Виктор Наумов - Повседневная жизнь Петра Великого и его сподвижников

• Название: Повседневная жизнь Петра Великого и его сподвижников
• Автор: Виктор Наумов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-235-03374-0

Невозможно найти другого исторического деятеля, столь же существенно повлиявшего на судьбу России, как Петр Великий. Однако ни он, ни творившие вместе с ним великую историю страны его соратники и единомышленники, сенаторы и дипломаты, военачальники и флотоводцы не были подобны мифологическим титанам, а являлись живыми людьми со своими талантами и амбициями, самоотверженностью и склочностью, бескорыстием и рвачеством, сентиментальностью и жестокостью.

Книга историка Виктора Наумова повествует о том, как работали, путешествовали, воевали, веселились на ассамблеях и заседаниях кощунственного Всепьянейшего собора, гуляли на свадьбах и провожали в последний путь участники ближнего круга Петра I, где они жили, как изменяли женам и любили детей, чем болели, какими играми и развлечениями скрашивали часы досуга.

---

Н. И. Павленко приводит любопытный факт: Макаров скупал беглых крестьян, извлекая из этой операции немалую выгоду. Дело в том, что законодательство предусматривало взыскание с помещика, приютившего беглого, так называемых пожилых денег в пользу законного владельца. Возвращать беглых на место и взыскивать компенсацию должна была местная администрация, но зачастую правды добиться было невозможно даже в том случае, если помещик точно знал, где скрывается его крепостной: новый хозяин мог оказаться влиятельным человеком, и местные власти не желали вступать с ним в конфликт. В такой ситуации помещику не оставалось ничего другого, как продать своего беглого вместе с правом взимания денежной компенсации за его незаконное держание. Этим и пользовался Макаров, приобретая беглых за бесценок: в одном случае за две семьи он уплатил всего 15 рублей. А отобрать крестьян у незаконного владельца и взыскать с него пожилые деньги Алексею Васильевичу, при его положении, труда не составляло(188).

Помещичьи хозяйства являлись основным источником доходов современников Петра I. Представление о типичной усадьбе начала XVIII века можно получить на примере села Ясенево Московского уезда, которое принадлежало семье Лопухиных, а затем было конфисковано после привлечения его владельцев к суду в связи с делом царевича Алексея. Сделанная в связи с конфискацией опись недвижимого имения содержит точные детали усадебного быта. Двухэтажный барский дом был построен из сосновых и еловых бревен и покрыт тесом на четыре ската. В нем, кроме сеней и чуланов, находилось семь комнат (светлиц), две из которых располагались на втором этаже. Стены в некоторых светлицах были обтянуты выбеленным полотном, окна — в основном стеклянные, но имелись и слюдяные. Меблировка состояла из обычных лавок по стенам, липовых и дубовых столов, шкафов, двенадцати простых стульев и шести витых, обитых кожей. По стенам висели иконы, однако было и более трех десятков итальянских гравюр («листы печатные фряжские»). При хоромах имелась мыльня.

Барский двор занимал пространство почти в десятину[47]. Он был огорожен забором с воротами, затейливо украшенными точеными балясинами. Помимо помещичьего дома, во дворе располагались особый господский флигель из двух светлиц, а также целый ряд хозяйственных построек: поварня с двумя вспомогательными помещениями («приспешными избами»), изба приказчика, пивоварня с соответствующей посудой и оборудованием, погреб и ледник с напогребицей, конюшня с девятью стойлами, изба конюха, две житницы. К главному двору примыкали два вспомогательных: скотный — с сараями, хлевами, птичниками и избами для скотников, а также «остоженный», то есть сенной — с двумя амбарами.

С двух сторон за забором усадьбы обширный фруктовый сад, занимавший три с половиной десятины. В нем росло свыше 1800 яблонь, много сотен слив и вишен, был разбит небольшой цветник, обсаженный с четырех сторон красной смородиной, имелись также пруды и деревянная шатровая беседка(189).

В царствование Петра I дворянские усадьбы подолгу не видели своих хозяев. Если в XVI — XVII веках дворяне проводили в своих имениях свободное время между военными походами, то при Петре поголовные роспуски, служилых людей прекратились, будучи заменены кратковременными отпусками конкретных лиц. Дворянину приходилось надолго расставаться с родными полями и рощами, среди которых прошло его детство и о которых к тому времени, когда он по старости получал отставку, он мог сохранить только смутные воспоминания. В 1727 году бригадир Гавриил Семенович Кропотов доносил Сенату, что в своем поместье он не был с 1700 года, то есть целых 27 лет(190).

Как отметил М. М. Богословский, в дворянских имениях существовал «очень дифференцированный социальный строй»: «В самом барском доме — многочисленный придворный штат прислуги; в отдельных дворах тут же на усадьбе помещаются деловые люди, заведующие отдельными статьями помещичьего хозяйства, а также всё более разветвляющийся класс специалистов-ремесленников, удовлетворяющих разные потребности барского домашнего обихода… наконец, село и раскиданные вокруг него деревни с крестьянским населением на оброке или на барщине. Всё это население управляется сложною администрацией, во главе которой стоит приказчик или главный приказчик с бурмистрами, старостами и "выборными"»(191). Введение в России подушной подати стерло границы между крепостными крестьянами и холопами, поскольку те и другие были одинаково обложены податью и оказались в одинаковой зависимости от хозяина. Возложив на него ответственность за исправные платежи подати, государство расширило его права над крепостными. Недаром законодательство Петра I именует их «подданными» помещика.

Развитие товарно-денежных отношений при Петре I в немалой степени способствовало повышению деловой активности соратников царя-реформатора. Способы приращения капитала были весьма разнообразными, но основным источником доходов оставались помещичьи хозяйства.

«Мы все воруем»

Петровское царствование заключает в себе весьма заметное противоречие: государь-реформатор вел подчеркнуто скромную жизнь и старался личным примером воспитывать подданных, но размах коррупции и воровства в высших эшелонах власти в первой четверти XVIII века достиг невиданных прежде масштабов. Современный исследователь Д. О. Серов посвятил данной проблеме специальную работу историко-правового направления. «Это было время, — отмечает он, — когда огромные российские капиталы оседали в лондонских и амстердамских банках (разумеется, на частных счетах. — В.Н.), а опасность быть захваченной бандитскими шайками угрожала городу Твери. Время, когда за торговлю русской одеждой ссылали на каторгу, а в центре Санкт-Петербурга раскачивалось на железных цепях тело казненного за лихоимство сибирского губернатора. Это было время благих намерений и их неожиданно печальных последствий»(192). Историк с профессиональной точностью обозначил проблему и привел массу конкретных примеров злоупотреблений соратников Петра Великого, а также рассмотрел способы борьбы царя-реформатора с этим безусловным злом.

Другая современная исследовательница, Л. Ф. Писарькова, рассуждая о причинах взяточничества, казнокрадства и прочих злоупотреблений сподвижников Петра I, приходит к морализаторскому выводу: «Видимо, здесь на первый план выходят такие отрицательные свойства природы человека, как жадность, честолюбие, отсутствие нравственных начал и чувства собственного достоинства. Именно такие люди, обладая при этом умом, практической хваткой, трудолюбием и способностью быстро приспосабливаться к любым условиям, оказываются востребованными и достигают невиданных высот в те периоды истории, когда резко меняется привычный уклад жизни государства и общества и зыбкой становится грань между добром и злом»(193).

Ах, как это напоминает современную российскую действительность — да только ровным счетом ничего не объясняет. Между тем причина размаха коррупции и воровства и в петровское царствование, и в нынешнее время с исторической точки зрения проста: в связи со сменой общественных условий идет ускоренный процесс первоначального накопления, а деньги из-за резкого развития товарно-денежных отношений стали единственным мерилом ценности. Каждый хотел жить не хуже других, причем по высоким западным стандартам, используя для этого все средства и прежде всего — власть, если был к ней допущен.

К взяточникам и лихоимцам Петр I был непримирим, обрушив на их головы целую серию указов, один суровее другого. Например, в апреле 1722 года появился законодательный акт, внушительно именовавшийся «О хранении прав гражданских». Его текст, наклеенный на особые поставцы-зерцала, в обязательном порядке должен был находиться на столах «пред очми» начальников всех государственных учреждений России. Чиновникам, кои «зело тщатся всякие мины чинить под фортецию правды», указ угрожал «смертию, без всякие пощады»(194).

Первым шагом Петра Великого на пути создания мощного контрольно-карательного аппарата явилось создание в 1711 году Приказа фискальских дел. В обязанности этого правительственного учреждения входило «тайно надсматривать» и сообщать в Сенат или непосредственно монарху о любых непорядках в государственной жизни. Центральное место среди функций фискалов занимала борьба с коррупцией и казнокрадством; в первую очередь они должны были «проведовать» «всякие взятки и кражу казны, и протчее, что ко вреду государственному интересу быть может»(195). Во главе нового учреждения был поставлен государственный фискал Никита Моисеевич Зотов — бывший учитель Петра I и его надежный соратник по Всешутейшему собору, безусловно преданный государю и делу преобразований. Он должен был следить, «чтобы никто от службы не ухоронился и прочего худа не чинил»(196).