Даниил Хармс - Стихотворения (356 шт)

• Название: Стихотворения (356 шт)
• Автор: Даниил Хармс
• Жанр: Русская классическая проза

---

Ах, зачем ты вынул нож!

6 августа 1933 года

* * *

Мне стариков медлительный рассказ противен.

Пока тягучее скрипит повествованье,

Начало фразы в памяти бледнеет,

И всё, что будет наперёд, уму понятно.

Старик всегда, особенно разинув рот,

Пытается ненужную фамилию припомнить,

То спотыкается на букву ы,

То выпучит глаза - молчит,

И кажется, что он способен задохнуться.

То вдруг, подхваченный потоком старческого вдохновенья,

Летит вперёд, местоименьями пересыпая речь.

Уже давно "они" кого-то презирают,

Кому-то шлют письмо, флакон духов и деньги.

Старик торопится и гневно морщит брови,

А слушатель не знает, кто "они".

<середина 1930-х годов>

* * *

Молвил Карпов: я не кит

в этом честь моя порука.

Лёг на печку и скрипит.

Карпов думал: дай помру-ка.

Лег и помер. Стрекачёв

плакал: Карпов табуретка

то-то взвоет Псковичёв

над покойным. Это редко.

В ночи длинные не спится

вдовам нет иных мужей

череп к люльке не клонится

мысль бродит веселей.

мысль вдовы:

Вот люди

была я в ЗАГСЕ

но попала с черного крыльца на кухню.

А на кухне белый бак

кипятился пак пак.

<между январем и августом 1930 года>

* * *

Молчите все!

А мне молчать нельзя:

я был однажды в Англии, друзья.

Передо мной открылся пир:

сидело сорок человек

на креслах стиля пол-ампир,

прекрасно приспособленных для нег.

Зал освещало электричество.

Я вижу: вдруг Его Величество,

рукой мантилью скинув с плеч,

произнести готово речь.

Тут сразу мухи полетели,

производя особый шум,

а все испуганно глядели

и напрягали тщетно ум.

Вдруг входит в зал в простой накидке

какой-то странный гражданин

и, королю дав под микитки,

садится мрачно в цеппелин,

и, заведя рукой пружину,

ногами быстро жмёт педаль,

и направляет вверх машину,

и улетает быстро вдаль.

Сначала все остолбенели:

не слышно было вздоха.

Потом тарелки зазвенели,

и поднялась ужасная суматоха.

Король зубами грыз подушки,

то в стену стукал кулаком,

то, приказав стрелять из пушки,

скакал в подштанниках кругом,

то рвал какую-то бумагу,

то, подскочив нежданно к флагу,

срывал его движеньем воли,

то падал вдруг от страшной боли.

24 августа 1933 года

От знаков миг

Морковь (вылетая из земли)

Я задыхаюсь в этих кучах,

дай на воздухе побегаю.

Сорок лет жила я в бучах,

не дружна была я с негою.

Корни в землю уходили на много вёрст.

Ой, помогите же мне из ямы вылезти на траву,

дайте мне возможность посчитать блага народов.

Что-то силен турков ропот,

немцев с ангелами прерыкания.

Слышу я французов опыт

земледельческих расчётов,

англичан возмущение за травлю быка.

В лодке смерти возмущение

заставило путника от смеха держаться за бока.

Тут русских дела чище,

к ним я кинусь учить азбуки.

Не сложна времён корзинка,

быстрые формулы заменят нам иные способы передвижения.

Всех сын

Корень, вырази видение твоих праотцов,

им тучные гряды навеяли пророчество.

Многолетнее безделие развило в них способность угадывать завтра.

Ты, пасынок подземных жрецов,

помнишь наверно мосты древних песней.

Не говорится ли в них о нашествии геометрических знаков?

Мне это всех вопросов интересней.

Морковь

Как же, как же,

совершенно неслучайно

значки вырабатываются правительствами.

пятиконечную звезду никто не станет вешать вверх ногами,

и плотник сам не ведает больших дел своего труда.

Однако я спешу туда,

где свет вгоняет гвозди в лоб.

Всех сын

Я за тобой помчусь,

ленивая дочь гряд.

Смотри над облаками

летим с тобой подряд.

Сына пожалей.

Подари меня улыбкой,

из веревочки налей

слезу пущенную глыбкой.

Тут нет сомнения о случаях земного верчения.

Она летит вокруг солнечного шара

без малейшего трения. В кольцах пожара

гибнут мирные домики.

Я вижу зонтик стоит на верхушке Меркурия

это житель, человек иных условий,

он дышит лентами и всю жизнь размышляет о вилке.

Морковь

Не завидую, не завидую.

Уж лучше в земле монахиней сидеть.

Всех сын

Ага,

вот проблеск земножительницы ума.

Сидела б в грядке ты кума.

Морковь

Скорей беги ко мне на подмогу

Илья, веник Чуговой!

Пустим вверх его ко богу,

поднимает пусть он вой.

Хорошо говорить о правилах,

пробыв на поверхности земли с рождения.

Тебе голубок сравнивать-то не с чем.

Всех сын

Смотри морковь, наш спор затянется.

Ты сама ведь знаешь только одну сторону дела.

Ты когда-нибудь в глаза горы глядела?

Морковь

Глядения Лебеди слишком ничтожны,

и слуха корзины совсем не цари.

О чувствах я не говорю! о чувствах я не говорю!

Ни осязание, ни вкус,

ни обоняние, ни слух,

ни зрение, ни орхидея

не спасут тебя вертопраха-злодея.

Осязание

Моя лошадка плюговата,

я то кумир, то вата.

Обоняние

Мой тетерев сопляк,

я ландыш, дереву земляк.

Добегу до глотки рьяно,

начинаю излучать там

волны синие буяна.

Возбуждение бежит по мачтам

в центр мозговой.

Голос дружит с Иеговой.

Слух и зрение

Мы дочери лета

болонки балета

карты шоколадного пистолета.

Всех сын

Пройдёт над миром пчела сладости,

переживёт всех нас дух радости.

Не вы ли, чудная морковь,

спешите в нашу кровь

увеселить биенье жил?

Я двадцать пять лет палкой жил,

не зная слов владычества.

Христос однажды спас язычество

от нападения воздушных раков.

А я спасусь от пяти чувств

и от нашествия геометрических знаков.

Морковь

Удаляюсь в край нетах,

ваше здравие в летах,

повторяю каждый миг.

Не сводите с неба книг.

всё

8-10 мая 1931 года

* * *

Моя любовь

к тебе секрет

не дрогнет бровь

и сотни лет.

пройдут года

пройдёт любовь

но никогда

не дрогнет бровь.

тебя узнав

я всё забыл

и средь забав

я скучен был

мне стал чужим

и странным свет

я каждой даме

молвил: нет.

<1932 год>

Прогулочка

Мужик и баба играют на свободе,

Стоит оголтелый народ на пароходе

Глядит в зелёную воду.

В закусочной доктор накапливает силу;

Мужик и баба напарываются на виду,

И доктор спешит к пароходу.

Стоит пароход озарённый луною.

Я мимо иду, и Марина со мною,

Погода нам благоприятна.

Мужик и баба громко стонут,

Под пароходом люди тонут,

И доктор уходит обратно.

<1935-1937гг.>

Балет трёх неразлучников

Музыка.

Выходят три.

Три на клетке 8 стоят в положении

* * *

лицом в публику.

Подготовительные движения ног, рук и головы.

Три бегут по диагонали на клетку 3.

Движение вдоль просцениума на клетку 1.

взаимное положение все время сохраняется

* * *

С клетки 1 судорожно идут на клетку 5.

Движение прямое 5 - 8 - 5 - 5 - 8.

Движение прямое 8 - 9 - 8.

Три падают косо в клетку 4.

Поднимаются в клетку 8.

Бег на месте.

Танец голов.

Три ползут на четвереньках, ногами к зрителю.

Три встают.

Три меняют взаимное положение на

* * *

Движение прямое 3 - 8 - 1.

Пятятся задом и садятся в клетке 6 на стул.

Три встают.

Движение 6 - 5 - 8 - 7.

Три стоят.

Три на четвереньках идут на клетку 1.

9 8 7

4 5 6

3 2 1

занавес

1930 год

Подслушанный мною спор "золотых сердец" о бешемели

Мчался поезд, будто с гор,

в окна воздухи шумели.

Вдруг я слышу разговор,

бурный спор о бешемели.

Ночь. Не видно мне лица,

только слышно мне по звуку:

Золотые всё сердца!

Я готов подать им руку.

Я поднялся, я иду,

я качаюсь по вагону,

если я не упаду,

я найду их, но не трону.

Вдруг исчезла темнота,

в окнах станция мелькнула,

в грудь проникла теснота,

в сердце прыгнула акула.

Заскрипели тормоза,

прекратив колес погони.

Я гляжу во все глаза:

я один в пустом вагоне.

Мне не слышно больше слов

о какой-то бешемели.

Вдруг опять, как средь лесов,

ветры в окна зашумели.