Андрей Чертков - Время учеников. Выпуск 3

• Название: Время учеников. Выпуск 3
• Автор: Андрей Чертков
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 5-237-05487-0

«Беспрецедентный для отечественной словесности проект…» — так охарактеризовала первую антологию «Время учеников» авторитетная газета «Книжное обозрение». Второй том удостоился не менее лестных отзывов. И вот — третья мемориальная антология в серии «Миры братьев Стругацких», завершающая уникальный эксперимент с мирами и героями самых знаменитых отечественных фантастов. Кто на самом деле стоял за мятежом «серых» в Арканаре? Что оставили Странники Ивану Жилину? Был ли у НИИЧАВО филиал в Санкт-Петербурге? На чем стоит Лес?

---

— Да не к Черным, — вставил Кандид. — К Чумным болотам мы пошли.

— Как это к Чумным? — засомневался Кулак. — И вовсе даже не к Чумным. Как мы могли пойти к Чумным болотам, когда мы, шерсть на носу, пошли к Черным… Один вот тоже все хотел пойти к Чумным болотам, так взяли его, обе ноги повыдергали, он потом ни к каким болотам ходить уже не смог, ни к Черным не смог, ни к Чумным не смог…

— Ты все перепутал, — сказал Кандид. — А я помню. Мы пошли к Чумным болотам. А Черных болот тогда не было еще. Там долина тогда была. Помнишь, Кулак, какая там была долина?

— Долина, — после легкой заминки кивнул Кулак. — Не было Черных болот, я и говорю… Значит, шерсть на носу, мы пошли к Чумным болотам. Потому как некуда больше идти было…

Он снова хлебнул настойки и продолжал хрипло бубнить про Чумные болота, про страшные ночные переходы, когда они чуть все не потонули, про то, как напоролись на первый отряд подруг, огромный отряд, а их было всего несколько человек… Кандид смиренно слушал эту заезженную историю, каждый раз обраставшую в устах старика новыми подробностями. Да оно и не могло, видимо, быть по-другому — слишком много времени прошло с тех пор, и Кулак все перезабыл, а что не перезабыл, то перепутал, что не перепутал, то переврал… Но Кандид помнил многое. Не очень отчетливо и не во всех деталях, но основные эпизоды тех бесконечно далеких событий иногда — часто помимо его воли — возникали откуда-то из глубин памяти и смутными картинками проплывали перед глазами. Да, он помнил и свои многократные бессильные попытки втолковать тогда деревенским что-либо, и свою усталость и — что было очень странно — некоторое раздражение по этому поводу. Уже тогда, когда многое перемешалось у него в голове, но что-то все же стало проясняться, он вдруг отчетливо понял, что, если он никого не убедит, то уйдет из деревни один. Помнил, как они шли через Выселки, где уже началось Одержание, и было очень страшно туда идти, безумно не хотелось туда идти, но они пошли, нашли в себе силы… Им удалось тогда вытащить еще несколько мужиков и вместе уйти в лес, за ними, кажется, была какая-то погоня, потом она отстала через два дня…

Кулака надо было остановить, иначе болтовня грозила затянуться надолго.

— Хорошие у тебя светляки, — произнес Кандид, косясь на бледно-зеленый светящийся комок.

— А то как же! — крякнул Кулак. — Сам дрессировал, шерсть на носу! Сейчас так уж никто не дрессирует. Еще отец мой, помнится…

— Слушай, Кулак, — вставил Кандид поспешно, — ты мне крылаток дай, да я пойду. Дай мне крылаток, а?

Кулак умолк, пожевав губами, отставил, наконец, свой горшок, приподнялся, кряхтя, и полез куда-то в скопище шкур и мешков. Вытащил небольшой мешок, развязал, потом поднес к свету и заглянул внутрь.

— Не больно-то хорошие… — сказал он, вытаскивая одну крылатку наружу. — Но лучше все равно нет, Умник. Не та крылатка нынче пошла.

Он поднес ее к лицу, пристально рассматривая, потом расправил крыло. Крылатка даже не пискнула — по всей видимости, спала.

— Хилые они какие-то стали, — сказал Кулак. — Далеко не пролетят. А, может, шерсть на носу, и долетят… Только напутать все могут.

— Здесь не очень далеко, — сказал Кандид.

— Ты, главное. Умник, им помедленней говори, помедленней. И по-несколько раз повтори им, а то они напутают, шерсть на носу, или забудут. Хилые они нынче стали. Раньше не такие крылатки, Умник, были, помнишь, какие раньше крылатки были? А сейчас… Давно я хороших гнезд не встречал… м-да…

Он снова сунул нос в мешок.

— Три штуки хватит? — со вздохом спросил Кулак.

— Хватит, хватит… Давай.

Старик запихал крылатку обратно и отдал мешок Кандиду. Кандид привязал его на пояс. Кулак сел на свое место и стал нащупывать горшок с настойкой.

— Хочешь настойки, Молчун? — спросил Кулак, отхлебнув.

— Ну давай, — сказал Кандид. — Пойду я уже, пора мне. А ты спи.

Кандид вытащил из своего мешка фляжку, нашел настойку и наклонился над горшком. Отогнав рукой жуков, он наполнил фляжку и направился к выходу.

— Все-таки воняет у тебя тут, — сказал он Кулаку напоследок.

— А ты не нюхай, шерсть на носу! — проворчал Кулак, роняя голову на грудь. — А то один вот тоже все нюхал, нюхал, засветили ему в нос, так он больше уж не нюхает, и нюхать-то вовсе разучился, шерсть на носу…

Кандид вышел наружу и направился к своей хижине. Жена уже спала, и он, немного постояв в раздумье, решил ее не будить. Затем взял еще один мешок — побольше, в котором лежали веревки, костяные крючья и прочее снаряжение, закинул мешок за спину, сунул за пояс пару ножей, топор и вышел на улицу.

Вокруг никого не было, возле поваленного дерева вдали тоже было пусто. Кандид сел в траву и обхватил руками колени. Тут же рядом, как по мановению волшебной палочки, возник Рыжий.

— Уходишь? — спросил он.

Кандид молча кивнул.

— А завтра пойдем вместе на колотунов охотиться?

— Не знаю, — ответил он. — Наверное, завтра никакой охоты не получится.

— Почему, Умник?

— Давай подождем до завтра. Вот вернусь — и посмотрим.

— А на луну меня с собой возьмешь смотреть?

— Если захочешь — возьму… Ты почему спать не идешь?

— Неохота, — отозвался Рыжий. — Я, как безлицый, теперь стану: ни спать, ни есть не буду… У-у!..

Парень присел на корточки, ссутулился и вразвалку стал передвигаться мелкими шажками, изображая безлицего.

— Умник, — вдруг сказал он. — Интересно, а почему безлицые не спят, не едят, не пьют?..

— Кто это тебе сказал?

— Ну… все знают…

— Просто никто этого не видел, Рыжий. Потому и говорят.

— А почему говорят, если никто не видел?

Кандид открыл рот, но не нашелся, что ответить Рыжему. Тот сел на траву напротив Кандида и снова спросил:

— А еще говорят, Умник, что безлицые на деревьях живут? Там, высоко-высоко…

— Нет, в это я не верю, — сказал Кандид, вспомнив тонкие суставчатые лапы безлицых. — Чтоб жить на деревьях нужны совсем не такие… — «Конечности» чуть не сказал он — …не такие лапы.

— А где они тогда днем прячутся? — не унимался Рыжий.

— Не знаю я, Рыжий, — вздохнул Кандид. — Мы про них ничего не знаем. Только вот плохо это или хорошо?

— А я их терпеть не могу! — скривился Рыжий. — Противные они какие-то. На них смотришь: как будто они скользкие, как улитки… фу-у… И зачем это они к нам на стоянку все время приходят?..

Кандид ничего не ответил. На душе у него опять стало тревожно.

— А правда, Умник, — спросил Рыжий, — будто на месте нашей стоянки раньше деревня была? Давно… Какие-то смурные здесь жили. Смурная деревня… Правда, что тут была раньше смурная деревня?

— Может, и была. Старики говорят, что была. После Одержания в лесу много деревень исчезло.

— А потом, когда Осушение началось?.. Наверное, на Твердых землях сейчас снова деревни строят. Те, кто не боится там жить. Ты был на Твердых землях, Умник?

— Не был…

И что же это такое, подумал Кандид обеспокоенно. Он понюхал воздух и вновь уловил еле заметный запах, доносящийся откуда-то с юга. Очень ему не нравился этот запах.

— Слушай, Рыжий, — сказал он. — Ты чувствуешь какой-нибудь запах? Как-то необычно так пахнет… Раньше так не было.

Парень шумно втянул носом несколько раз.

— Вроде бы, нет никакого запаха, — пожал плечами он. — Тебе, видно, показалось, Умник. Нет никакого такого запаха… Показалось тебе, наверное.

— Не показалось, — сказал Кандид задумчиво. — Запах есть. И он мне почему-то не нравится.

Глава вторая

Когда Синяя чаща осталась далеко позади, Лохмач объявил передышку и остановил рой светляков, летевший впереди. Чуть отклонившись от пути, они выбрали более или менее свободное от зарослей место и расположились на теплом мхе возле разлапистого ягодного куста. Светляки послушно облепили его листья. Лохмач, напряженно молчавший и зыркавший глазами по сторонам все время, пока они шли мимо Синей чащи, теперь стал возвращаться в свое нормальное состояние.

— Ну, кажется, пронесло… — облегченно бухнул он, ставя мешок между ног. — Уж как я ее не люблю, эту Синюю чащу, терпеть я ее просто не могу…

— Кто это тебя ей так напугал? — сказал Сухой, вытаскивая из недр своего мешка кусок вяленого мяса. — Ничего там особенного нет, разве что синяя…

— Как же это ничего особенного? — возразил Лохмач, взмахнув руками. — Разве может быть ничего особенного, когда мимо нее идешь и со страху трясешься! Известное дело: от синей травы ничего хорошего не жди, а там, кроме травы, и кусты, и цветы, и даже некоторые деревья синие… Иду, а по спине мурашки шныряют, ноги подгибаются, думаю, того и гляди сейчас чудище какое выбежит!

— Подумаешь: синие, — сказал Сухой. — Ну и что? Чаща как чаща.