Виктор Наумов - Повседневная жизнь Петра Великого и его сподвижников

• Название: Повседневная жизнь Петра Великого и его сподвижников
• Автор: Виктор Наумов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-235-03374-0

Невозможно найти другого исторического деятеля, столь же существенно повлиявшего на судьбу России, как Петр Великий. Однако ни он, ни творившие вместе с ним великую историю страны его соратники и единомышленники, сенаторы и дипломаты, военачальники и флотоводцы не были подобны мифологическим титанам, а являлись живыми людьми со своими талантами и амбициями, самоотверженностью и склочностью, бескорыстием и рвачеством, сентиментальностью и жестокостью.

Книга историка Виктора Наумова повествует о том, как работали, путешествовали, воевали, веселились на ассамблеях и заседаниях кощунственного Всепьянейшего собора, гуляли на свадьбах и провожали в последний путь участники ближнего круга Петра I, где они жили, как изменяли женам и любили детей, чем болели, какими играми и развлечениями скрашивали часы досуга.

---

В литературе распространено мнение, что в 1717 году Петр I запретил игру в карты под угрозой денежного штрафа(103). В действительности именной указ от 17 декабря 1717 года касался всех без исключения азартных игр: «Чтоб никто в деньги не играл под тройным штрафом обретающихся денег в игре». Этот закон выразил озабоченность царя тем, что некоторые дворяне проигрывали не только большие суммы, но и дворы, деревни, крепостных.

В Петровскую эпоху в России появился бильярд. Петр познакомился с этой игрой во время заграничного путешествия 1697 — 1698 годов, заказал английский резной бильярдный стол и приказал «установить сей стол возле приемной, дабы посланники разные и дипломаты не били баклуши». Возможно, именно он украшает ныне Большой Китайский кабинет в Ораниенбаумском дворце (см. илл.). 23 января 1720 года в Походном журнале сделана запись: «Его величество был в Адмиралтейской верфи у кораблей и был в мыльне; кушали дома и играли в шахматы и билиарт».

В России начала XVIII века была известна игра, которая называлась «труктафель»[79] и представляла собой нечто среднее между бильярдом и боулингом: игроки руками бросали каменные шары в желоба по двум сторонам длинного и узкого стола.

Помимо этих европейских нововведений, продолжали существовать исконно русские игры. Название одной из них известно всем, но не многие знают, что это такое. Речь идет о бирюльках — маленьких точеных игрушечных фигурках (шляпках, посуде, лесенках), имевших ручки или отверстия; их нужно было доставать пальцами или крючком одну за другой из кучки таких же фигурок, не шевеля остальные.

Сведения об играх Петра I и его окружения наиболее полно отразились в Походном журнале за март 1720 года, когда государь отдыхал и лечился на Марциальных водах. 9-го числа «его величество принимал лекарства, играл в билиарт и бирюльки»; 18-го — «играли в билиарт и трукттафель»; 19 марта «его величество после кушанья ездил на озеро и играл в билиарт и трукттафель, и в шахматы, и в бирюльки до ночи»(104). Особая насыщенность игровой жизни Петра I на водах, по-видимому, объясняется тем, что во время лечения врачи запрещали ему употреблять алкогольные напитки, поэтому он не мог коротать время и расслабляться другим способом.

Глава пятнадцатая Женское окружение

Нелюбимая супруга

«Женщины в Московии имеют рост стройный и лицо красивое, но врожденную красоту свою искажают излишними румянами; стан у них также не всегда так соразмерен и хорош, как у прочих европеянок, потому что женщины в Московии носят широкое платье и их тело, нигде не стесняясь убором, разрастается как попало», — писал в 1699 году секретарь австрийского посольства И. Г. Корб. В последующие годы в связи с введением европейской женской одежды фигуры представительниц прекрасного пола, надо думать, значительно улучшились. Но и впоследствии иностранные наблюдатели отмечали, что пышные формы считаются в России неотъемлемым признаком женской красоты.

В начале Петровской эпохи представительницы прекрасного пола продолжали жить очень замкнуто, как было принято на Руси. Австрийский дипломат писал, что «женщины, пользующиеся некоторой знатностью или принадлежащие к почетному званию, не являются за званым столом и даже не садятся вместе с мужем за стол обыкновенный. Но их можно видеть, когда они в своих экипажах едут в церковь или к друзьям; впрочем, последнее обстоятельство составляет уже значительное отступление от строго наблюдавшегося прежде обыкновения, по которому экипажи, в которых запирались женщины, так бывали закрыты, что у заключенных в оные отнималась также сама свобода зрения»(105).

Однако как раз в это время положение дворянских жен и дочерей стало меняться в соответствии с европейскими нормами, которые Петр I начал вводить в русском обществе после своего возвращения из длительной заграничной поездки. В середине февраля 1699 года Корб зафиксировал в своем дневнике важный факт: «Сегодня обнаружилось в русском обществе смягчение нравов, так как до сего времени женщины никогда не находились в одном обществе с мужчинами и не принимали участия в их увеселениях, сегодня же некоторые не только были на обеде, но также присутствовали при танцах»(106).

Вебер отмечал, что «русские женщины живут в большой зависимости; положение их рабское и мужья держат их так строго, что многие питают страх к брачному состоянию и охотнее избирают монастырь»(107).

Такая драматичная ситуация нередко возникала при угрозе брака по принуждению. Коснулась она и соратников Петра Великого. «Богатый князь Гагарин, губернатор Сибирский, — пишет тот же автор, — хотел было единственную дочь свою, молодую, прекрасную и разумную девицу, выдать, против воли ее, за старшего сына сенатора Мусина-Пушкина, возвратившегося из Франции; чтоб избавиться от этого невольного брака, девица бежала из Москвы в какой-то русский монастырь и постриглась в нем»(108).

Домашнее положение женщин в начале Петровской эпохи охарактеризовал Корб: «Русские женщины вовсе не занимаются домашним хозяйством; в отсутствие хозяина рабы его, без ведома и согласия хозяйки, по доверию со стороны хозяина или по собственному рассуждению вполне всем распоряжаются… Все русские женщины проводят вообще жизнь праздно, и поэтому нет ничего удивительного, что они, по народному обыкновению, должны слишком часто ходить купаться, так как это видоизменение праздности до некоторой степени все-таки служит им развлечением в скуке от бездействия, снедающей эти жалкие существа»(109). Несомненно, австриец слишком строг к русским женщинам, поскольку готов поставить им в вину даже привычку к гигиене.

Перемены в положении женщин в петровское царствование емко и точно описал князь Михаил Михайлович Щербатов: «Приятно было женскому полу, бывшему почти до сего невольницами в домах своих, пользоваться всеми удовольствиями общества, украшать себя одеяниями и уборами, умножающими красоту лица их и оказующими их хороший стан…»(110)

Но сами женщины порой проявляли несравнимо больше консерватизма, чем мужчины, в восприятии насаждаемых Петром I западноевропейских порядков. Они с трудом привыкали к заграничной одежде и долгое время не желали отказываться от старинной русской традиции чернить зубы угольным порошком. Описывая пир у царевны Натальи Алексеевны летом 1714 года, брауншвейгский дипломат X. Ф. Вебер отметил: «На помянутом пиршестве присутствовали все красавицы Петербурга, и хотя тогда уже все носили французские платья, но многие не умели в них хорошо держать себя, а своими черными зубами достаточно доказывали, что они не совсем отстали от устарелого русского мнения, будто бы только у мавров и обезьян белые зубы»(111).

Десятью годами позже положение уже полностью изменилось. Берхгольцу среди женского общества особенно понравилась княгиня Мария Юрьевна Черкасская — дочь сенатора князя Юрия Юрьевича Трубецкого, считавшаяся первой красавицей при дворе. «Но, — пишет голштинец, — я насчитал еще до тридцати хорошеньких дам, из которых многие мало уступали нашим дамам в приветливости, хороших манерах и красоте»(112).

Петр I очень любил женщин и готов был проявлять интерес к любой привлекательной особе. Некоторым из них суждено было сыграть в его жизни существенную роль.

Когда царю не исполнилось еще и семнадцати лет, Наталья Кирилловна настояла на том, чтобы он женился. Ее беспокоило, что другой царь, Иван Алексеевич, старше единокровного брата шестью годами, уже был женат и имел дочерей. Это, по мнению матери Петра, в дальнейшем могло угрожать положению ее сына. Царица сама нашла невесту — Евдокию(см. портрет), дочь окольничего Федора Абрамовича Лопухина. Эта старинная боярская семья давно уже пользовалась ее особым расположением.

Евдокия Федоровна родилась 30 июля 1669 года, следовательно, была почти на три года старше Петра. Она была красива, имела статную фигуру, отличалась скромностью и набожностью, словом, была воспитана в традициях русской православной семьи. Видимо, невеста понравилась юному царю, и он легко согласился на брак. 27 января 1689 года в небольшой придворной церкви Святых апостолов Петра и Павла состоялось венчание шестнадцатилетнего царя и девятнадцатилетней Евдокии. Обряд совершал духовник Петра протопоп Меркурий. По случаю бракосочетания все родственники молодой царицы получили земельные пожалования, были возведены в почетные звания и заняли важные придворные должности.

Восемнадцатого февраля 1690 года появился на свет первенец царской четы, Алексей. 3 октября 1691 года Евдокия родила второго сына Александра, который умер на следующий год 14 мая. Среди историков преобладает мнение, что семейная жизнь Петра с первой супругой не заладилась с самого начала. Однако автор очерка «Авдотья Федоровна Лопухина» М. И. Семевский с уверенностью высказывает иную точку зрения: «Смело можно сказать, что до смерти царицы Натальи (25 января 1694 года) отношения Петра к жене были самые дружелюбные и что они жили в любви и согласии»(113).