Грег ИГАН - Журнал «Если» 2008 № 07

• Название: Журнал «Если» 2008 № 07
• Автор: Грег ИГАН
• Жанр: Научная Фантастика

Грег ИГАН. Темные целые

Вы думаете, что стол, за которым сидите, дом, в котором живете, незыблемы, как са ма реальность? На самом деле это во прос математики. Как и сама реальность.

Генри Лайон ОЛДИ, Андрей ВАЛЕНТИНОВ. ОШЕЙНИК ДЛЯ МСТИТЕЛЯ

Ларчик открывался совсем не просто. Загадки Востока никак не желали поддаваться рационализму Запада.

Андрей СТОЛЯРОВ. МЕЛОДИЯ МОТЫЛЬКА

Здесь, словно на холсте в каморке папы Карло, все ненастоящее: солнце, небо, брызги воды, иголочки хвои… И здесь тоже существует легенда о некоем Тайном ключе.

Эрик Джеймс СТОУН. ПРАХ ОТЦОВ

…должен упокоиться на родной планете. Ради этого герой готов идти на смертельный риск. И дело не только в почитании своих предков.

Фергюс Гвинплейн МАКИНТАЙР. НАОБУМ

Враги – все на одно лицо: злобные, бесчувственные, чуждые. Постараться отличить одного от многих – значит, почти понять.

Тед КОСМАТКА. ИСКУССТВО АЛХИМИИ

…или продвинутая химия. Разница невелика. Во все времена находились жадные охотники завладеть тайной превращения одной вещи в другую.

Сергей ШИКАРЕВ. КНУТОМ И ШЛЯПОЙ

Постаревший Индиана в одиночку не способен победить банду сталинистов. А на пару с сыном – вполне!

Сергей ЦВЕТКОВ. ТАНКИ ПРИ ДВОРЕ КОРОЛЯ АРТУРА

Вооружаемся поосновательнее – и в прошлое! Зачем еще нужна машина времени, если с ее помощью не повоевать?

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

От экранизации хоррор-бестселлера до душещипательного рассказа о детстве Несси.

Николай КАЛИНИЧЕНКО. СЕАНС ОДНОВРЕМЕННОЙ ИГРЫ

Подобных глобальных межиздательских проектов в истории современной книжной России еще не было.

РЕЦЕНЗИИ

На книжном рынке прилив отечественной фантастики. И, соответственно, обмеление по части зарубежной.

КУРСОР

Умер МИФ. Читателей покинул самый популярный в России автор юмористической фэнтези.

Вл. ГАКОВ. ДЖЕЙМС БОНД С ПИШУЩЕЙ МАШИНКОЙ

Одному из наиболее загадочных зарубежных писателей-фантастов в этом году исполнилось бы 95 лет. Немало удивительных подробностей из биографии Кордвайнера Смита наш читатель узнает впервые.

Дмитрий БАЙКАЛОВ, Евгений ХАРИТОНОВ. САМЫЕ ВЕСЕЛЫЕ ЛЮДИ НА ЛАНЕТЕ

Так оценил новый лауреат премии «Большой Роскон» наших любителей фантастики, с которыми встретился на «Евроконе-2008».

ПЕРСОНАЛИИ

Вероятно, самый большой сюрприз для читателя – писатели, давно не появлявшиеся не только на страницах журнала «Если», но и в фантастическом мире. Одного из таких «беглецов» мы сегодня представляем.

---

Метаморфозы, поэтично описанные Лю Шэнем, были изображены на рисунке. Это давало общее представление о процессе. Но датчанина интересовала конкретика. Что с чем смешивается, в каких пропорциях, до какой температуры нагревается…

Двое работников растирали в ступках порошки: красный, черный и белый. К лаоваю они отнеслись с равнодушием. «Наше дело маленькое», – читалось на лицах.

– Разрешите? – Эрстед протянул руку к ларцу с красным порошком.

—   Вы ничего не скрыли от меня. Я лишь плачу долги. Датчанин растер в пальцах щепоть порошка и понюхал.

—   Глинозем?

—   Истинный мудрец видит сквозь стены!

В черном порошке Эрстед без труда опознал древесный уголь. Глина, уголь… Что у нас третье? Белый порошок поставил его в тупик. Подобный вид имели многие соли. Вспомнился комментарий старика: «…черный угорь и белый феникс, восставший из золы». Ну конечно! Белая соль, которую получают из золы растений!

Поташ.

—   Вы удовлетворены? -Да.

—   Пройдемте дальше.

За следующим столом глинозем, уголь и поташ, смешав, засыпали в тигли. Эрстед запомнил, сколько мерок каждого компонента кладут в смесь. Тигли поместили в печь. Судя по тому, что они раскалялись докрасна, температура требовалась изрядная. И наконец Лю Шэнь продемонстрировал гостю вынутый из печи тигель с расплавленной шихтой.

На поверхности плавали серебристые капли.

5.

– Нижайше прошу разделить со мной скромный ужин!

– Я бы с удовольствием. Но время позднее. И… о боже! В беседке меня ждет друг!

Увлечен «дуэлью», Эрстед потерял счет времени. За окнами стемнело. Лаборанты заканчивали работу, собираясь по домам. Секретарь исчез, чему датчанин был искренне рад.

– Что ж вы раньше не сказали?! – всплеснул руками Лю Шэнь. – Заставить друга мерзнуть снаружи…

– Он сам настоял на этом, – смутился Эрстед.

– Я немедленно пошлю Чжао за вашим другом. Он знает китайский?

– Плохо. Но все, что надо, поймет.

Чжао Два Бревна – заморыш, уронивший секретаря, – отправился за князем. Другой помощник скрылся в чайной комнате – накрывать на стол.

– Открою вам тайну, – хитро улыбнулся старец. – Мне удалось восстановить рецепты древних настоек, дарующих бессмертие. Сегодня я угощу вас ханжой патриарха Да Мо. Это жемчужина моей коллекции.

Ханжой в Китае называли крепкий алкоголь. От откровенной отравы – казенного эрготоу, воняющего ацетоном, – до приятных на вкус настоек, где плавали змеи, ящерицы и скорпионы.

– Спасибо. Я тоже найду, чем угостить вас.

В саквояже лежала объемистая фляга с шотландским виски «Laphroaig». Правда, «Laphroaig», с его ярким вкусом дыма и моря, нравился далеко не всем. Старший брат Эрстеда, к примеру, это виски терпеть не мог.

– А-а-а!

В лабораторию ворвался Чжао Два Бревна – насмерть перепуганный и без князя.

– В чем дело, Чжао? – нахмурился старик.

– Друг… о, друг!.. Он творит колдовство! Я не осмелился прервать его…

– Что за ерунда?! – удивился датчанин.

Он хотел добавить, что колдовства не существует и стыдно лаборанту верить небылицам – но тут вмешался цзиньши.

— Это моя вина. Я должен был лично пригласить гостя в дом. А я послал слугу! Идемте, я исправлю свою оплошность!

— Ладно, – вздохнул Эрстед. – Посмотрим, что там за «колдовство».

В первый момент, выйдя из освещенной лаборатории в ночную темень, он ничего не увидел. Затем, проморгавшись, различил движение вокруг беседки – и услышал голос князя.

Как устал я, мама, если бы ты знала! Сладко я уснул бы на груди твоей… Ты не будешь плакать? Обещай сначала, Чтоб слезою щечки не обжечь моей… Бледный лик луны выбрался из-за туч. Глазам предстала поистине завораживающая картина. Волмонтович с вдохновением декламировал стихи Андерсена, держа в руке раскрытый томик. Света князю не требовалось – ночью он видел лучше, чем днем. Его фигура, рассеченная тенями от прутьев беседки, казалась зыбкой и не вполне материальной.

Вокруг беседки расположилась стая бродячих собак, внимая князю. На Лю Шэня с Эрстедом они – и собаки, и князь – не обратили ни малейшего внимания. Высокое искусство связало чтеца и слушателей незримыми узами.

Но уж только, мама, ты не плачь – смотри же!

Ах, устал я очень! Шум, какой-то звон…

В глазках потемнело… Ангел здесь!., все ближе…

Кто меня целует ? Мама, это он! Дождавшись, пока Волмонтович добьет «Умирающего дитятю» до конца, Эрстед шагнул к беседке. Собаки, как по команде, повернули головы в его сторону. Глаза зверюг светились фосфорическими огоньками.

Князь снял очки. Его взор сиял ярче собачьего.

– Простите, что вторгаюсь с грубой прозой. Нас зовут отужинать.

– Благодарю, – Волмонтович кратко, по-военному, поклонился китайцу, чем вызвал ответную серию поклонов. – Я в вашем распоряжении.

Собаки недовольно заворчали.

Стол потрясал разнообразием еды. Жареные голуби, колобки с тмином и барбарисом, плошки с зеленью и копчеными свиными ушами, миски с губчатой массой древесного гриба – и в центре, генералом на плацу, высилась бутыль в оплетке из ивовой лозы.

Цзиньши наполнил три чарки. Травяной аромат защекотал ноздри. Цвет напитка понравился Эрстеду – желто-бурый, с прозеленью, как болотная тина. Осталось выяснить, какова ханжа на вкус.

– Выпить чарочку, согревшись у огонька – разве не счастье! Тост старца не уступал изречениям Кун-цзы. Да и ханжа оказалась прекрасна.

– Выпив чарочку, выпьем и парочку! – датчанин не ударил лицом в грязь, откупорив флягу. – Господа, привет из далекой Шотландии! За процветание науки!

Лю Шэнь принюхался.

– Какой оригинальный запах! Вкус… О-о-о! В Шо Лан Ди знают толк в выпивке. Не поделитесь рецептом?

Эрстед улыбнулся. Приятно найти человека, который по достоинству оценит «Laphroaig» – букет торфа, грубой кожи и дыма. Химик химика видит издалека!

– Этот нектар производят перегонкой ячменного солода, подсушив его на тлеющем торфе.

– Копчение на торфе? Надо будет попробовать…

На князя алкоголь действовал так же, как и опиум – никак. Одна лишь водка, настоянная на перце и чесноке, приводила Волмонтови-ча в мечтательное состояние. А при надлежащей дозе выпитого – в прострацию, граничащую с летаргией. Однако закусками князь пренебрегать не стал. Он потянулся к зловещего вида грибу; рукав сюртука задрался…

Глазам Лю Шэня предстал тонкий браслет на запястье князя. Взгляд цзиньши прикипел к украшению, словно китаец узрел венец Яшмового императора.

– Прошу прощения за дерзость… Это ведь «серебро Тринадцатого дракона»? Сей браслет, полагаю, не одинок?

Эрстед перевел вопрос Волмонтовичу. Вместо ответа князь продемонстрировал хозяину второй браслет на левой руке.

– И на щиколотках?

Князь кивнул, поняв вопрос без перевода.

– Вы – великий мастер ци-гун, господин Эр Цед, – «продвинутый муж» взялся за бутыль. – Теперь я понимаю, отчего вас рекомендовал почтенный наставник Вэй. Полагаю, наш разговор про А Лю Мен не исчерпан.

За окном завыли собаки.

Сцена третья ДАЛЕКИЙ ОСТРОВ УТИНА

1.

Гавань Наха кишела кораблями.

Ближе к скалам кучковались джонки из Фучжоу и Кантона, груженые посудой. Паруса – вернее, рисовые циновки, заменявшие паруса, – были спущены. На балконах, украшавших высоко поднятую корму, дремали пьяные капитаны. Середина лета – тихое время. Дожди – пустяк, а до сезона тайфунов – считай, месяц.

Жара утомила морских волков.

Севернее, повернувшись задом к исконным врагам, сгрудились японские джонки. Похожие в профиль на рыбьи головы, встав дугой, трехмачтовики защищали мелочь – с драконьими мордами на бушпритах. Сбоку притулился голландский барк: взят на абордаж близ Филиппин, в проливе Ваши, он быстро сменил название с «Vader Haasse» на «Когарасу-мару».

Пираты-вако, тигры морей, заходившие даже в Янцзы, на Утине чувствовали себя хозяевами. Но камнеметы стояли разряжены, и малые пушчонки вдоль бортов мирно зевали, уставясь в небеса. Остров свято блюл нейтралитет. Начни заварушку – возьмут к ногтю. Королевский дом Сё – а главное, беспощадный клан Сацума, истинный владыка королевства – обид не забывает.

Океан с овчинку покажется.

На лучших стоянках расположились два фрегата: французский и Соединенных Штатов. Англичане вчера отчалили, разочарованные уклончивой позицией короля. Угрожая внешней агрессией – естественно, не своей, а «коварного противника»! – все наперебой стремились заключить с Рюкю выгодный договор.

Природа сделала архипелаг нищим. Рыба, кораллы да черный жемчуг, какого больше нет нигде – вот, собственно, и все. Рудные месторождения, золото, пахотные земли и строительный лес достались другим. Единственное, что упало с неба в руки островитян – выгодное место под солнцем.