Панфилов Валентинович - История Андрея Бабицкого

• Название: История Андрея Бабицкого
• Автор: Панфилов Валентинович
• Издательство: "Права человека"
• Жанр: Публицистика
• Год: 2004

История Андрея Бабицкого — полтора месяца преследования корреспондента Радио «Свобода», единственного российского журналиста, который оказался в Грозном в январе 2000 года. Задержание, заключение, угрозы, давление и суд — способы запугивания только за то, что Бабицкий был свидетелем событий, которые скрывали военные.

В книге представлены многочисленные материалы, свидетельства и публикации из прессы.

Книга предназначена для журналистов, студентов и исследователей….

---

Екатерина Григорьева в «Независимой газете» 1 марта пишет: «История с Андреем Бабицким преподнесла очередной сюрприз — стоило только Владимиру Путину невзначай сказать, что он считает нецелесообразным содержание журналиста под стражей, как буквально через несколько часов самолет МВД доставил Бабицкого в Москву. Можно, конечно же, предположить, что дагестанские милиционеры и работники прокуратуры внезапно, подчиняясь исключительно зову собственной души, прониклись жалостью к корреспонденту Радио «Свобода» и забыли про свое намерение держать его в СИЗО до решения суда… Нет никаких оснований полагать, что и. о. Президента отдавал какие-либо специальные распоряжения по этому поводу. Но в результате Путин оказался в странном положении — высказанная им позиция в случае с Бабицким успешно заменила многие правовые процедуры».

Илья Мильштейн в журнале «Новое время» 5 марта: «Андрей нашелся очень вовремя. Для тех, кто внимательно следит за этой историей, сегодня нет ни малейших сомнений в том, каким чеченцам выдали Андрея, какие чеченцы держали его в плену и каких чеченцев пропустили вместе с Андреем в Махачкалу прямо в руки дагестанского ОМОНа. Ясно также, что, говоря о «личном контроле» над делом Бабицкого, Путин не лгал. И может, поэтому журналист наконец оказался у себя дома, как только Путин намекнул на «нецелесообразность» содержания его под стражей. Однако Кремль, ежеминутно контролируя судьбу Бабицкого, явно не знал, что с ним делать и как выпутываться из собственного капкана».

Глава из книги Андрея Колесникова, Наталии Геворкян и Натальи Тимаковой «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным». Москва, издательство «Вагриус», 2000 (публикуется по тексту в газете «Коммерсантъ» от 10 марта 2000 г.):

Путин: Я к чему это говорю? Действовали, конечно, неправильно. Это проявление тоталитарного государства. Но показывать уши считалось неприличным. КГБ себе в 70-х годах этого не позволял. А теперь я вспоминаю предвыборную кампанию Собчака. 1996 год. Это было прямое вмешательство спецслужб и правоохранительных органов в политическую борьбу, в предвыборную кампанию. Все поучаствовали: ФСБ, МВД, прокуратура.

Геворкян, Колесников: Есть и более свежий пример. Герой или предатель?

Путин: Вы о чем?

Геворкян, Колесников: Об истории с Бабицким. Верните журналиста! (Разговор происходил до освобождения Андрея Бабицкого.)

Путин: Это к бандитам, пожалуйста.

Геворкян, Колесников: Но все же сомневаются, что он у боевиков.

Путин: Да что вы? Напрасно. А французский журналист? Коштель? Где? А генерал Шпигун? И там у них еще 258 человек сидит. У кого они? Коштель вообще ничего не успел сфотографировать. Он пришел с грузинской стороны, и его сразу взяли. Теперь сидит в подвале, пишет письма: «Я не могу больше терпеть, сделайте что угодно, только освободите меня». А Масхадов до сих пор говорил, что понятия не имеет, где француз, но вот недавно позвонил Расселу Джонсону и предложил его поменять. Так же как и двух полек. Значит, получается, контролирует? Но не говорит об этом. Значит, верить ему нельзя. Так что когда он говорит, что понятия не имеет, где Бабицкий, и не знает командиров, которые за него просили, то понятно, что верить ему нельзя.

Геворкян, Колесников: Бабицкий жив?

Путин: Жив. Даже, по-моему, боевики пленку сегодня прислали. Там хорошо видно, что он жив.

Геворкян, Колесников: И когда он появится в Москве?

Путин: Появится. И как только появится, его сразу вызовут на допрос.

Геворкян, Колесников: Странно. Сначала вы его освобождаете под подписку о невыезде из Москвы, потом обмениваете, а потом вызываете на допрос.

Путин: Знаете, что я вам скажу? У нас страна переживает довольно сложный период времени. Согласимся с тем, что поражение, которое Россия понесла в первой чеченской войне, в значительной степени было связано с моральным состоянием общества. Общество не понимало, за какие идеалы борются наши солдаты. Они там погибали, а их еще предавали анафеме. Они погибали за интересы страны, а их шельмовали. На этот раз все, к счастью, не так. Так вот, Бабицкий и ему подобные, по сути своей, опять пытались развернуть ситуацию в другую сторону. Он работал на противника, впрямую. Он не был нейтральным источником информации. Он работал на бандитов.

Геворкян, Колесников: Значит, не нравятся его репортажи?

Путин: Можно я закончу? Он работал на бандитов (подчеркнуто мною — О.П.). Поэтому, когда боевики сказали: мы готовы освободить несколько ваших солдат в обмен вот на этого корреспондента, — наши спросили его: а вы хотите? Он сказал: хочу. Он хочет. И нам предлагают взамен трех наших солдат, которым грозит смерть, если мы их не выручим. Это наши солдаты. Они воевали за Россию. Если мы их не заберем, их расстреляют. А с Бабицким там ничего не сделают, потому что он там свой. И еще нам сказали: если вы нам отдаете Бабицкого, то в тот момент, когда он окажется у нас в лагере в горах, мы отпустим еще двоих. И отпустили. Значит, в итоге: один Бабицкий или пятеро наших военных? Я думаю, один на один — и то хорошо было бы поменять.

Геворкян, Колесников: То есть он теперь Герой России?

Путин: Или предатель? Нехорошо сотрудничать с бандитами и писать, что они головы отрезают нашим солдатам, чтобы показать весь ужас этой войны. А то, что они отрезали головы живым людям до начала боевых действий, про сто заложников, которых захватывали по криминальным мотивам с целью получения выкупа, — это куда отнести? Он оправдывал обезглавливание человека.

Геворкян, Колесников: Его слова звучали так…

Путин: Я читал. Он пошел туда и пошел. Вышел со схемами обходных путей наших постов. Кто просил его туда соваться без аккредитации официальных властей?

Геворкян, Колесников: Тогда, наверное, нужно было привезти его в Москву и разбираться?

Путин: Его и арестовали, и начали по нему определенные следственные действия. Он говорит: я вам не верю, я верю чеченцам, они просят меня выдать — отдайте. Ему ответили: ну и пошел ты…

Геворкян, Колесников: А что, если все это неправда?

Путин: Попросите рассказать вам правду про войну как-нибудь в другой раз. Что на самом деле бывает с людьми, которые воюют на стороне противника…

Геворкян, Колесников: Журналисты не воюют.

Путин: То, что делал Бабицкий, — это гораздо опаснее, чем стрельба из автоматов.

Геворкян, Колесников: А как со свободой слова?

Путин: Мы с вами по-разному понимаем свободу слова. Если вы под этим понимаете прямое соучастие в преступлениях, то я с этим никогда не соглашусь. Давайте повторим эту фразу про обезглавливание.

Геворкян, Колесников: Пожалуйста, заявляйте об этом. Но вы не имеете права распоряжаться его судьбой.

Путин: А мы его туда насильно и не совали, он сам.

Геворкян, Колесников: Вы уверены?

Путин: Это правда. То, что я говорю, подтверждается его собственноручным заявлением, а то, что вы говорите, не подтверждается ничем.

Геворкян, Колесников: А пленка, на которой хорошо видно, как ему туда хочется… Взяли российского журналиста и отдали его неизвестно кому.

Путин: Он не российский журналист.

Геворкян, Колесников: Он российский гражданин.

Путин: Вот вы говорите, что он российский гражданин. Тогда веди себя по законам своей страны, если ты рассчитываешь, что в отношении тебя будут соблюдаться те же законы.

Геворкян, Колесников: Все равно непонятно, по какому закону можно было его отдать…

Путин: Он сам попросил.

Геворкян, Колесников: А если бы попросил, чтобы вы его расстреляли, то что?

Путин: Это невозможно. Это запрещено внутренним распорядком. Я вам вот что скажу. Расстреливать бессмысленно, а вот получить за этого… пятерых наших солдат — мне кажется, что это вполне приемлемо.

Геворкян, Колесников: Верните Бабицкого.

Путин: Мы не можем его вернуть. Мы будем искать его и передавать в суд. Я не знаю, есть ли у этого дела какая-нибудь судебная перспектива. Я не уверен в этом. Но допросить его придется.

Глава из книги Елены Трегубовой «Байки Кремлевского диггера». Москва, издательство «Ад Маргинем», 2003:

Случилось так, что именно в тот момент, когда у нас сидел в гостях Волошин, мы стали первыми людьми в стране, во-первых, узнавшими, что Андрей Бабицкий жив, а во-вторых — получившими чёткое подтверждение того, что Путин имеет ко всей этой истории с похищением самое непосредственное отношение.

В половине двенадцатого ночи, когда главе администрации уже позволили слегка расслабиться и закусить водку варёной колбасой, у Маши Слоним зазвонил телефон. Звонила Наталия Геворкян, которая в тот момент писала для Путина предвыборную книгу интервью.

— У меня тут Путин в соседней комнате, — жарким шёпотом сообщила Наташка. — Не могу долго говорить! Я знаю, что вы там сегодня все встречаетесь, — просто передай скорее ребятам со «Свободы» — пусть позвонят родственникам Бабицкого и успокоят их: он жив и скоро появится какая-то плёнка с ним. Мне только что сказал об этом сам Путин…