Жюль Верн - Граф де Шантелен

• Название: Граф де Шантелен
• Автор: Жюль Верн
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1999
• ISBN: 5-86218-153-9

Ранняя повесть Ж. Верна «Граф де Шантелен» переносит читателя во времена Великой французской революции и отражает политические взгляды автора, сочувствовавшего мятежу в Вандее.

---

Кернан не отвечал.

— Добавь к этому, — продолжала девушка, которая полагала, что бретонец во всем соглашается с ней, — добавь, что сам он не изгнан, у него есть покровители — ведь он смог добиться в Париже помилования для своей сестры! И, однако же, остался в этих краях, в этом убогом домике, посвятил себя нелегкому ремеслу, рискует жизнью, и все для кого? Для нас! О, Небу следовало бы вознаградить его, поскольку мы сами не в состоянии этого сделать.

Кернан продолжал молчать, едва улыбнувшись при мысли, что вознаграждение не заставит себя долго ждать.

— Ну, а ты не находишь, что он достоин всяческих похвал?

— Безусловно, — согласился Кернан. — Твой отец не захотел бы другого сына, ну а я, моя племянница Мари, не искал бы себе другого племянника.

Это был единственный намек, который позволил себе бретонец, но он не знал, поняла ли его девушка. Однако вполне возможно, что в разговоре с шевалье Мари передала ему мнение Кернана. Действительно, несколько дней спустя Анри, будучи в одной лодке с бретонцем, открыл ему свою любовь к девушке, покраснев и упустив в море сети.

— Нужно сказать отцу, — рассудил бретонец.

— Прямо сейчас? — вскричал шевалье, напуганный таким стремительным поворотом дела.

— По возвращении.

— Но… — начал юноша.

— Поставьте руль по ветру, а то мы потеряем ход.

И всего лишь. Анри взялся за руль, но правил так плохо, что Кернан вынужден был пересесть на его место.

Это произошло двадцатого марта. Все предыдущие дни граф казался более озабоченным, чем обычно; много раз он надолго прижимал свою дочь к груди, не произнося ни слова. Когда Кернан и Анри возвратились с рыбалки, которая, право сказать, не отличалась уловом, — они встретили Мари.

— Где твой отец? — спросил бретонец.

— Отец вышел, — ответила девушка.

— Гм, это довольно странно, — произнес Кернан, — и совсем не в его привычках.

— Он ничего вам не сказал, мадемуазель? — допытывался Анри.

— Нет! Я вызвалась проводить его, но вместо ответа он лишь крепко поцеловал меня и ушел.

— Ну так дождемся его возвращения, господин Анри, — вздохнул Кернан.

— Вы хотели с ним поговорить? — предположила девушка.

— Да, мадемуазель, — пролепетал Анри.

— Да, — добавил Кернан, — безделица, сущий пустяк. Подождем.

Настал час ужина, а граф все не появлялся. Друзья подождали еще, но вскоре их охватило беспокойство. Локмайе рассказал, что видел графа на дороге в Шатолен; он двигался быстрым шагом, опираясь на палку, как это делают путешественники.

— Что все это значит? — воскликнула Мари.

— Как! Он ушел, не предупредив нас?

Анри бросился по лестнице в спальню графа. Вскоре с письмом в руках он сошел вниз и протянул его Мари. Оно состояло всего из нескольких строк:

«Девочка моя, я уезжаю на несколько дней. Пусть Кернан присмотрит за тобой! Молись за твоего отца.

Граф де Шантелен»

Глава XII ОТЪЕЗД

Нетрудно представить, какое впечатление произвели на обитателей домика Локмайе эти несколько строк! Мари не могла удержаться от рыданий, и Анри стоило немало труда утешить ее.

Куда отправился граф де Шантелен? К чему такой поспешный отъезд, который не смог предугадать даже верный Кернан?

— Он отправился воевать! Он отправился сражаться с республиканцами! — были первые слова Мари.

— Без меня! — воскликнул Кернан.

Но, рассудив, что Мари осталась на свете одна, он понял, что граф решил возложить на него заботу о дочери.

Предположение о том, что граф присоединился к остаткам армии католиков, вполне походило на правду.

Действительно, борьба продолжалась с еще большей яростью и настойчивостью. Несмотря на множество войн, которые Конвент был вынужден вести одновременно, несмотря на террор, развязанный в Париже после расправы над жирондистами, несмотря на открытую вражду между членами правительства и некоторыми депутатами Конвента, на то, что над Дантоном[65] уже нависла тень эшафота, Комитет общественного спасения в лице Баррера, Бийо-Варена,[66] Карно,[67] Колло-д’Эрбуа,[68] марнского приора,[69] Робера Линде,[70] Робеспьера-старшего,[71] Кутона, Сен-Жюста,[72] Жанбона Сент-Андре,[73] приора департамента Кот-д’Ор, и Эро де Сешеля[74] демонстрировал бешеную активность.

Нелишне узнать, что думали об этих людях некоторые политические противники Комитета, который своими жестокими и кровавыми мерами спас Францию, беспомощную перед ужасами гражданской войны и угрозами Коалиции.

Наполеон сказал на острове Святой Елены: «Комитет общественного спасения был единственным правительством во Франции во время революции».

Господин де Местр,[75] принадлежащий к партии легитимистов,[76] имел смелость также признать это, заявив, что эмигранты, отдав Францию королям, никогда не смогут получить ее обратно.

То же думал и Шатобриан об этих двенадцати, чьи имена, по большей части, стали потом презираемы всеми.

Как бы то ни было, Комитет, решив покончить с Вандеей, ступил на путь жесточайших опустошений; адские колонны под предводительством генералов Тюро и Гриньона устремились туда после разгрома при Савене. Они грабили, убивали, разоряли; женщины, дети, старики — никто не избежал жестоких репрессий.

Князь де Тальмон[77] был арестован и казнен перед замком своих предков; д’Эль6е, больной, был расстрелян в кресле в присутствии двух его родных.

Анри де Ларошжаклен, двадцать девятого января 1794 года, после одержанной победы под Нуайе, подошел к двум республиканцам, захваченным в плен на поле брани.

— Идите, — сказал он, — я дарю вам жизнь.

В ответ один вскинул ружье к плечу и выстрелил. Пуля угодила главнокомандующему прямо в лоб, и тот свалился замертво.

В это время в провинции орудовали самые кровавые агенты Комитета. Восьмого октября Каррье, прибыв в Нант, начал работать над своим изобретением, которое он назвал «вертикальная депортация», а двадцать второго января на воду уже спускались баржи с раздвижным дном, предназначенные для пленных католиков.

Но чем больше их истребляли, тем большее упорство проявляли роялисты в своем стремлении сражаться с революцией. Поэтому не было бы ничего невероятного, если бы граф де Шантелен присоединился либо к Шаретту, который, покинув остров Нуармутье, снова возглавил борьбу, либо к Стоффле, который заменил Ларошжаклена.

Обескровленная армия католиков развернула беспощадную партизанскую войну. Стоффле и Шаретт, эти два выдающихся вандейца, не щадили республиканских генералов. Шаретт с десятью тысячами человек в течение трех месяцев успешно сражался против республиканских войск, в итоге он нанес сокрушительное поражение армии генерала Акзо;[78] сам же генерал был убит.

Эти события не оставили в стороне селения бретонской глубинки, и нередко Дуарнене вздрагивал при звуках сражений.

Возможно, графа не было в Вандее, тогда ничто не мешало ему примкнуть к движению шуанов. Жан Шуан в последние месяцы того рокового 1793 года поднял на борьбу все население департамента Нижний Мен, пройдя от Майнца до Морбиана.

Здесь граф де Шантелен мог сыграть важную роль; так почему бы ему не воспользоваться открывающейся перспективой? Треголан и Кернан обсуждали все возможности. И все же неразговорчивость графа накануне отъезда заставляла Кернана колебаться.

— Он не стал бы скрывать от нас, — повторял бретонец, — если бы собирался возвратиться на поле брани.

— Кто знает?

— Нет, здесь что-то другое.

То один, то другой ходили добывать последние новости с полей сражений; они иногда добирались даже до Вандеи и Морбиана, шум битвы наполнял болью их сердца. Однако, несмотря на все усилия, им не удалось узнать ничего определенного.

Мари дрожала и молилась за своего отца и, оглядываясь вокруг, чувствовала себя почти покинутой в этом мире.

Тогда на нее находило отчаяние. Кернан и шевалье безуспешно пытались ее утешить; от графа все еще не было никаких известий; звуки близких сражений настораживали.

Граф исчез двадцатого марта, а шесть дней спустя вандейцы всеми силами перешли в наступление.

Двадцать шестого марта Мортань отбили у республиканцев; операцией командовал Мариньи, старый приятель Шантелена, который после трех месяцев скитаний вновь стал победителем.

Услышав об этом, Кернан воскликнул:

— Мой господин там! Он в Мортани!

Но, узнав все детали недавнего кровавого сражения, в котором полегли лучшие воины армии роялистов, беспокойство мужчин и молодой девушки достигло предела. Когда через две недели после взятия Мортани от графа все еще не поступило известий, она воскликнула:

— Мой отец! Мой бедный отец погиб!

— Дорогая Мари, — утешал Треголан, — успокойтесь! Нельзя утверждать это, не имея доказательств!