Андрей Чертков - Время учеников. Выпуск 3

• Название: Время учеников. Выпуск 3
• Автор: Андрей Чертков
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 5-237-05487-0

«Беспрецедентный для отечественной словесности проект…» — так охарактеризовала первую антологию «Время учеников» авторитетная газета «Книжное обозрение». Второй том удостоился не менее лестных отзывов. И вот — третья мемориальная антология в серии «Миры братьев Стругацких», завершающая уникальный эксперимент с мирами и героями самых знаменитых отечественных фантастов. Кто на самом деле стоял за мятежом «серых» в Арканаре? Что оставили Странники Ивану Жилину? Был ли у НИИЧАВО филиал в Санкт-Петербурге? На чем стоит Лес?

---

— Кто?

— Демиург. Где его найти?

Мама онемела.

— Демиург везде, — сказала М-Аля. — В тебе, во мне, в каждом дереве.

— Когда они хотят невозможного, — негромко сказала Рита, — они молятся своему богу.

— Демиург везде, — повторила М-Аля. — Он знает обо всем. И если бы что-то было неправильно, он бы давно все усовершенствовал!

На этом разговор и завершился.

Нава сделала еще две попытки сбежать. Обе закончились ничем. Лианы, прыгуны, сервы… Бесед с нею больше не вели.

Тогда она решила утопиться. Бросилась в Паучий бассейн и попробовала захлебнуться. Не тут-то было — вода (вернее, то, что прикидывалось водой) всячески избегала ее рта.

На следующий день Нава вырастила тонкую и прочную лиану с очень гладкой скользкой кожицей, привязала один конец к толстому суку гигантского лапуна, сделала петлю на другом конце… Лапун не был прыгуном, это было неподвижное дерево, но монументальный сук согнулся под тяжестью ее тела с легкостью травинки, распластался по траве. Даже надеть петлю на шею не успела!

Творильница была последней надеждой. Это был безотказный организм, превращавший в протоплазму что ни попадя. Рита рассказывала, как на ее глазах одна из творильниц сожрала металлический «мотоцикл». А человеческое тело — не металл…

Нава специально выбрала момент, когда у творильницы заканчиваются роды. В этот момент организм наиболее активен, и надо только угодить в центр бушующей, истекающей соком плоти.

И она угодила.

Но за мгновение до этого творильница, странно хлюпнув, покрылась мягкой упругой травой, какую Славные подруги выращивали ночью для постелей, и трава приняла тело женщины в ласковые объятия.

Все было тщетно — лес не желал Навиной смерти. Вернее, ее не желал демиург. И потому умереть было невозможно.

Желая невозможного, они молятся своему богу, вспомнила вдруг Нава. Молиться она не умела, просто крикнула в кроны деревьев:

— Послушай, почему ты так жесток? Ведь ты все понимаешь и все можешь. Так помоги мне!

Ответом ей был привычный голос леса — шелест листьев, жужжание насекомых, прерывистый шорох, с каким удалялся к Паучьему бассейну выводок только что родившихся питомцев… В мире ничего не изменилось. Демиург ее не слышал или не хотел отвечать.

Пришло разочарование, потом печаль. И наконец — тоска.

— Послушай!..

Нет ответа.

— Помоги!

Молчание.

— Ты не должен так поступать со мной! Заставь их отпустить меня!

Лишь шорох леса…

— Помогите! — закричала Нава. — Хоть кто-нибудь! Хоть кто-ниб…

И осеклась — на нее смотрели.

Взгляд словно прожигал ее.

Нава оглянулась.

За спиной, рядом с заросшей творильницей, висел в воздухе козлик средних лет. Поза его казалась странной — он как будто бы сидел на чем-то невидимом. У него было крупное тело, седеющая борода и залысины на лбу. Он казался похожим на вора, потерявшего свою дубину, но Нава сразу поняла: это демиург. Ни один лесовик и даже человек с Белых скал не мог возникнуть здесь вот так, из ничего. Даже для управляющих Славных подруг требовался лиловый туман.

Как ни странно, Нава не испугалась. Чего пугаться? Что он ей может сделать? Убьет?.. Подумаешь! Так жить — все равно незачем!

Демиург молча смотрел на нее. Потом поднял руки и пошевелил согнутыми пальцами — будто проскакал ими по невидимой поверхности.

Рядом с ним возникла беременная женщина в странной одежде, подчеркивающей округлость ее живота. Подобную одежду — правда, более узкую — носила Б-Аля (она называла ее «платьем»). Платье было голубого цвета, а женщина ничем не напоминала резидентшу. И вообще не была Славной подругой, это Нава поняла сразу.

— Хау ду ю ду? — произнесла женщина. Замолкла, оглянулась в сторону демиурга.

Тот вновь пошевелил согнутыми пальцами.

— Здравствуй! — Незнакомка сделала шаг к Наве. — Не бойся! Меня зовут Гута.

— Здравствуй! — сказала Нава. — Я не боюсь… Ты — жена демиурга?

Гута улыбнулась:

— Нет. Я — его голос. Иначе ты ничего не услышишь. — Она замерла на секунду и продолжила совсем другим голосом: — Я услышал тебя, Нава. Чего ты хочешь?

— Я хочу к Молчуну! И не хочу жить с мамой и другими Славными подругами.

— Почему?

— Потому что они похожи на своих собственных сервов. — Нава вдруг вспомнила слово из той, деревенской жизни. — Похожи на мертвяков… Если ты поняла… понял, что я имею в виду.

— Я понял, — сказала Гута.

— А это правда, что демиург, создавший наш мир, запрещает мне жить, как хочется?

— Сомневаюсь… — Гута положила руки на круглый живот. — Я знаю вашего демиурга. Он добр к своим героям. Но, к сожалению, всякий демиург властен над своим миром лишь в процессе его создания. Потом мир начинает жить сам по себе. А обитатели его с удовольствием перекладывают свою вину на создателя. Это проще!

— Так измените мир вы.

— Я не могу менять созданное не мной.

— Не можете, потому что не способны?

Демиург явно хотел возмутиться. Но не возмутился.

— Не могу, потому что не могу, — проговорил он после долгого молчания. — Да простит меня твой демиург!

— А вы возьмите ее в мир, созданный вами, — сказала вдруг Гута.

Нава стояла на берегу озера, ничем не похожего на Созидалище. В песчаный берег плескались волны. Они были из воды. В таком озере было невозможно непорочное зачатие.

Справа берег был покрыт растениями, похожими на тростник, но с коричневыми шишками на верхушках. Слева росли высокие деревья, листья у них были похожи на зеленые иголки. На противоположном берегу смотрелись в воду разноцветные, взмывающие в небо здания. Над ними вились похожие на стрекоз машины, а еще выше висело ослепляющее солнце. От него в глазах рождались темные пятна.

— Здравствуй, Нава! — донесся сзади голос.

Нава стремительно обернулась, но никого не увидела: мешали темные пятна. Они прыгали и гонялись друг за другом.

— Как ты выросла! — На плечи Наве легли тяжелые руки.

Это была тяжесть, ради которой стоило бросить ласковую теплоту Созидалища.

А потом темные пятна перестали гоняться друг за другом, и Нава увидела лицо Молчуна. Глаза его радовались и восхищались.

— Здравствуй, Кандид! — Нава закрыла глаза. И, тая от нежности, всем телом прижалась к мужу.

Счастье длилось несколько секунд. Потом Нава почувствовала, как муж отодвинулся от нее. Удивленно открыла глаза. И отшатнулась: рядом с нею стоял не Кандид.

— Прости! — Демиург снял руки с ее плеч. — Я не должен был так поступать. Прости!

— В чем дело? — Нава сделала шаг назад. — Где Гута? И Молчун?

Хорош демиург, подумала она. Все они такие: лишь бы к чужой жене прислониться!..

— Гута нам тут не нужна, — сказал демиург. — Здесь ты меня услышишь и без Гуты… Я вовсе не хотел к тебе прислоняться. Я хотел помочь…

— Где Молчун? — В голосе Навы зазвенели льдинки.

— Его нет. — Демиург развел руками. — Он не желает покидать свой мир. И я над ним не властен. Я могу помочь только тому, кто хочет… — он замялся, — сбежать. А он не хочет…

— Не верю… — Нава запнулась и некоторое время смотрела бородачу в глаза. Пока не убедилась, что тот не лжет. — Что же мне делать?

— Не знаю, — сказал демиург.

Нава отвернулась, посмотрела на город за озером. За Созидалищем?..

Город был прекрасен. И вьющиеся над зданиями машины были красивы. Здесь, наверное, тоже был мир прогресса. Но и этот прогресс был для Навы чужим. Потому что не было Молчуна.

— Я могу отправить тебя назад, — сказал демиург. Нава обернулась:

— К Молчуну?

— Увы, нет. В твой мир. А уж к Молчуну… — Бородач не договорил.

Повисло тягостное молчание.

— Что это за машины? — спросила Нава, чтобы нарушить его. — Там, над городом…

— Джамперы.

— У людей с Белых скал такие же?

— Нет. У них пилящие комбайны искоренения.

Нава не поняла, но переспрашивать не стала.

— Что ты решила? — осторожно спросил демиург.

— А ведь вы способны, — сказала вместо ответа Нава. — Эта ваша Гута сродни мне…

— Славные подруги догадливы. — Демиург грустно улыбнулся. — Я не могу… Что ты решила?

Раздумья были сродни неподвижному прыгуну. Или беззубому гиппоцету.

Нава с сожалением посмотрела на город:

— Я согласна.

И тут же здания поплыли, размазались. Исчезли джамперы, погасло голубое небо, расплылось мутным пятном солнце. Кругом возникла серая пустота.

— Счастья тебе! — послышался откуда-то грустный голос демиурга. — И не отяготиться им!

Нава промолчала: этот тип был ей уже ненавистен. Не оправдавший надежд. Муж, объевшийся груш… Ошибка. Как неподвижный прыгун. Или беззубый гиппоцет.

— Все равно я добьюсь своего! — крикнула Нава в пустоту.