Лайон Де Камп - Лавкрафт: Биография

• Название: Лавкрафт: Биография
• Автор: Лайон Де Камп
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-367-00815-9

Страх — одно из самых древних и распространенных человеческих чувств. Естественно, мировая литература уделила страху немало внимания. Одним из писателей, чей вклад в «ужасный» жанр особенно значителен — американец Говард Филлипс Лавкрафт, которого считают одним из основателей современной литературы ужасов. Другой известный американский фантаст, Лайон Спрэг де Камп, «возродивший» Конана-варвара, в 1975 году выпустил подробную биографию Лавкрафта.

Лавкрафт — довольно сложная и противоречивая личность, но написать толковую книгу о нем непросто. Есть авторы, писать о которых одно удовольствие — в их жизни происходило немало ярких событий. Лавкрафт большую часть жизни он сидел на одном месте, и писал, писал, писал… Причем, не только книги, но и письма — его эпистолярное наследие колоссально. Будь во времена Лавкрафта интернет, он бы, наверное, не вылезал из блогов и форумов!

Впрочем, Спрэг де Камп, как настоящий творец, с успехом смог проникнуть в душу своего знаменитого «предмета». Причем, не принижая значения Лавкрафта для мировой литературы, но и не возводя его на невероятной высоты пьедестал: «Его Миф Ктулху — вымысел, стоящий в одном ряду со Страной чудес Льюиса Кэрролла, Барсумом Берроуза, Зимиамвией Эддисона, Страной Оз Баума, Гиборейской эпохой Говарда и Средиземьем Толкиена».

Одна из главных проблем биографического жанра — конфликт между внешней занимательность и научной достоверностью. Книга Де Кампа по-настоящему интересна и по-хорошему художественна, в то же время — перед читателями вполне грамотное литературоведческое исследование, хоть и небесспорное.

---

По мнению Лавкрафта, любые усы портили лицо их обладателя. Эдварда Джона Мортона Дракса Планкетта, восемнадцатого барона Дансейни (1878–1957), иногда называли хуже всех одетым человеком в Ирландии. Его обычной лекторской одеждой был бесформенный, мешковатый твидовый костюм, карманы которого были набиты карандашными записками. Он говорил бегло, не без некоторого налета театральности, но с незначительным оттенком ирландской напевности в английском, привитом в британской привилегированной школе для мальчиков.

Темпераментный, энергичный, многогранный, спортивный и поэтически чувствительный, Дансейни был англо-ирландским пэром, писателем, солдатом, поэтом, спортсменом и путешественником — многие хотели бы быть таким лордом, представься им возможность. Помимо странствий по миру, охоты на лис на Британских островах и диких козлов в Сахаре, победы в чемпионатах Ирландии по шахматам и стрельбе из пистолета, службы британским офицером во время англо-бурской и Первой мировой войн, сотрудничества с Уильямом Батлером Йейтсом и Театром аббатства в «Ирландском возрождении» и, наконец, неудавшейся попытки заняться политикой, Дансейни так же написал шестьдесят с лишним книг рассказов, пьес, стихов, в том числе и автобиографию — в основном гусиным пером.

Дансейни жил то в доме в стиле эпохи Регентства в Кенте, то в нормандском замке в графстве Мит, в часе езды от Дублина. Замок был модернизован около двух столетий до этого. Как однажды заметила леди Дансейни: «Если вы собираетесь модернизировать замок, то восемнадцатый век — самое лучшее время для этого». В огромной библиотеке, за книжными шкафами, располагались убежище священника и потайная лестница, сохранившиеся со времен преследования католиков, до того как Дансейни приняли протестантство.

Дансейни чрезвычайно повлиял на писателей фэнтези двадцатого века. Он упростил героическое фэнтези, возрожденное Уильямом Моррисом в восьмидесятых годах девятнадцатого века, до формы рассказа, хотя романы в этом жанре писал тоже. Религиозный скептик, он изобрел целые пантеоны божеств, правивших его воображаемыми мирами. Это не были боги абстрактного и моралистического типа, которым так благоволят богословы, но того типа, в которых верили на заре человечества и что наделены людским тщеславием, ревностью, раздражительностью, мстительностью и жестокостью. Лавкрафт назвал творчество Дансейни «непревзойденным в волшебстве кристальной поющей прозы и величайшим в создании великолепного и томного мира радужно диковинного образа» — слова, уже сами по себе являющиеся довольно радужной прозой.

После лекции лорд в монокле «был окружен охотниками за автографами. Подстрекаемая своей теткой, мисс Гамлет почти собралась духом попросить автограф, но в последний момент испугалась… Что до меняvто мне не нужна была подпись, ибо я не выношу раболепства перед великим». Последнее предложение — всего лишь обоснование собственной робости.

Элис Гамлет, одна из коллег Лавкрафта, «никак не могла отказаться от мысли взять автограф»[224] и написала Дансейни письмо, вложив в него кое-какие подарки, в том числе и оригинал письма Линкольна. Дансейни любезно ответил. Лавкрафт написал поэму в шестьдесят четыре строки «Эдварду Джону Мортону Драксу Планкетту, восемнадцатому барону Дансейни». Сочиненная в его худшем стиле под восемнадцатый век, она появилась в «Трайаут» Ч. В. Смита:

Как солнце над долиной, тьмой объятой,
Встает пред взором, разливая злато,
Живит лучами на домах росу
И пробуждает вновь цветов красу,
Так и над царствами, что мрак гнетет,
В сверканье зрите Планкетта восход!

Мисс Гамлет послала экземпляр «Трайаут» Дансейни, который ответил:

«Моя дорогая мисс Гамлет!

Я очень благодарен вам за то, что вы прислали мне столь великолепное посвящение, и — заслуживаю я того или нет — весьма признателен автору этой поэмы за его сердечную и щедрую восторженность, вылившуюся в стихах. Подобные посвящения приводят меня в огромное смущение, ибо я начинаю сомневаться, что заслуживаю их, и перед такими друзьями я чувствую себя обязанным в будущем делать все зависящее от себя, дабы попытаться оправдать их оценку. Очень рад слышать, что „Рассказы сновидца“ смогли достигнуть цели, для которой они предназначены. Огромное спасибо за ваше письмо.

Искренне ваш, Дансейни

Поздравления мистеру Лавкрафту.

Госпожа Сплетня»[225]

Последняя строка написана Ч. В. Смитом.

Как в личном плане, так и в творчестве Дансейни оказал ошеломительное влияние на Лавкрафта. На какое-то время он даже оттеснил По, долгое время бывшего его кумиром. Дансейни воплощал все, чем Лавкрафт хотел бы быть. Притягательность настоящего британского лорда, который не только писал изящную фантастику, но также был и изысканной, обворожительной и чарующей личностью, была огромна.

Это событие повлекло за собой поток дансейнинских рассказов Лавкрафта. В плане прозы то был самый продуктивный период в его жизни. В течение 1917–1921 годов он выдал по меньшей мере семнадцать рассказов, не считая написанных в сотрудничестве.

Его первым — или одним из первых — дансейнинским рассказом был «Белый корабль», написанный сразу после лекции. Объемом чуть менее трех тысяч слов, это сновиденческое повествование начинается: «Меня зовут Бэзил Элтон, я смотритель маяка на Северном мысу, на котором до меня трудились мой отец и мой дед…» Герой говорит о «судах под белыми парусами», что раньше проходили мимо его маяка, но теперь уж появляются редко. Он рассказывает: «С юга, когда полная луна сияла высоко в небесах, появлялся раньше Белый Корабль. С юга скользил он ровно и тихо по поверхности моря…»

Наконец Элтон оказывается на борту корабля, который плавает по фантастическим странам. Он бросает якорь в райском Сона-Ниле, где «нет ни времени, ни пространства и нет ни страдания, ни смерти, и где я жил многие эры».

Пресытившись совершенством, Элтон убеждает капитана отправиться в Катурию, «которую не видел ни один человек, но которая, по поверьям, лежит за базальтовыми столпами на западе». Когда они заплывают за Столпы, их стремительно несет к водопаду, «в котором океаны всего мира низвергаются в бездонное ничто». Они падают, и Элтон пробуждается и видит, что его маяк погас, а на скалах лежит разбившийся корабль.

Много позже Лавкрафту уже не нравился «Белый корабль», от которого, по его словам, «меня тошнит, когда бы я ни подумал о нем!». Он «слащавый и сентиментальный»[226]. Но это слишком сурово. «Белый корабль» далеко не его лучший рассказ, но в некоторых других тех недостатков, которыми он был так недоволен, даже еще больше.

«Артур Джермин» (1920) — научно-фантастический рассказ ужасов, начинающийся звучным утверждением: «Жизнь — ужасная штука, и из-под того, что мы знаем о ней, проглядывают демонические намеки на истину, порой делающие ее в тысячу раз ужасней».

Артур Джермин, в котором чувствительная и поэтическая натура скрывается под обезьяноподобной внешностью, является наследником титула баронета и родового безумия. Его предок, сэр Уэйд Джермин, в восемнадцатом веке был исследователем Конго. Он вернулся оттуда с фантастическими рассказами о разрушенном городе, населенном исчезнувшим белым племенем. Он также привез с собой жену, которую скрывал от глаз посторонних. Сэр Джермин брал ее в Африку в последующие путешествия, из последнего же вернулся без нее. Спустя некоторое время он оказался в сумасшедшем доме.

Артур Джермин отправляется в Африку и ищет затерянный город, но находит лишь жалкие руины. До него доходят слухи о чучеле белой богини, фетише исчезнувших жителей. По возвращении в Англию некий знакомый присылает ему богиню. Когда же Джермин открывает ящик, то обнаруживает в нем мумию самки обезьяны, которая является его прапрапрабабушкой, загадочной женой сэра Уэйда.

Рассказ принадлежит к жанру о затерянных народах, столь популярному во время написания «Артура Джермина». Генри Райдер Хаггард и Эдгар Райе Берроуз обращались к этой идее многократно. Увы! Ныне самолеты столь совершенны, что уже навряд ли хоть одна квадратная миля земной поверхности не была рассмотрена с воздуха. Так что затерянные народы и города исчезли из литературы, поскольку не осталось мест, где они могли бы скрываться вполне правдоподобно.

На этот раз Лавкрафт поведал свою историю в простой и прямой прозе, не загроможденной определениями вроде «страшный» и «жуткий». Когда через несколько лет Эдвин Ф. Байрд купил «Артура Джермина» для «Виэрд Тэйлз», Лавкрафт пришел в ярость, так как Байрд поменял заголовок рассказа на «Белая обезьяна». Это, заявил он, выдает развязку. Я же сомневаюсь, что в действительности многие читатели были бы удивлены кульминацией, какое бы название ни использовалось.