Кристин Фихан - Темное вожделение

• Название: Темное вожделение
• Автор: Кристин Фихан
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Незнакомец безмолвно звал ее с другого континента через океан. Он шептал о вечных муках, бесконечном голоде… о темном, опасном вожделении. И так получилось, что американский хирург Шиа О’Халлорэн смогла почувствовать его боль, его муки одиночества, все внутри нее изнывало от желания вылечить его, исцелить. Приехав в далекие Карпатские горы, она находит опустошенного, израненного человека, непохожего ни на кого. И ее душа дрогнула. По его горящим глазам, по его заледенелому сердцу она узнает возлюбленного незнакомца, который уже давно стал частью ее самой. Этот властный карпатский мужчина принуждает Шиа остаться с ним. Но кем она станет для него — его целителем… или его добычей? Его жертвой… или же его супругой? К чему он ее толкает: к безумию?… или же, наполнив ее своим темным желанием, поможет обрести себя?

---

Он поймал ее волосы обеими руками, притягивая голову к своей, в то время как все в нем кричало оттолкнуть, заставить дать ему хоть какое-то облегчение. Жак чувствовал, что снова оказывается в аду. Его губы, нашедшие ее, почувствовали вкус собственной крови. Что-то в нем восстало, подняло голову, зарычало, дикое, неприрученное, что-то было настолько близко, что могло подорвать его контроль. Инстинктивно его ум искал ее.

«Шиа!»

Призыв был таким острым, буквально на краю отчаянья. Шиа моргнула и осознала, что лежит на кровати с Жаком, их кожа соприкасалась, его руки сильно обнимали ее, а рот так прикасался к ней, что тело горело только для него. Жак был агрессивным, доминирующим, держа ее в подчиняющем положении. Когда она стала искать его глаза, то увидела в них отчаянье, голод, нежность, животное желание взять то, что принадлежало ему. Шиа узнала эти красные огоньки в глазах, они отражали всплеск насилия в нем. Тогда она напряглась, начиная бороться с ним, в ответ из его горла вырвалось рычание.

Шиа постаралась взять себя в руки, ее ум вернулся от паники и страха назад к логике. Он почувствовал ее потребность. В этот момент она расслабилась, принимая его объятья. Жак нуждался в ней, и она не могла сделать ничего другого, чтобы помочь ему. Его руки, грубые, предупреждающие, были повсюду, даже его зубы сильно покусывали.

«Жак». — Сознательно она искала красный туман в его голове.

Шиа была спокойна, принимая его природу хищника.

«Вернись ко мне».

Жак ухватился за нее, как тонущий человек, сливаясь с ней умом. Он с трудом дышал, испытывая сильную боль. Она почувствовала темное желание, бившееся и требовавшее по закону принадлежащее ему. Жак пытался обуздать монстра внутри. Шиа поцеловала его горло, твердую линию челюсти, успокаивая мягким прикосновением.

«Все в порядке. Возвращайся ко мне».

Он спрятал свое лицо в изгибе ее шеи, сильнее прижимая к себе. Он иссяк, чувствуя дикую боль, был напуган, что причинил ей какой-то вред. Эта была Шиа, та, кто гладил его по волосам, приговаривая всякую успокаивающую чушь. Эта была она, та, кто лежала рядом такая мягкая и гибкая. Ее пальцы прикасались к его лицу в поисках физического контакта, ее ум полностью слился с его.

«Мне жаль». — Жак устроил свой подбородок поверх ее макушки, боясь предстать перед осуждением, которое, как он думал, будет отражаться в ее глазах.

«Шшш, это все ерунда. Я никогда не оставлю тебя одного».

«Не ты спровоцировала это». — Его руки мгновенно напряглись. — «Шиа, не думай об этом. Ты не виновата в моем безумии. В потребностях моего тела. Соединение между Спутниками — это не совсем то же самое, что у людей. Я практически причинил тебе боль, Шиа. Мне жаль».

«Это ты — тот, кому было больно, Жак». — Мягко произнесла она.

Шиа вдруг поняла, что использует их телепатическую связь, принимая это как что-то само собой разумеющееся. Она вздохнула, приподнимаясь и целуя его в подбородок.

Они цеплялись друг за друга, как два ребенка после сильного испуга, обретая спокойствие от близости другого. Шиа поняла через некоторое время, что ее обнаженная кожа стала чувствительнее, соприкасаясь с его голым торсом, ее груди прижимались к нему.

— Я так понимаю, что ты мне не расскажешь, что случилось с моей рубашкой. — Она лежала вся такая неподвижная, расслабленная, довольная. Ощущение его близости должно было бы обеспокоить ее, но это казалось таким правильным. Ее взгляд нашел материал, превратившийся в лоскутки, рассеянные на полу возле кровати.

— Похоже, ты сильно спешил, — сказала она, предпринимая усилие, чтобы встать и одеться.

Когда Шиа стала отстраняться от него, Жак отказался размыкать руки. Вместо этого он лениво взял стеганое одеяло и укрыл ее, уложив рядом с собой. В ее уме появилась его улыбка.

«Расскажи мне о своем детстве», — он говорил словно в тишину, чувствуя ее шок, боль, мгновенное отстранение. — «Я хочу, чтобы ты сама мне рассказала, Шиа. Я мог бы прочитать твои воспоминания, но это не то же самое, что и твое доверие ко мне, желание поделиться чем-то личным».

Он уже видел ее детство, то кошмарное время, когда Шиа росла одна. Жак хотел, чтобы она поделилась этим с ним, подарив ему бесценный подарок — свое доверие.

Шиа слушала сильный, устойчивый стук его сердца, успокоительный ритм. Казалось, будет справедливым, что она должна разделить с ним свой кошмар, после того как увидела темноту в его душе.

— Я знала, что было что-то не так с моей матерью, еще когда я была очень мала. Она в течение многих недель могла не замечать, поела ли я, спала ли, не болела ли. У нее не было друзей. Мать почти никогда не выходила из дома. Она редко привязывалась к чему-то или интересовалась чем-то.

Рука Жака, которая нежно ласкала ее волосы, нашла затылок и стала массировать, утешая. Боль в ее голосе была такой огромной, что он едва ее переносил.

— Мне было шесть лет, когда я обнаружила, что отличаюсь от других, что нуждаюсь в крови. Моя мать забывала обо мне в течение нескольких дней подряд. Она лежала в кровати, уставившись в потолок. Я входила в ее комнату каждый день с утра, чтобы поцеловать на прощание, прежде чем пойти в школу. Но она, казалось, этого вовсе не замечает. Когда прошло несколько дней, я стала настолько слаба, что даже не могла выйти из комнаты. Тогда она пришла ко мне, и я смотрела, как она порезалась и стала сцеживать кровь в стакан. Мама сказала мне, что я должна выпить это и потом часто пить кровь. После того как она умерла, я использовала переливание, но…

Шиа молчала так долго, что Жак прикоснулся к ее уму и почувствовал ее детскую ненависть к себе, страхи, принятие изоляции. Он сжал руки, привлекая ее ближе к своему сильному телу, желая защищать вечно. Он знал, что значит быть одному. Абсолютно одиноким. Он никогда не хотел, чтобы она почувствовала это снова.

Шиа ощутила легкое прикосновение губ Жака к своему лбу, щекам, волосам. Его нежность согревала ее от внутренней дрожи, которую она испытывала.

— Моя мать не была такой же, как я. Никто не был таким же, как я. Я никогда не могла поговорить об этом или спросить кого-то. Она отвезла меня в Ирландию, чтобы спрятать, потому что когда я родилась, моя кровь была настолько странной, что вызвала интерес в медицинских и научных кругах. Мне необходимо было ежедневное переливание, но я все равно оставалась такой слабой. Когда я была совсем маленькой, в наш дом пришли двое мужчин и стали задавать вопросы обо мне. Я слышала их голоса и испугалась. Я спряталась под кроватью, напуганная тем, что мать могла заставить меня встретиться с ними. Но она так не сделала. Они напугали мою мать так же, как и меня. Она собрала наши вещи, и мы уехали.

«Ты уверена, что твоя мать никогда не прикасалась к крови?» — он спрашивал мягко, напуганный, что она прекратит делиться тем, что было, очевидно, для нее весьма болезненно.

У него не было никакого реального способа ослабить боль, кроме объятий своих рук и близости тела.

— Никогда. Она походила на красивую тень, которая почти ушла из мира. Мама думала только о нем. О Рэнде. О моем отце.

Это имя коснулось какого-то болезненного фрагмента в его памяти. Это было так быстро, что он позволил этому исчезнуть прежде, чем смог поймать.

«Ты никогда не встречала его?» — Простая мысль о человеке, которого Шиа назвала своим отцом, пронеслась в его голове, словно нож по осколкам памяти.

— Нет, он был женат на женщине по имени Ноэль.

Потрясенный воспоминанием, безутешным горем, женщина когда-то красивая, но убитая колом в сердце. Воспоминание было таким ярким, таким сильным, что Жак, задыхаясь, отпихнул его от себя. Но он узнал ее.

«Ноэль».

Шиа подняла голову, ища своими зелеными глазами, его пристальный черный взгляд.

— Ты знаешь ее. — Она разделила воспоминание в его уме, видела те же самые фрагменты. Этот проблеск вызвал у нее отвращение от жестокой смерти той женщины. Женщина была умерщвлена ритуальным способом убийства вампиров. Казненная. Колом.

«Она мертва», — сказал он это с уверенностью и горем. — «Она была моей сестрой».

Лицо Шиа побелело.

— У нее был ребенок?

«Мальчик».

— О, Боже! — Шиа вырвалась из рук, как будто ужаленная, отскочив далеко от него, его руки скрестились на груди, ее глаза стали дикими. — Каждую минуту все хуже и хуже. Мой отец, вероятно, был мужем твоей сестры. — Отступила она в ужасе от кровати.

«Ты это не знаешь наверняка. Это огромный мир».

— А сколько Рэндов там, в Карпатах, таких, как ты? Тех, кто женился на женщине по имени Ноэль, которая потом родила мальчика? Все это было в дневнике моей матери.

«Охотники на вампира воткнули ей в сердце кол. Несколько лет назад. За годы до того, как они получили меня. Большего я не помню. А возможно, и не вспомню».

Шиа нашла другую рубашку и натянула ее на себя.