Лев Канторович - Полковник Коршунов

• Название: Полковник Коршунов
• Автор: Лев Канторович
• Жанр: История

---

Февральскую революцию Александр Александрович встретил с улыбочкой и поверил только в Октябрьскую революцию. Войну Александр Александрович не переставал проклинать, и когда большевики по-настоящему сказали о мире, Александр Александрович заявил, что он с большевиками и что Ленин правильный человек. Но в партию Александр Александрович не вступил и на все разговоры заводских большевиков отвечал, что он, Коршунов, маляр, и политика не его дело.

В восемнадцатом году ушел из дому Сашка. Он бросил школу и ушел в Красную Армию, и Александр Александрович с женой остались одни.

Сашка писал редко, а потом город заняли белые, и Александр Александрович совсем перестал получать письма от сына. Долгое время Коршуновы не знали, жив ли Сашка и где он. Только когда белых прогнали, Александр Александрович получил известие о том, что сын его жив и командует ротой.

Александр Александрович всплакнул над письмом и гордился сыном, но на заводе ворчал, что толку не выйдет, ежели в Красной Армии командирами будут мальчишки.

Потом, в голодные годы, умерла жена Александра Александровича.

Сын Сашка приехал на похороны. Он был на голову выше отца и шире его в плечах. Он приехал в мохнатой бурке и в кубанке с зеленым верхом, с шашкой и маузером. Он пробыл с отцом три дня и уехал. Проводив его, Александр Александрович впервые почувствовал себя стариком.

Завод не работал, но Александр Александрович привык вставать по гудку, и, хоть гудка не было, он вставал рано утром. День казался длинным, и время некуда было девать. Часто Александр Александрович ходил на завод и подолгу бродил по пустым цехам.

Когда завод собрались снова пускать, Александр Александрович был счастлив и сам написал новую вывеску для заводских ворот.

Завод назывался теперь "Красный Октябрь".

Жизнь Александра Александровича снова наполнилась работой, и он работал с жадностью, будто куда-то спешил.

Он стал по-стариковски немного суетлив, и походка его стала быстрой и речь торопливой.

Ему дали пенсию и объявили его героем труда, но бросить работать он отказался и работал по-прежнему отлично.

Сын служил в пограничной охране, и Александр Александрович не виделся с ним годами, но регулярно переписывался, и сын писал ему о борьбе с басмачами. Александр Александрович писал о делах на заводе и обо всем, что казалось ему неправильным.

Квартиру Александра Александровича уплотнили, и он был рад этому, потому что ему было скучно жить одному. Ему понравилась семья молодого рабочего, которого вселили к нему в квартиру. Скоро соседи привыкли к Александру Александровичу и считали его своим, и их пятилетний сын называл его дедушкой.

От Сашки долго не было писем, и потом он написал, что его серьезно ранили в бою, но он вылечился. Через два дня после того, как пришло это письмо, Александра Александровича на заводе поздравили с награждением сына и показали газету, где было решение президиума ЦИК. Сын прислал письмо из Москвы и потом снова уехал на границу.

Александр Александрович работал по отделке спальных вагонов, и вагоны получались просто красавчики. У Александра Александровича были ученики фабзайчата, и он учил их всем тонкостям малярного искусства.

С сыном Александр Александрович переписывался по-прежнему регулярно, и Сашка написал, что готовится в Академию Генерального штаба, но потом не оказалось мест, и Сашка в Академию поступил только через год.

Александр Александрович гордился сыном и всем рассказывал, что его Сашка лезет в генералы, и в письмах называл Сашку "ваше превосходительство, мой сын Сашка". Из Москвы от Сашки письма приходили чаще, чем с границы, и Сашка подробно описывал Москву и писал про то, как много приходится заниматься, и что когда он кончит Академию, пусть старик возьмет отпуск и приедет посмотреть Москву.

Александр Александрович мечтал об этой поездке. Приятелям на заводе он рассказывал о Москве и обещал привезти из Москвы подарки.

Поехать в Москву Александру Александровичу не удалось. Он умер на заводе во время работы. Умер от разрыва сердца.

Смерть его была легкая. Он торопился покрыть лаком двери в почти готовом вагоне и быстро шел по цеху с банкой лака и с плоской кистью в руках. Не доходя нескольких шагов до вагона, он упал, и ученики-фабзайчата думали, что он споткнулся, и бросились к нему, чтобы помочь ему встать, но он был мертв.

С завода послали телеграмму в Москву сыну Александра Александровича. В тот же день из Москвы пришла телеграмма, и сосед Александра Александровича вскрыл ее. В телеграмме было написано:

Академию кончил зпт диплом защитил тчк выезде Москву телеграфируй тчк

Сашка

Сын Александра Александровича приехал на следующее утро. Хоронил Александра Александровича весь завод.

ГЛАВА ПЯТАЯ

1

Андрея Александровича Кузнецова перевели на северо-западную границу. Он был назначен начальником Управления пограничной охраны одного из самых крупных округов. Участок границы этого округа отличался большой сложностью, так как он был очень велик и разнообразен. Граница тянулась и по непроходимым болотам и лесам, вдали от городов, и по густо населенным местностям, совсем по соседству с важнейшими промышленными центрами страны.

Андрей Александрович принял округ и, едва познакомившись с работниками Управления, выехал на границу. Месяц он переезжал из комендатуры в комендатуру и побывал в самых глухих участках границы и на самых далеких заставах.

На автомобиле нельзя было проехать, и Андрей Александрович отослал автомобиль и ехал верхом, но и верхом можно было пробраться не всюду. Начальники застав предупреждали Андрея Александровича о бездорожье, о трудностях переходов по болотным тропинкам. Андрей Александрович шел по болоту пешком, молчал, непрерывно курил, и комары не кусали его - так дымила его трубка.

Андрей Александрович много разговаривал с бойцами и командирами; вернее, бойцы и командиры говорили, а он молчал и изредка задавал короткие вопросы и размашистыми записями заполнял одну записную книжку за другой. Чем больше ездил Андрей Александрович по границе, тем больше он мрачнел.

Вернувшись с границы, он сразу уехал в Москву.

Он доложил начальнику пограничной охраны Союза о своей поездке. Он считал плохим состояние дел в округе, и начальник согласился с ним.

Близость от границы крупных промышленных центров естественно привлекала внимание враждебных иностранных разведок, и в округе были нарушения границы. Шпионы, нарушители границы, использовали те участки, где граница проходила по лесам и болотам, где дикое бездорожье мешало охране границы. Больше всего нарушений было именно в этих участках. Нарушителям было не трудно прятаться в лесной чаще.

Андрей Александрович настаивал на смене некоторых руководящих работников Управления и просил о том, чтобы вместо них были посланы люди, способные найти новые, радикальные меры борьбы в необычайно сложных условиях округа.

Начальник согласился с Андреем Александровичем и в этом.

С мнением Андрея Александровича начальник пограничной охраны Союза очень считался, и целую ночь они вдвоем совещались о делах в округе и о людях, которых нужно было послать на укрепление округа. Подбирались старые пограничники, опытные командиры, и многие из них были из Средней Азии. В Средней Азии они прошли через испытание борьбы с басмачами, и борьба с басмачами закалила их и была их боевой школой. Басмачество было побеждено ими, и их перебрасывали на другие границы - туда, где было труднее всего.

Андрей Александрович одного за другим вспоминал боевых товарищей.

Основные кандидатуры были подобраны, оставалось место начальника штаба.

- У меня есть на примете один человек, - сказал начальник, - но мне хотелось бы раньше узнать твое мнение, Андрей Александрович. О ком думаешь ты? Учти, что округ твой сложнейший, и начштаба - мозг всей машины управления, и начштаба нужен такой, чтобы он смог потягаться с разведчиками твоих соседей.

- У меня, Михаил Петрович, тоже есть на примете один человек, ответил Кузнецов, - и я тоже хотел, раньше чем говорить, узнать твое мнение, но если так, ладно, скажу первый. Есть у вас человек, никуда еще не назначенный. Он только что Академию Генштаба окончил. Он никуда не назначен, я узнавал сегодня.

- Ну, ну. Кто это?

- Шурка Коршунов.

- Полковник Коршунов, Андрей Александрович?

- Может, он и полковник, но для меня он давно был Шуркой Коршуновым и останется Шуркой даже тогда, когда станет комбригом. Так как же, Михаил Петрович?

Начальник улыбался.

- Я и думал о полковнике Коршунове.

Из Москвы Кузнецов и Коршунов уехали вместе.

2

Забрызганный грязью автомобиль медленно пробирался по дороге к заставе. Дорога шла лесом, прямые стволы сосен обступали дорогу, и корни сосен высовывались из размытой дождями земли. Внизу, у подножий сосен, сплошь рос кустарник, и его ветви, спутанные и переплетенные, сплошной стеной подходили к дороге. Лил дождь, и капли воды монотонно стучали по верху автомобиля. Небо было видно в просветы между ветвями сосен, и небо было серое.