Лайон Де Камп - Лавкрафт: Биография

• Название: Лавкрафт: Биография
• Автор: Лайон Де Камп
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-367-00815-9

Страх — одно из самых древних и распространенных человеческих чувств. Естественно, мировая литература уделила страху немало внимания. Одним из писателей, чей вклад в «ужасный» жанр особенно значителен — американец Говард Филлипс Лавкрафт, которого считают одним из основателей современной литературы ужасов. Другой известный американский фантаст, Лайон Спрэг де Камп, «возродивший» Конана-варвара, в 1975 году выпустил подробную биографию Лавкрафта.

Лавкрафт — довольно сложная и противоречивая личность, но написать толковую книгу о нем непросто. Есть авторы, писать о которых одно удовольствие — в их жизни происходило немало ярких событий. Лавкрафт большую часть жизни он сидел на одном месте, и писал, писал, писал… Причем, не только книги, но и письма — его эпистолярное наследие колоссально. Будь во времена Лавкрафта интернет, он бы, наверное, не вылезал из блогов и форумов!

Впрочем, Спрэг де Камп, как настоящий творец, с успехом смог проникнуть в душу своего знаменитого «предмета». Причем, не принижая значения Лавкрафта для мировой литературы, но и не возводя его на невероятной высоты пьедестал: «Его Миф Ктулху — вымысел, стоящий в одном ряду со Страной чудес Льюиса Кэрролла, Барсумом Берроуза, Зимиамвией Эддисона, Страной Оз Баума, Гиборейской эпохой Говарда и Средиземьем Толкиена».

Одна из главных проблем биографического жанра — конфликт между внешней занимательность и научной достоверностью. Книга Де Кампа по-настоящему интересна и по-хорошему художественна, в то же время — перед читателями вполне грамотное литературоведческое исследование, хоть и небесспорное.

---

В девяностых годах девятнадцатого века авторы писем в читательские колонки юношеских журналов организовали Объединенную ассоциацию любительской прессы (ОАЛП). Она не замышлялась как соперник НАЛП, ибо ее основатели просто не знали о существовании более старой организации. Отношения между двумя группировками обычно были товарищескими, хотя всякий раз, когда кто-нибудь предлагал объединить оба общества, разгоралась вражда.

Обе ассоциации переживали потрясения с обвинениями в махинациях с выборами и противоправных должностных действиях. Чиновники увольнялись, члены исключались, ассоциации дробились, словно амебы. В 1900 году ОАЛП разделилась на две фракции, а в 1905–м, уже после воссоединения, на три.

В 1912 году победивший на выборах ОАЛП Гарри Шеферд исключил из организации занявшую второе место Хелен Э. Хоффман, обвинив ее в мятеже. Тогда мисс Хоффман провозгласила себя подлинным, законным президентом и учредила собственную фракцию как соперничающую организацию с Эдвардом Ф. Даасом в качестве официального редактора и Морисом Винтером Мо, школьным учителем из штата Висконсин, в качестве официального критика. Работа критика заключалась в чтении всех любительских журналов членов организации, присланных для распространения, и написании статей для официального органа с тактичной критикой.

Таким образом, в 1914–м существовали две группировки, каждая из которых именовала себя Объединенной ассоциацией любительской прессы. Фракции даже официальные органы издавали под одним и тем же названием — «Юнайтед Аматер».

Затем Даас заметил в «Аргоси» обмен письмами между Джоном Расселом и Лавкрафтом. Полагая, что подобная литературная энергия не должна растрачиваться впустую, он связался с обоими. Он посетил Лавкрафта по пути в Нью-Йорк на собрание клуба «Синий карандаш», местного общества любительской прессы. Даас убедил и Лавкрафта, и Рассела вступить в его фракцию ОАЛП. Эдвард Ш. Коул из Сомервилла, штат Массачусетс, на протяжении долгого времени сотрудничавший как с НАЛП, так и с ОАЛП, выслал Лавкрафту пачку любительских работ для критики. (В 1916 году Коул женился на мисс Хоффман. Тремя годами позже миссис Коул умерла при проведении незначительной хирургической операции.) Лавкрафт ответил: «Вполне вероятно, что мои первые попытки на поприще критика не будут отвечать установленным вами высоким критериям, но я надеюсь, что не буду признан вами негодным. Моим намерением будет проявление беспристрастности, простоты и милосердия, нежели демонстрация способностей или литературных навыков, и я буду рассматривать ваши блестящие рецензии как образец, а не как объект соперничества.

Хотя я вряд ли могу надеяться, что моя тяжеловесная проза и громоздкие пятистопные ямбические двустишия встретят одобрение кого-либо столь правильного в своих пристрастиях, я с нетерпением буду ожидать непредвзятого суждения РЕЦЕНЗЕНТА о моих нескольких литературных пробах, которые вскоре появятся в различных любительских изданиях. Мой идеал в английском языке — восстановление достоинства и правильности восемнадцатого века как в прозе, так и в поэзии. Идеал, который лишь немногие разделяют со мной и который, вероятно, вызовет изрядную долю едкого сарказма…»

После некоторого опыта работы в качестве официального критика любительских изданий Морис В. Мо пришел к циничному заключению, что такая критика была «тщетной, безрезультатной и ненужной», потому как «на заурядный ум никогда не подействует простой совет, более или менее приправленный лестью; с другой же стороны, настоящая критика вызывает такую враждебность со стороны автора рецензируемых работ, что ее назначение совершенно не выполняется». Лавкрафт, однако, продолжал служить делу критики и вести колонки любительской критики всю свою оставшуюся жизнь в надежде повысить национальные стандарты литературы.

Хотя Лавкрафт добился огромного влияния в любительской печати, он так и не смог обратить своих собратьев по хобби в традицию восемнадцатого века. Впрочем, его очерки и барочные стихотворения печатались любителями нарасхват. Поскольку издания, не оплачивающие работы авторов, всегда испытывают затруднения с заполнением печатного пространства грамотным материалом, издатели-любители с удовольствием публиковали эти стихотворения, хотя сам Лавкрафт начал в них сомневаться.

Эти поэмы были панегириками его новым друзьям из любительской печати, восхвалениями Англии и Британской империи, обвинениями Германии и пресными георгианскими пасторалями вроде стихотворения «Весне»:

Пастух, вставай!
Уж ясный свет Авроры
Полет гусей являет взору скорый;
Меняя строй, безмолвный курс берут,
Из озера болота их влекут:
Летят они, меняя положенье,
Но к цели неизменно направленье…[142]

И так далее на полторы страницы. Очевидно, Лавкрафт никогда не слышал летящую стаю диких гусей. Его стихотворения охотно принимались — хотя крупные лавкрафтовские поэмы и являются лучшим из известных мне средств от бессонницы, — потому что они все же были весьма достойными при сопоставлении с другими: невозможно представить себе количество написанных дурных стихов, пока не ознакомишься с подшивками любительских изданий. Более того, когда Лавкрафт в некоторых своих произведениях покороче отходил от образцов эпохи париков, он проявлял приятное остроумие:

Ответ нимфы современному бизнесмену Будь юными любовь и свет
И не познай столь много бед,
 Я дурой стала бы такой,
Была бы что тебе женой.
Но все авто, что обещают,
Уж часто «фордами» бывают;
А яхтой хвалишься своей —
То лодка ведь, что толку в ней!
Сапфиры и шелка чудесны,
Но трюки мне твои известны —
Меня дурачил муж седьмой
 Под них подделкою дрянной!

…

Милок, будь правдой все слова,
Я б с радостью с тобой жила;
Придется мне бродить вдовой,
Нельзя мне быть тебе женой![143]

Вскоре после вступления в ОАЛП Лавкрафт узнал о местном обществе любителей, Провиденсском клубе любительской прессы (ПКЛП). Он сообщил Коулу: «Как несомненно уведомила вас мисс Хоффман, члены набраны из вечерней средней школы и навряд ли отражают интеллектуальную жизнь Провиденса. Их среда явно плебейская, и их литературные критерии в данное время не следует критиковать особенно резко…

Их Президент, Виктор Л. Базинет, — социалист крайнего толка, его взгляды сформированы общением с самыми опасными трудовыми агитаторами страны. Он, впрочем, человек высокого врожденного интеллекта, и я очень надеюсь, что влияние ассоциации печати поспособствует изменению его представлений об обществе. Официальный редактор, Джон Т. Данн, — грубый ирландец с типичными агрессивными папистскими и антианглийскими взглядами, но он получил весьма приличное образование и полон настоящих литературных стремлений. Конечно, некоторые члены чересчур легкомысленны, что принижает значимость собраний…»[144]

В начале 1915 года Лавкрафт работал над двумя проектами: первым выпуском официального органа ПКЛП «Провиденс Аматер» и первым выпуском собственного любительского издания «Консерватив». Для «Провиденс Аматер» он сочинил длинную поэму, описывавшую членов клуба в более лестных выражениях, нежели в письме Коулу:

Членам Объединенной ассоциации любительской прессы из Провиденсского клуба любительской прессы

Стоите вы с опаскою во взгляде
И робко в образованном отряде.
С пером неловким, но стремясь к успеху,
Должны признать мы неудач прореху.
Пусть критики не будут к нам суровы
И на неопытность не хмурят брови.
Поскольку всех важнее Президент,
Знакомьтесь — вождь наш строгий Базинет.
Его обязан дару клуб созданьем,
И мудро каждое его деянье.
Любого выслушает он, поймет,
Со всеми дружески себя ведет;
С презреньем зрит на деспотов закон,
За дело борется людское он…

После описания семи других членов, Лавкрафт завершает с приличествующей скромностью:

«И вот Г. Ф. Л., книжная чья речь
На скуку только может вас обречь;
Поэзия чья ухо раздражает,
Слогов обилье мир наш нарушает.
Педанту не свершить чего похуже —
То он ведь создал стих сей неуклюжий!»[145]

Хотя Лавкрафт и приходил в ужас от грубого английского языка членов клуба, чьи работы он правил, он продолжал сотрудничать с Провиденсским клубом любительской прессы на протяжении двух лет. Члены клуба ирландской национальности раздражали его своими антибританскими разглагольствованиями. Идея ирландцев «использования Соединенных Штатов… как оружия против своего законного короля и империи» приводила в ярость англофила Лавкрафта, из принципа отказавшегося носить что-либо зеленое в День святого Патрика. Тот факт, что в двенадцатом веке папа Адриан IV даровал Ирландию Генриху II, королю Англии — словно она была его собственностью, — не прибавил Лавкрафту сочувствия к ирландцам. В 1918 году он писал: «Моя последняя попытка [духовного подъема] была в 1914–1916 годах, когда я работал с „литературным“ клубом ирландцев, находившимся в сомнительном „Норт-энде“ города. Самым выдающимся из них был странный фанатичный парень по имени Данн, на два года старше меня. Он ненавидел Англию и был яростно настроен прогермански — и я был достаточно безрассуден, чтобы тратить время, пытаясь его обратить — как будто ирландец мог рассуждать!!»