Энтони Бёрджес - Железо, ржавое железо

• Название: Железо, ржавое железо
• Автор: Энтони Бёрджес
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-94145-281-0

«Железо, ржавое железо» – захватывающая семейная сага из жизни нескольких поколений странного валлийско-русского «клана» на фоне европейской истории безумного XX века. Судьба забрасывает героев и па тонущий «Титаник», и в революционный Петроград, в кровавую круговерть Второй мировой и в послевоенный Ленинград. Автор порой обращается и к далекому прошлому – к «старым, добрым временам» короля Артура, чей легендарный меч непостижимым образом вывозит из Советской России в Уэльс один из главных героев книги.

---

– He смей говорить мне таких вещей.

В баре «У ангела» уже знали про ограбление банка. Что ж, теперь нелегко вернуться к нормальной жизни. Научили молодежь убийству и мародерству. Дай бог ребятам ноги унести, а банк не оскудеет, застрахован. Редж с Дэном поспели вовремя: пиво заканчивалось, следующий завоз только в среду. Правда, Гвен за стойкой предложил им медовухи, простой или со специями, и объяснил, что в старину этот полезный национальный напиток назывался meddyglyn: llyn – напиток, meddyg – целитель.

– Действительно лечит?

– Что уж он там лечит, одному богу известно. А вот захмелеть от него трудно – не крепче столового вина.

Дэна вдруг прорвало:

– Вот паразиты! Земля героев! Моря полны рыбой, земля – углем, а печки у всех простыли. В рыбных лавках – шаром покати!

Редж был восхищен этим редким приступом красноречия.

– Скажи спасибо лейбористскому правительству, за которое ты голосовал, – сказал один из посетителей, отрываясь от игры в дартс.

– Мы с ним, – ответил Дэн, качнув головой в сторону Реджа, – ни за какое правительство не голосовали. Мы, мать вашу, в это время воевали, не то что некоторые.

– Ты что же, черт возьми, думаешь, что я симулировал и в тылу отсиживался?

– Пожалуйста, без политики и сквернословия, – вмешался хозяин бара. – Сейчас всем тяжело, но вести себя следует прилично.

Дэн и Редж выпили еще по стакану медовухи со специями и перешли на русский. Игрок в дартс внимательно прислушивался к их разговору, время от времени встряхивая головой.

– Не похоже на валлийскую речь. Не нравится мне, когда люди говорят на непонятном языке в моем присутствии. Кто его знает, о чем они толкуют, – недовольно заметил хозяин бара.

– Это наше личное дело, – ответил Редж. – Ну и заведеньице у вас на политику и крепкие словечки запрет, пива нет, да еще, оказывается, и по-русски говорить возбраняется.

– Так вы, стало быть, русские? – прошамкал какой-то старик без единого верхнего зуба. – У нас тут много русских. Одна русская держит трактир тут неподалеку. Красивая женщина была. Жаль, расплылась.

– Попридержите язык, – пригрозил Редж. – Вы говорите о женщине, которую мы оба любим.

– Так она, стало быть, ваша мать. Ну, тогда понятно. Все говорят, что за Россией будущее.

– Будущее, в котором правят тираны и убийцы, – с горечью произнес Редж.

– Зато порядок, – возразил человек, с кислой миной потягивавший лимонад. – А лес рубят, щепки летят. Нам порядка ох как не хватает. На законы всем плевать.

– У Гитлера порядка было выше крыши, – рассвирепел Редж. – Он вознамерился целый народ стереть с лица земли. Народ, предки которого заложили основы нашей религии.

– Пожалуйста, оставьте политические и религиозные разногласия при себе, – снова напомнил хозяин, ковыряя спичкой во рту, и выругался, вероятно, задев больной зуб.

– Очень уж они хитрожопые, эти евреи, – не отступала кислая морда. – Мы за них воевали, а они теперь в роскоши купаются – вы только поглядите на их дома. Хотя лично я против евреев ничего не имею.

– Попробуй только, – с угрозой бросил Редж.

– А чего это вы взбеленились? Каждый имеет право думать, что пожелает.

– Я ведь и убить могу, ей-богу, – оскалился Редж.

Дэн вырвал у него из рук стакан, опасаясь, что брат превратит его сейчас в осколки.

– Больной, как есть больной, – бросил он по-русски. – Ни хрена тебя не вылечили. Идем отсюда.

– Война, – сочувственно прошамкал старик. – Нам ее расхлебывать и расхлебывать.

– Нам бы ее конца дождаться, – заорал Редж.

– Уведи его отсюда, – попросил Дэна хозяин. – Пиво, знать, в голову ударило. Возьми ему напротив чашку кофе, хотя теперь у них не кофе, а бурда.

Из того, что говорил брат по дороге в Гилверн, Дэн понял немногое.

– Легко этому колбаснику-психиатру рассуждать, что жизнь прекрасна: птички поют, нарциссы цветут. Забудь прошлое, думай только о будущем. Выходит, все, что пришлось пережить, годится теперь только для великого американского романа, который строчит этот придурок, крыса тыловая. Кто прошлое помянет – тому глаз вон, поэтому наше проклятое правительство молится на красный флаг и орет «Да здравствует Сталин!». Это они называют большой политикой. Что же нам-то делать, нам что прикажете делать?

В Уэльсе общественный транспорт останавливался по требованию. Увидев подходивший автобус, Дэн проголосовал. Братья уселись рядом с женщиной, которая везла попугая в клетке. Птица скрипела клювом и подозрительно косилась на Дэна.

– Я рыбную лавку открою, как только найду, где рыбу брать, – сказал Дэн. – Надо смотреть правде в глаза: отец скоро помрет и наверняка что-нибудь нам оставит. А тебе лучше в учителя пойти.

– Ха-ха-ха-ха-ха, – прохрипел попугай.

– Тише, Полли, – успокоила его хозяйка.

– Я возьму на себя трактир, – мрачно сказал Редж – Мы с Ципой ребенка заведем – пусть в деревне растет, на свежем воздухе. Если получится, конечно. Пока у нас с этим что-то не ладится. К доктору надо сходить.

– Не понимаю, – сказал Дэн, – почему люди хотят иметь детей. Лично я не желаю. Не вижу в этом смысла. И жениться не вижу смысла.

– У тебя, наверно, половое влечение слабое. Странно отчего, бы. От рыбы сексуальность усиливается. И Церковь учит: плодитесь и размножайтесь. Иисуса Христа иногда изображают в виде рыбы.

Женщина с попугаем с негодованием обернулась в их сторону. Дэн жестом дал ей понять, что у брата не все дома. Попугай сердито нахохлился.

– Давай сойдем, – предложил Редж.

– Мы еще не приехали.

– Я хочу взглянуть на Артуровы руины. Остановите, пожалуйста, вон там, – попросил он водителя.

– Но оттуда же пешком далеко будет. Мы опоздаем, – сказал Дэн.

– Ничего, подождут.

Автобус проехал узким переулком, так что ветви деревьев скребли окна, и остановился.

Ворота, свисавшие со сломанных петель, были распахнуты. На месте раскопок паслась одинокая старая лошадь. Дэн ворчал, путаясь и спотыкаясь в густой траве. Дул прохладный восточный ветер, солнце скрылось за тучей, напоминавшей очертания Африки.

– Какого черта тебя сюда понесло, – не унимался Дэн. – Чьи это владения?

– Ничьи. Наши. Как Стоунхендж.

Дэн огляделся. Вокруг валялись лишь старые камни. На одном из них, служившем подпорой разрушенной стены, над странной щелью виднелась надпись: GLAD ART REG.

– Знавал я одну девчонку, которую звали Глэд, – сказал Дэн. – Многие носят имя Арт. Видишь, здесь три имени, и одно из них твое.

Руины находились в глубокой впадине – хорошо здесь, наверно, влюбленным парочкам летними ночами прятаться в высокой траве.

– Смотри, это тоже из области полового влечения, – сказал Редж, показывая на длинную узкую щель под надписью. – Лоно в ожидании меча. Я не верю, что ты мог видеть его. Игра воображения. Удивляешь ты меня, любезный братец. Раньше ты не отличался богатой фантазией.

– Я своими глазами видел эту штуку с буквой А, как в отцовской книжке, – сердито сказал Дэн. – Красные размахивали этим мечом, после того как устроили пожар в том городке, название которого я забыл, и Шоу-кросс, единственный образованный из всех нас, видел его и подтвердил, что немцы привезли меч в одном с нами поезде из Италии. И он лежал в ящике в монастыре, откуда его выволокли красные. Теперь меч у них, по никто не знает, где именно, ведь Россия – жутко огромная страна, – пояснил Дэн. – А вот Шоукросса не спасла от смерти его образованность.

– Наверно, Шоукросс имел в виду Монте-Кассино, – рассуждал Редж, – по книгам все сходится. Бенедиктинцы и британский королевский дом. И попадает он то в одни, то в другие безбожные руки. Орудие варваров, очищенное христианским королем в праведном бою с другими варварами, которые теперь называются англичанами. Если меч настоящий, он мог храниться в этом камне, а вынуть его из каменных ножен мог только его истинный хозяин. Хотя то, что видел ты, вероятно, просто подделка.

– Эта щель светится в темноте, – сказал Дэн, – ну, как стрелки на часах, понимаешь?

– Чего-чего?

– Я как-то вечером ехал на автобусе мимо, вижу светится что-то. Вроде как рыба длинная ночью в воде.

– Померещилось тебе, Дэн. Не выздоровел ты еще, как и я, вот и привиделось невесть что.

– У меня с мозгами порядок, – резко ответил Дэн. – Только рана в боку иногда ноет, особенно перед дождем. Я теперь дождь загодя чувствую. Вот и сегодня. Некоторые носом дождь чуют, а я боком.

– А я совсем запахи не различаю, – грустно заметил Редж. – Еще с Испании, когда мне нос разбили. Теперь мне что розы, что капуста – все едино. Я и говорю, всех нас покалечило. Странно, как раны реагируют на погоду, – добавил он, глядя на каменные ножны. – Все живое чувствует грозу: птицы летают низко, коровы ложатся на землю. Один мой нос ничего не чувствует. У Ципы начнет изо рта плохо пахнуть, а я даже не замечу.

– Зачем ты такое про свою жену говоришь? Она славная, а ты, чертов жулик, мизинца ее не стоишь. – Дэн говорил с напускной злостью, больше по старой памяти. – А тебе известно, что махровую розу называют капустной, но она от этого не хуже?