому, кто найдет полюбовника, получит от него признание и клятву присягнуть на своих словах в храме Всех богов. Платить дмейрами, — уточнила она.

Ловушка захлопнулась. Саа-Рош перестал трястись, улыбнулся всем ртом, сложил ладони замком и водрузил их на живот. Теперь он ловило каждый жест Катарины, позабыв про мнимых шпионов, испорченную одежду и даже Многоликого. Удивительно, как меняет человека упоминание о золоте, подумала Катарина, впрочем, ничуть не удивляясь. Бывший советник делал все в точности так, как она и предполагала.

— Я всегда был полезен дому Ластриков, госпожа знает, как я преданно служил и ей, и ее брату, чей ум благословен богам.

— Именно потому ты здесь, — не могла не согласиться леди Ластрик. — Если Дасирия избавиться от шакалов, наши страны снова смогут вести правильный, старый уклад. Тарем всегда желал лишь мира Дасирии, нашему старшему брату. Саа-Рош поддакнул.

— Дозволен ли мне вопрос, Катарина? — Он пожевал губами, словно сам не до конца уверенный, стоил ли начинать.

Леди Ластрик разрешила. Толстяк был на крючке, она так и видела его, мысленно подсчитывающим золотые дмейры где-нибудь подальше от людских глаз. Хватит ли дасирийцу ума исчезнуть сразу после того, как партия будет разыграна? Женщина сомневалась, но предпочла о том помалкивать. Когда Шиалистана выставят из дворца, рхельский шакал может согнать бессильную злобу на зачинщике. Именно потому Катарина не спешила проявлять враждебность к рхельцу, и уговорила брата не разрывать всякие дела с империей. Женщина была хорошим стратегом, порою, и брат Фиранд говорил, что Катарине должно было родиться мужиком и править таремский флот.

— Тарем всегда был мудростью Дасирии, — бывший советник откровенно лукавил, но леди Ластрик пропускала лживые речи мимо ушей. Саа-Рош любил заходить из самого дальнего далека. — Уверен, что рхельцам не понравиться, если их ставленника выбросят с императорского трона, уж год нагретого шакальим задом.

Бывший советник будто прочел ее мысли. Что ж, не сделай он этого, Катарина начала бы сомневаться, верно ли поступает, связываясь с человеком, которому охота до денег отбила всякий нюх на неприятности.

— Я понимаю, что никто из Ластриков, — он сцапал с подноса сморщенную дольку абрикоса, шустро сунул ее в рот, как вороватый ребенок, и обремененные тяжелыми щеками челюсти заходили ходором, — не станет показывать свою причастность. Но кто после поручиться за мою голову, госпожа? Жрецы в храмах Гартиса нынче цены заламывают втридорога за самое плохонькое лечение, а уж чтоб воротиться из темного царства… Он многозначительно замолчал, закатывая очи горе.

— Уже торгуешься, советник?

— Торгуюсь, — не стал отпираться он, — чтоб не продешевить. У меня пять жен, восьмеро спиногрызов и столько родни в доме, что негде нужду справить. Если я сгину, они проклянут меня так, что Гартису дурно станет. А мне, светлейшая, не хочется, чтоб меня харсты в зад драли трижды вдень.

— Брат мой, мудрый Фиранд, никогда не был жадным, но всегда слыл чутьем и торгашачим нутром. И он щедро заплатит за хорошую работу. — Нарочно сделав акцент на предпоследнем слове, Катарина промокнула нос платком, продолжив: — Если тебе, Саа-Рош, не по душе наше предложение и наше золото, что ж — разойдемся миром. Только, — она позволила себе злую шутку, — прежде придется отнять тебе язык.

Советник громко закашлялся, подавившись угощением, и Катарина поспешила его успокоить:

— Но ведь мы договорились и Ластрикам нечего переживать, что тайна пойдет по просторам Эрбоса гуляй-полем? Или я ошиблась?

— Нет-нет, светлейшая, — он так торопился, что еда вновь пошла ему не в то горло. Когда Саа-Рош, наконец, заговорил, голос его хрипел, будто в простуде. — Я лишь хотел увериться, что ты, госпожа, не оставишь меня в дураках.

— Сделай, что велено, советник, и получишь пять тысяч дмейров.

Тот чуть не подпрыгнул, живо, — откуда только взялась легкость в ногах! — подскочил к Катарине, бухнулся в ноги, и обцеловал подол платья таремки. Катарина выдержала время, давая дасирийцу унизиться еще больше, после чего вырвала из пальцев Саа-Роша скомканный край юбки.

Бывший советник встал, выискал на подносе полную чашу, — Многоликий так и не прикоснулся ни к еде, ни к питью, — влил в себя уже подостывшее вино, и щенячья покорность поселилась в его мелких глазах.

Катарина тем временем поравнялась с Многоликим, ласково, как ребенка, потрепала его по волосам: меж лохмами, будто обкромсанными самыми тупыми во всем Тареме, ножницами, застряли иголки дасирийских голубых сосен. Как ни настаивала она, мальчишка напрочь отказывался пользоваться услугами придворного цирюльника и портного, оттого и выглядел всего неопрятно. Таремка понимала его опасения — предавший своих братьев, Многоликий был обречен на вечный страх удара из-за угла. Потому-то и боялся всякого, кто мог подступиться к нему достаточно близко, не говоря уж о мастерах бритвы и ножниц.

— Хочешь, чтоб спустил с него жир? — Не открывая глаз, спросил мальчишка.

— Не для того я просила тащить эту свинью в Тарем, — она шепнула это прямо ему в ухо. — Выполнишь еще кое-что для меня, Многоликий?

— Как велишь, моя госпожа.

Видя, что дасирийцу не по душе их перешептывания, леди Ластрик вернулась к гостю. Насморк и резь в глазах были плохими предвестниками начинавшейся простуды. Поняв, что было глупостью вести разговоры здесь, далеко от тепла камина, она решила поторопить разговор.

— Тебе придется поехать в Северные земли, Многоликий отправится с тобою. Я доверяю ему рунный камень-ключ.

Бывший советник исподлобья покосился на мальчишку, определенно недовольный тем, что придется снова терпеть неприятную компанию, но в этот раз ему хватило смекалки промолчать.

— Поедешь в Съёрг, найдешь там храм Эрбата. Я знаю, что раньше кобелек служил знаменам военачальнику первой руки Драту, и хвалился тем, что его бастард. Но чем-то прогневил папашу и был отослан на край Эрбоса с глаз долой.

— Все десирийцы через одного хвалятся, что Дратовы щенки, — неуверенно предупредил Саа-Рош.

— И лишь у одного на морде папашкина длань, — закончила Катарина. — Мне было сказано, что видно три пальца из пяти. Толстяк закивал, оба его подбородка дружно поддакивали в такт.

— Как отыщешь — делай, что придется, лишь бы заставить его признаться. И не стесняйся просить Многоликого, он и немого разговорит.

— Все исполню как велишь, госпожа.

— Для твоего же блага, советник, не свалять дурака, — погрозила она.

После, кликнув стражу, велела сопроводить гостя в круглый трапезный зал. Когда в саду остались лишь она да Многоликий, мальчишка бросил прикидываться спящим, и, стоило Катарине присесть на скамью, устроился в ее ногах.

— Моя госпожа так добра, — сказал он печально. — Этому борову не мешало бы вспороть брюхо за дерзость.

— Он мне нужен, Многоликий, нужен Тарему. Если хочешь, чтоб входы били крепкими, их нужно как следует удобрить. Чистоплюйство, мой дорогой, нынче роскошь.

— Велика твоя мудрость. — Мальчишка положил голову на колени госпоже. — Будут ли для меня особые указания?

— Проследи, чтоб толстяк не распустил язык. Я очень дорожу секретом и мне не с руки, чтоб кто-то прознал о том раньше срока. Тем более, чтоб весть достигла императорского замка. Когда найдете кобеля Фарилиссы, делай, как сочтешь нужным. Только не калечь, чтоб мог говорить и был при памяти. А теперь ступай. Вам скоро в путь, поешь, как следует и возьми у золотаря сколько тебе нужно на дорогу и прочие мелкие расходы.

Мальчишка молча поднялся и растворился в дверях. Катарина знала, что он не возьмет ни единой лишней монеты. Он был убийцей, а не вором. Кровавой гончей что, взявши след, уже никогда его не бросит, пока не пустит жертве кровь. К тому ж здесь, в Замке на Пике, у бывшего брата Послесвета, было все, чего он желать — Катарина никогда не держала в черном теле тех, кем дорожила и чьими услугами пользовалась. Лишь сытая, обласканная собака никогда не предаст хозяина.

Оставалось одно — уговорить Фиранда взять Яфу в дом Ластриков. Катарина нарочно откладывала разговор, ожидая подходящего момента, но теперь, когда вышло время промедленья, предстояло выдержать всю тяжесть братского гнева. Глава девятая

— Пекло, как в печи у Гартиса.

Северянин прикрыл ладонью рыжую бороду из пяти косиц, и плюнул на пол. Миэ успела запомнить, что остальные звали его Хромым. Он и правда припадал на правую ногу, что не мешало бородачу бойко идти вперед по каменистой земле. За ним следовали двое, возрастом моложе — один бритый с бородой, заплетенной косами, один светловолосый и кривоносы, Оба вооружились мечами и деревянными щитами обтянутыми кожей. Тот, что носил три косицы, звался Ярос, второй, с кривым носом и гнилыми передними зубами, носил имя Дорф.