Вацлав Янечек - С автоматом в руках

• Название: С автоматом в руках
• Автор: Вацлав Янечек
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Пока же они держались вместе, активно участвовали в работе местной партийной организации и не пропускали ни одного собрания. В январе большинство таможенников были переведены на работу в глубь страны, в Лесове остались только Алекс Плетарж и Гонза Шпачек. Освободилось много квартир. Киндл предлагал Храстецкому занять какую-нибудь из них, но Вашек уже сделал свой выбор.

В столовой у Мачека было очень уютно.

- Явились, обжоры, - приветствовал, он ребят, а когда те, полные любопытства, направлялись к дверям кухни, гнал их к столам. - Садитесь, садитесь, господа, мы приготовили для вас превосходный ужин.

В один из февральских вечеров на ужин были картофельные оладьи. Предвкушая угощение, ребята помогали чистить оставшийся картофель. Ярда жарил оладьи и горячие, ароматные бросал их вахмистрам прямо в ладони.

- Это вам не те оладьи, что продаются на вокзале в Праге. Эти пограничные! А корочка? Ну, а завтра, господа, угощу вас кровяной колбасой!

Мачеку вскоре тоже предстояла свадьба... Старая любовь. Ребята знали ее по фотографии, которую Мачек, гордившийся своей невестой, любил им показывать.

Руда Мразек буквально влетел в столовую. Он сел за стол, вырвал из рук Цыгана горячую картофельную оладью и ошарашил сообщением:

- Пришла телефонограмма, ребята! Едем в Прагу: Храстецкий, Цыган, Мачек, Хлоупек, я, Стромек и Коварж. Послезавтра мы должны быть в КНБ. А сегодня после ужина явиться к Старику.

- А в чем дело? - спросил Храстецкий, которому в связи с подготовкой к свадьбе эта поездка казалась совсем излишней.

- Откуда я знаю? Прочитай телефонограмму сам. Больше там ничего не говорится.

- А с пушками или без?

- Господи, - покачал головой Мразек, - больше я ничего не знаю. Да, форма парадная. Ясно?

- Уж не хотят ли нас перевести из Лесова? - забеспокоился Храстецкий. А что, ребята с соседних за став тоже поедут?

- Конечно.

- Может, организуют какую-нибудь новую заставу? Мне бы очень не хотелось этого, - сокрушенно сказал Цыган. - У меня из-за этого сообщения даже аппетит пропал.

Карлик не сказал им ничего нового.

- Мне придется взять у кого-нибудь напрокат парадную форму, усмехнулся Стромек. - А то выгляжу как пугало.

- Устраивайтесь с этим как хотите, - строго сказал Карлик. В последнее время он стал каким-то странным. - Вас туда отвезет служебная автомашина. Штрупл! Со ставьте соответственно расписание нарядов.

Новость не вызвала у них радости. Да, они сетовали на Лесов, на тяжелую службу, но только теперь понимали, как тяжело им расстаться и оставить деревню, к которой так привыкли. Это чувство испытывал каждый, хотя никто не говорил об этом.

Храстецкий, Стромек, Роубик и Цыган отправились к Благоутам. Под мышкой Цыган нес рубашки.

Лесов еще спал, когда пограничники во взятых напрокат мундирах, гладко выбритые, чисто умытые, невыспавшиеся и возбужденные, поехали на вокзал. Они очень волновались, успеет ли Густа: ведь, чтобы отвезти их всех, ему надо было сделать две ездки. Храстецкий, Цыган и Стромек потихоньку пошли навстречу Густе по занесенной снегом лесовской аллее. Густа со своей машиной встретился им уже почти у самого Ходова.

Скорый поезд опаздывал, так что они успели. Места было достаточно, и ребята улеглись спать. Бодрствовал только Храстецкий: поезд проходил мимо его родной деревни, и он ждал этого момента.

Прага встретила их морозом и солнцем. На следующий день как раз исполнялся год с тех пор, как они приезжали в этот беспокойный, возбужденный, живущий политикой город, в котором тогда решалась судьба всего государства. Теперь все было иначе, чем год назад. Решение было принято, обстановка стала более спокойной. Они зашли в маленькую закусочную самообслуживания у Смиховского вокзала, перекусили и направились к знакомому, выложенному темным кафелем зданию их управления, расположенному неподалеку. Там уже собралось около ста ребят с пограничных застав. Никто из них не имел ни малейшего представления о том, для чего их вызвали. Маленький черный майор отметил их приход и отвел всех в зал, расположенный на одном из этажей здания.

Вскоре пришел высокий худой майор со строгим взглядом в сопровождении двух офицеров и сотрудников в штатском. Это был командир отдела 9600. Прозвучал рапорт. Майор оглядел их ряды, скомандовал "Смирно!" и стал зачитывать списки, которые ему подали:

- Приказом верховного главнокомандующего чехословацкими вооруженными силами и президента республики за заслуги в достижении победы народной демократии в февральские дни 1948 года вы награждаетесь бронзовой медалью. Этой награды удостаиваются те члены КНБ от дела 9600, кто своими действиями и решительностью при выполнении заданий командования на государственной границе и в славные февральские дни доказал свою пре данность народной демократической республике...

Он немного помолчал, обводя взглядом их серьезные, немного удивленные лица. Потом один за другим они делали шаг вперед, и майор вручал каждому папку с дипломом и маленькую красную коробочку. Ребята из Лесова, да и все остальные, растерявшиеся от неожиданной награды и растроганные, не решились сразу взглянуть на свои награды. Только когда прозвучала команда "Разойдись!", они, усевшись за длинные столы, с облегчением вздохнули и пожали друг другу руки.

А пока слово взял командир отдела 9600. Теперь он говорил не о наградах.

- Произойдут изменения, товарищи. Я не говорю, что мы всех заменим на заставах другими, но некоторые из вас смогут постепенно перейти на станции КНБ, в комендатуры, в другие подразделения министерства внутренних дел и государственной безопасности. Мы создаем центры подготовки для ваших преемников. Осенью они должны прийти на границу, а пока они нуждаются в тщательной подготовке.

В зале зашумели. Один из офицеров постучал карандашом по столу.

- Само собой разумеется, заставы по-прежнему будут нуждаться в вас, продолжал майор. - Корпус национальной безопасности омолаживается. Партия начинает осуществлять свою ведущую роль и здесь. Будет улучшено и ваше материальное положение. Мы видим, что напряженность на границе постоянно увеличивается. Это требует лучшей, более эффективной политической работы с кадрами. Выполняйте свои боевые задачи так же добросовестно, как и раньше. Разговоры о том, что на границе находятся молодые, неопытные люди, прекратились. Февральские события и прошедшее после них время показали вашу зрелость...

Многих из них слова майора заставили задуматься. Значит, скоро они покинут свои заставы: четвертый год на границе - не мед. Тянуло посмотреть и другие места. Среди них было много и таких, кого во время войны угоняли в Германию, кто жил под беспрерывными бомбежками среди руин, и такие, кто побывал в концентрационных Лагерях. Их молодость кончалась, но она отнюдь не была самой прекрасной порой их жизни...

Дипломы ребята уложили в багаж Цыгана, а коробочки оставили при себе. В них были медали - красные ленточки с маленькой звездочкой на еще более' темном бархатном основании. Их путешествие в Прагу закончилось, и они в ожидании поезда зашли в привокзальный ресторан, где год назад патрулировали.

В Плане их никто не ждал. Здесь было холоднее, чем в Праге. Уже смеркалось. Группа пограничников медленно вышла к виадуку и отправилась в двенадцатикилометровый поход по темному лесу. Усталые, подошли они к лесовской аллее. На холме светились окна лесовских домов. Ближайшими из них были окна дома Благоутов. Деревня, покой которой они так долго охраняли, приветствовала их тишиной морозного позднего вечера.

В отличие от предыдущих лет в этом году первые же мартовские дни в Чешском лесу оказались необычайно теплыми. Водоразборные колонки, однако, по-прежнему были еще обернуты соломой, а из труб постоянно шел дым: люди не доверяли капризам природы.

Храстецкий с грустью рассматривал свои полуботинки, полученные в прошлом году. Отваливавшиеся подметки уже давно просили замены. Не выдержать им и одного наряда... Зато Цыган удовлетворенно похлопывал по своим массивным спортивным полуботинкам.

- Они, правда, потяжелее твоих, но зато прочные. Завтра разношу их по дороге на Двур.

- Попрошу-ка я ботинки у Роубика, - нашел выход Храстецкий.

Надо было подготовить летнюю форму, и Стромек поднялся на чердак, чтобы найти там что-нибудь полегче из одежды, которую он побросал туда в сентябре. Он рылся в разном хламе и ругался. В шкафу было достаточно места, но Стромек никогда не отличался любовью к порядку.

- Вот придет Иван, он ему скажет пару ласковых слов, - злорадствовал Цыган. Олива был прямой противоположностью Стромеку. Иван все старательно складывал, чистил, и в конце концов ему приходилось выручать своих менее радивых товарищей, и прежде всего Стромека, давая им поносить ту или иную вещь. Сейчас Олива был в Ходове. Он ждал приезда Эрики из Вены. На заставе ему не раз приходилось выслушивать неприятные замечания по этому поводу, но пока он не сумел прекратить своих отношений с прекрасной австрийкой.