Дмитрий Быков - Как Путин стал президентом США: новые русские сказки

• Название: Как Путин стал президентом США: новые русские сказки
• Автор: Дмитрий Быков
• Издательство: Ред Фиш
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-483-00085-4

В некотором царстве, некотором государстве была обильная земля и совсем не было порядку, — как-то заметил остроумнейший из ее летописцев. Земля исправно родила из года в год, народ же, ее населявший, был голоден, бос и малокультурен. Правители правили, бунтовщики бунтовали, народ безмолвствовал, но ничего не менялось. Лучшие умы государства затупились, пытаясь постичь такой порядок вещей, что дало повод тишайшему из поэтов той земли сочинить тезис об ее умонепостигаемости.

Каждый из правителей перед заступлением отлично знал, чего он хочет и что сделает. Но, заступив, совершенно терялся и начинал делать вовсе не то, что собирался, и не то, что ему советовали, и не то, что следовало бы, и уж совсем не то, что можно вообразить в рамках здравого смысла.

Все дело в том, что после коронации, или заседания боярской Думы, или Президиума Верховного Совета, или инаугурации, когда новоиспеченный правитель приходил в себя и взволнованно, как новобрачная, пытался осознать, что же с ним такое случилось, на стене его спальни проступали горящие буквы. Одни правители звали охрану, другие крестились, в ужасе вспоминая «мене, такел, фарес», третьи пытались сбить пламя одеялом. Невзирая на эти мероприятия, пламя не угасало, а только расползалось на всю стену грозным предостережением: ничего сделать нельзя…

Ничего сделать нельзя и с Новыми Русскими Сказками Дмитрия Быкова «Как Путин стал президентом США», из них не выкинуть ни слова. Пока есть Россия, есть и этот жанр.

Написанные Дмитрием Быковым в лучших традициях Салтыкова-Щедрина — Новые Русские Сказки объединяют вместе всех героев современной России и впервые в жанре политической сатиры рассказывают о том, как: «Единство» насмерть схватилось с «Отечеством», Доренко грыз Лужкова, Киселев поливал Ельцина, вокруг НТВ бушевали конфликты, бежали Гусинский и Березовский, возникали и затихали слухи о переносе столицы в Петербург и о многом-многом другом…

Мы предлагаем вам первыми ознакомиться с гениальным собранием Новых Русских Сказок «Как Путин стал президентом США» — сатирической хроникой политической и общественной жизни рубежа веков.

---

— И то, — кивнул Михаил Сергеевич. — Только ты не думай — они теперь, девять лет спустя, вряд ли свободу выберут.

— Так я о чем и говорю! — радостно воскликнул Путин. — Но тогда это будет уже их выбор, верно? Тут-то я всю эту говорильню и прикрою… Только ты уж расскажи мне, как там всё устроено. Я ведь там не был никогда, у нас после тебя туда ездить не принято…

— Охотно, — согласился Горбачёв. — Я там все помню, как сейчас. Это ж не Кремль — место отличное, вспомнить приятно. Смотри, — он начертил на листке с шапкой «Президент РФ» четкий и аккуратный план. — Тут пляж. Под четвёртым волноломом от ограды найдёшь кнопку. Нырять можешь? Отлично. Этой кнопкой отрубишь всю связь. Здесь дом, в нём диван. Под диваном выступ. Нажмёшь на выступ — отрубится вертушка. Тут кухня, там столовая, здесь один клозет, здесь другой…

— Это мне даже многовато, — усмехнулся Путин.

— Не боись, президенты СНГ как узнают — очередь выстроится, — добродушно усмехнулся Горби. За эту усмешку его обожал весь мир, и особенно Маргарет Тэтчер. — Они народ такой: нажми — и брызнет…

Горбачёв не успел выйти из путинского кабинета, как Владимир Владимирович, мысленно уже называвший себя вторым и последним президентом России, нажал на кнопку звонка, приводящего в действие силовиков. Тут же перед ним, как лист перед травой, встали Рушайло, Патрушев и Сергеев. Все трое на всякий случай написали завещания. Руки у них заметно тряслись, как у Чекалинского и Янаева в сходных ситуациях.

— Отставить страх, — сказал Путин. — Слушай мою команду. Восемнадцатого числа, — дату он подчеркнул повышением голоса, — я улетаю в Форос. Радикулит замучил, и вообще, — он встал и демонстративно закряхтел. — В это время в стране заявляет о себе заговор военных. Рушайло, остаешься за главного.

— А Касьянов? — привычно вспомнил о субординации министр внутренних дел.

— Касьянов отдыхает. Слаб в коленках, подвержен влияниям и вообще знает языки. Еще Селезнёва возьмите, Лужкова с Примаковым обязательно, ну и из министров кого-нибудь… подубоватее… Приготовьте расстрельные списки.

— Давно готовы-с, — услужливо склонился Патрушев и раскрыл перед Путиным папку. Путин пробежал её глазами: Сергей Ковалёв, Новодворская, Доренко, Черкизов, Шендерович, Немцов…

— Годится, — кивнул он. — Добавьте Николая Фёдорова, друга чувашей, и ещё там парочку, которые в последнее время развизжались. Березовского можно, его всегда можно… Илларионова… Ну, в общем, на ваше усмотрение — чтоб не стыдно Западу показать.

— Гусинского?

— Гусинского нельзя, он гражданин Гибралтара. Ты что, с Гибралтаром хочешь воевать? Ты, Рушайло, тут же штампанешь указ о закрытии ряда изданий. «Красную звезду» оставишь, естественно… Первым журнал «Фас» закроешь, небритого этого возьмёшь и незаметно вышлешь, чтоб не очень разлаялся. В общем, сообразишь — полагаюсь на твою интуицию.

— "Эхо Москвы" прикрываем? — поинтересовался Рушайло.

— Ты что! — воскликнул Путин. — Я тебе прикрою! Откуда ты будешь свежую информацию получать?

Рушайло склонил голову в знак преклонения перед прозорливостью босса.

— Теперь запоминайте: план действий — простой и решительный. Чеченские горы срыть, сровнять с землей, а землю выжечь. Дальнейшую координацию возьму на себя. В Москве — чрезвычайное положение, пока я не сочту нужным вернуться. С Биллом и Тонькой договорюсь по возвращении, до этого они ничего не сделают… Телепрограмму — на усмотрение Сергеева, три канала оставить, остальные отрубить. Танки по Москве пускать ограниченно, у нас солярки мало, не мне вам объяснять. И смотрите у меня: удержите власть — я с вами. Ещё и возглавлю Большой Закрут. Но не удержите — пеняйте на себя: выпорю как щенят, посажу и только через полгода амнистирую! Мемуары будете писать.

— А ва-ва-ва-ва-ва, — залепетали силовики. — А-ва-ва-ваше превосходительство! Мы тут с Чечней-то справиться не можем, а вы нам целую Родину!

— А кому сейчас легко? — парировал Путин. — Вас много, а я один. Кру-гом!|

Силовики развернулись и на подгибающихся ногах вышли.

— Евгения Максимовича хочу, — сказал Путин в селектор. Примаков прибыл незамедлительно. В последнее время он выглядел все бодрей, ибо чувствовал, что климат в стране заметно улучшился.

— Евгений Максимович, — просто сказал Путин, крепко пожимая руку бывшему коллеге. — Я хочу, чтоб все было как было.

— Я никогда в вас не сомневался, — тепло откликнулся Примаков.

— Пришло время расплатиться за былые унижения, травлю и программу Сергея Доренко, — сказал Путин. — Вы готовы взять дело в свои руки?

Один раз, в августе прошлого года, Примаков уже был готов, и ничем хорошим для него это не кончилось. Но тут, кажется, дело было верное.

— В принципе… — начал он.

— Ну вот и прекрасно, — кивнул Путин. — Я уезжаю восемнадцатого августа. Надеюсь, пост премьера вас устроит?

— А Касьянов? — осторожно спросил Примаков.

— На ваше усмотрение, — поморщился Путин. — Почему это мы с вами должны думать о всякой ерунде? Вам ведь понадобится секретарь-референт? Он юноша резвый и представительный… Прозит! — и Путин налил Примакову несколько капель доброго французского коньяка.

Утро девятнадцатого августа в Форосе выдалось на диво ясным и тёплым. Вечер президенты провели за прекрасно накрытым столом и поняли, что им друг с другом скучно не будет. Рано утром, пока все ещё спали, Путин бросился в воду с четвертого волнолома, глубоко нырнул и нащупал кнопку. Форос оказался отрезан от мира.

За завтраком второй и, как он надеялся, последний президент России слегка надавил на диван, и вертушка послушно вырубилась.

— А не посмотреть ли нам, ребята, телевизор? — весело предложил Путин, ёрзая на диване, чтобы отключить спецсвязь уже наверняка. — Александр Рыгорович, не сочти за труд, передай пультик…

Президенты с надеждой уставились в экран.

— Так что ты задумал, Владимир Владимирович? — радуясь возможности поговорить по-русски, спросил Кучма.

— Фейфас увнаеф, — процитировал Путин любимый анекдот. По всем каналам передавали «Лебединое озеро».

— Что ли, умер кто, или что? — спросил наивный бацька Лукаш и подозрительно, как на призрак, посмотрел на Путина.

— Много будешь знать — перевыберут, — хохотнул Путин. — Лучше музыку хорошую послушай. Или ты русскую классику не любишь?

Лукашенко любил русскую классику, в особенности марш Черномора, и почел за лучшее промолчать.

— Па-ам! па-па-па-па-па-ам! Па-па-па-па-па-пам! — зазвучала главная тема, и на экране возник Евгений Болдин, специально отозванный из отпуска. Лицо его чуть подергивалось.

— Передаём последние известия, — начал он. — Сегодня в Москве образован Государственный комитет по чрезвычайному положению. Наш корреспондент побывал на его пресс-конференции.

На пресс-конференции, где вместо журналистов на всякий случай сидели переодетые в штатское курсанты Высшей школы КГБ, в любой момент готовые крикнуть «Давно пора!», Примаков выглядел спокойнее всех. Остальные не могли удержать дрожи. Рушайло, впрочем, довольно прилично — хоть и без выражения — зачитал обращение к народу, сочинённое Павловским при соавторстве Кургиняна. Кургинян, как всегда, увлекся наукообразной лексикой, но в целом всё звучало внушительно. Путин с радостью узнал о том, что тяжело болен и вернётся к исполнению своих обязанностей, как только разрешат врачи.

— Здоровья вам, дорогой Владимир Владимирович! — не удержался после этого абзаца Рушайло и умоляюще поглядел в объектив.

Болдин зачитал прогноз погоды, добавив, что над всей Россией безоблачное небо, — и лучший балет Петра Чайковского возобновился с самого интересного места.

Повисло тягостное молчание.

— Ну, каков я? — Путин победоносно обвел глазами собрание. — Как вам это понравится? Сейчас и у вас начнется нечто подобное — они же знают, что мы все в Форосе… Пусть, пусть оппозиция порулит. А мы отдохнём. И увидим небо в алмазах.

Президенты СНГ недоумевающе переглянулись. Они поняли, что всё всерьёз.

— Сейчас, сейчас… я только в туалет, — засуетился Рахмонов, и его сдуло.

— Эк его разобрало! — усмехнулся Путин. Он вспомнил горбачёвское предсказание и подивился мудрости предшественника своего предшественника.

Следом за Рахмоновым в туалет отпросился Лукашенко, за ним — Кучма, и скоро Путин остался перед телевизором один. Он посмеялся трусости коллег, но вскоре, будучи разведчиком-профессионалом, почувствовал неладное. Они слишком долго не возвращались.

— Эй, — позвал он, — вы что там, смылись?

— Так точно, — доложил офицер охраны, входя и щелкая каблуками. — Смылись все до единого.

— Каким образом? — не понял Путин